- Это почему же?

   - Вместе все они были. И Пиявка с Прыщом и Шило с Тараканом. Я знаю хороший способ заставить ублюдка сказать правду. Отдашь мне его?

   - А кто работать будет взамен? Может, он и в самом деле ничего не знает?

   Мельник повернулся к Сашке и сказал:

   - Если не хочешь, чтобы я отдал тебя им, говори правду. Давай!

   - Хозяин! Я и самом деле не знаю ничего про этих. Господа Шило и Таракан подобрали меня на дороге. Я лежал недалеко в канаве. Голова пробита, ничего про себя не помню. Ни кто я, ни откуда. Помню лишь, как они задирали мне рубашку, спину смотрели. Потом помню костер, он него шло тепло. Я же весь замерз. Потом накормили. И снова все пропало. Сколько времени я был у них - совсем не помню.

   Сашка рассказывал свои ощущения, когда его, измученного и замерзшего, подобрали на дороге Ястред и Хелг, и оттого его рассказ казался правдивым. Многие детали так не придумаешь. Возможно, поэтому, бандиты ему и поверили.

   - Ладно, можешь идти.

   Сашка подхватил мешок, служивший ему рубашкой и, поклонившись, пошел к двери. Уже выходя, он услышал, как старший бандит произнес:

   - Надо будет, при оказии, поспрашивать в Гендоване...

   Всё, настало время бежать. Впрочем, еще есть несколько недель. Бандиты гостили у мельника с неделю, затем поехали еще к кому-то и только после собирались вернуться в Брейден. Пока вернутся, пока вспомнят, пока подвернется оказия. Плюс время на обратную дорогу - пара недель у Сашки есть. А за это время земля высохнет, да и ночи не будут морозными. Как-нибудь две-три недели до наступления теплых ночей он перетерпит. Найдет какое-нибудь сено. Значит, решено: не позже, чем через две недели он бежит на север.

   Когда гости мельника уезжали со двора хозяина, Сашка поймал на себе задумчивый взгляд главного из бандитов. Значит, всё еще помнят про него. А спустя три дня к Сашке подошел Арубон.

   - Ксандр, слышь, что мне сказал Пантюх. А ему рассказала Уфиньга. Торговали тебя. Долго торговали. Эти, приезжие, предлагали пятнадцать серебрянок, а Исбин ни в какую. Хотел от них получить за тебя двадцать пять монет. Это надо же, оказывается, сколько ты стоишь. Ценный, значит, раб. Как думаешь, у них тебе лучше бы было?

   Сашка пожал плечами, пытаясь сохранить невозмутимость, хотя внутри него всё кричало, готовое взорваться. Он ведь догадывался, для каких целей он нужен бандитам. Тогда, полтора года назад Пиявка всё ему обрисовал. И если бы не жадность мельника, Сашка уже был бы не Сашкой, а тем, кем его назвал Пиявка: Обрубком Сашки.

   - Наверняка, лучше, - продолжал говорить Арубон. - Мешки тяжеленные таскать не надо. Какие у них мешки? И за свиньями не следить. Дрова порубить? А чего немного не порубить. Эх, жаль, не повезло тебе, не договорились.

   - Да, не повезло, - ответил Сашка.

   А еще три дня спустя мельник послал его с очередной партией муки в трактир. Как обычно, он перетаскал мешки в кладовку. По два трехпудовых мешка нес. Добился, что полгода назад решил для себя. Мускулы были как налитые. А ведь ему всего пятнадцать лет.

   Перетаскал, потом пошел искать хозяина, чтобы сообщить, что его заказ выполнен. Вошел в трактир и на пороге столкнулся с Эйгелем.

   - Ты!?

   - Я.

Глава 10

1000 год эры Лоэрна.

   Шемел, младший жрец храма Великого Ивхе стоял на причале Хаммия, главного города этой южной страны. Солдата он только что отослал с важным посланием на корабле, идущим в Атлантис. Главный жрец будет им доволен. Он сумел раздобыть очень важную информацию. Причем, дважды. В первый раз он послал одного из двух своих солдат в местный хаммийский храм с информацией о судьбе лоэрнской принцессы. А вот теперь второй солдат уплыл с информацией, пожалуй, еще более значимой: храмовники строят мощный флот!

   Да, Главный жрец должен быть доволен его информацией, но ведь он не выполнил главного задания - не нашел нужный остров. Здесь, рядом с Хаммием, искать его бесполезно. Остается только путь на запад. Шемел стал бродить по причалу, пытаясь отыскать галеру, идущую в ту сторону. Но всё было не так просто. Две галеры готовились уйти по торговым делам на запад, только Шемелу показалось, что это не торговцы, а скорее, контрабандисты, а то и вовсе пираты. Уж больно вид у их капитанов был сомнительный. Да и слишком много вопросов они задали Шемелу. Куда едет, зачем едет, знает ли кто еще об этом, ну, и конечно, какова толщина его кошелька.

   Нет, ехать с такими себе дороже. Перережут горло и в море. Деньги себе возьмут. Кстати, о деньгах. После этого капитана Агрего, кошелек изрядно похудел. С такой суммой куда-то ехать? Можно, конечно, но хватит ли денег? В дороге все может случиться. Да и одному ехать боязно. Достаточно вспомнить разбойничьи морды этих торговцев.

   И Шемел решил отправиться для начала в местный храм Великого Ивхе. Там он пополнит кошелек в дорогу. Солдата своего найдет. Или по дороге встретит, раз на причале не оказалось. А может, и еще парочку солдат прихватит. Дорога-то дальняя, опасная. Местность дикая, все может приключиться.

   Шемел довольно быстро нанял возницу с довольно удобной телегой и отправился к храму. Хаммийцы не очень жаловали жрецов и храмовников. Те ведь собирали человеческую дань. Обычно старых и обессиленных рабов, детей, еще не способных работать. Но даже эти рабы стоили денег, а хаммийцы были народом торговцев. Вот и получалось, что храмы отбирали у них их, пусть и медяшное, но имущество.

   Дорога к храму заняла трое суток, которые вконец измотали жреца. Жаркое солнце нещадно палило, даже ночь не давала успокоения. Надо же, как живут эти люди! Хотя, они привычные с детства. Вот рабам с севера, действительно, не позавидуешь. Он, свободный, и то изнемогает. А каково им?

   Первые два дня дорога была оживленной, навстречу постоянно попадались повозки, да и пеших людей было много. Вечером возница останавливался на специальных стоянках. Здесь, по его словам, можно было безопасно переночевать. То тут, то там стояли телеги, горели костры. На второй вечер к их костру подошла молодая девушка в рабском ошейнике. Довольно симпатичная, с каштановыми волосами и миленьким курносым носиком. Вот только какая-то вся измученная и неряшливая. Подошла и предложила себя. Шемел даже опешил. А девушка не отходила и упрашивала, даже чуть не разрыдалась. И просила сущие гроши: две медянки.

   В другой раз Шемел бы не отказался, но после того происшествия со служанкой с постоялого двора, когда за то, что по его приказу хозяину двора отрубили руку, Шемела самого чуть не казнили, жрец стал осторожен со своими желаниями. Вот и сейчас не рискнул и прогнал огорченную девушку. А кто его знает, может быть, какая-то подстава?

   - Нет, - разуверил его возница. - Девица все по честному, без обмана предлагала. Если она за вечер и ночь не принесет хозяину десять медянок, получит плетей. Вот и бегает и хнычет. Только больше двух раз с ней неинтересно, скучная какая-то. Вишь, мне уже и не предлагает. А почему? А я больше медянки не даю, а ей этого мало.

   Тут в пяти верстах другая стоянка есть, побольше этой. Так на той целых две девицы работают. Вот те хороши. Огонь, а не девки. Если желаешь, то можно следующую ночь там провести. Только тогда нам за три дня до твоего храма не управиться. Четыре дня выйдет. Тогда придется тебе доплатить. Ну, так как, согласен?

   - Нет, не хочу.

   - Ты чего? Девицы, в самом деле, очень хороши. Или ты мальчиков любишь? Так там и мальчик есть. Маленький такой, с беленькими волосами. И стоит всего три медянки за час.

   - Нет, не хочу. Потом как-нибудь.

   - Это ты зря. Дело, конечно, хозяйское.

   К концу третьего дня пути, Шемел наконец-то добрался до цели. По дороге он так и не встретил своего солдата. Или каким-то образом разминулся или тот застрял в храме, залечивая раненую руку. Хотя какая там рана - давно должен был вылечить руку.