(№ 857). (52) … Увидев хорошенького мальчика, беззащитно раскинувшегося, он толкнул его и сказал: «Проснись –

Пику тебе, берегися, вонзят лежащему, сзади! … [Там же, с.62]

(№ 858). (54) … Увидев прихорашивающегося мальчика, он сказал ему: «Если это для мужчин – тем хуже для тебя; если для женщин – тем хуже для них». … (фр.19 Нахов [Там же, с.62, 116])

(№ 859). (58) … Увидев мальчика, занимающегося философией, он воскликнул: «Славно, философия! любителей тела ты возводишь к красоте души» … (фр.202 Нахов [Там же, с.63, 132])

(№ 860). (59) … Хорошенькому мальчику, отправлявшемуся на пирушку, он сказал: «Сейчас ты хорош, а вернешься поплоше». Вернувшись, мальчик сказал ему на следующий день: «Вот я и вернулся, а не стал поплоше». – «Не стал лошадь, так стал кентавр» ( в оригинале – не стал Хироном [худшим], так как стал Евритионом [раздвинутым] [примечание на с.518]), - ответил ему Диоген. … (фр.204 Нахов [Там же, с.63-64, 132])

(№ 861). … однажды он возвращался из Лакедемона в Афины; на вопрос «откуда и куда?» - он сказал: «Из мужской половины дома в женскую». … (Диоген, фр.206 Нахов [Там же, с.64, 132]; то же: Антисфен, фр.127 Нахов [Антология кинизма 1996, с.100])

(№ 862). (61) … Двое мягкозадых прятались от него. «Не бойтесь, - сказал он им, - собака свеклы не ест». [Там же, с.64]

(№ 863). На вопрос, откуда родом был один мальчик, он сказал: «Из тегейского блудилища» [Тегеат от тегос(публичный дом) – примеч. Нахова: Антология кинизма 1996, с.311] … (фр.215 Нахов [Там же, с.64, 133])

(№ 864). (62) … Мальчик показал ему собаку, подаренную ему любовником. «Собака-то хороша, - сказал Диоген, - да повод нехорош». …

То же: («Когда мальчик показал ему кинжал, подаренный любовником, он сказал: «Кинжал действительно хорош, да рукоятка у него паршивая» (« лабе» - рукоятка и повод). Пер. И.М.Нахова. Диоген, фр.218 Нахов [Антология кинизма 1996, с.64, 133])

(№ 865). (65) Увидев однажды женственного юношу, он спросил: «И тебе не стыдно вести себя хуже, чем это задумано природой? Ведь она тебя сделала мужчиной, а ты заставляешь себя быть женщиной». … (фр.229 Нахов [Там же, с.65, 134])

(№ 866). Увидев прекрасного мальчика, болтающего вздор, он спросил: «И тебе не стыдно извлекать из драгоценных ножен свинцовый кинжал?» … (фр.233 Нахов [Там же, с.66, 135])

(№ 867). (66) … Человеку, надушенному ароматами, он сказал: «Голова у тебя благовонная, только как бы из-за этого твоя жизнь не стала зловонной». … (фр.237 Нахов [Там же, с.66, 135])

(№ 868). (67) … О влюбленных говорил он, что они мыкают горе себе на радость. …» (фр.242 Нахов [Там же, с.66, 135])

(Диоген Лаэртский VI 39-67, пер. М.Л.Гаспарова [Диоген 1979, с.246-256])

(№ 869). «(69а) … А увидев пригожего мальчика, который беззаботно прыгал то взад, то вперед, он сказал:

Скоро б тебя, Мерион, несмотря, что плясатель ты быстрый,

Скоро б мой дрот укротил совершенно, когда б я уметил! [ Илиада XVI 617-618]»

(вставка в отдельных рукописях [Диоген 1979, с.519])

(№ 870). «(80) Ему приписываются следующие сочинения: … «О любви» … «Ганимед» …» (Диоген Лаэртский VI 80 [Диоген 1979, с.260])

(№ 871). «Диоген увидел мальчика, которого любили за красоту, и сказал: «Отрок, старайсь, чтобы те, кто любил красоту твоего тела, полюбили красоту твоей души» (Антоний и Максим. Рассуждения о красоте, с.566 = Диоген, фр.53 Нахов [Антология кинизма 1996, с.118])

(№ 872). «Увидев человека с бритым лицом, Диоген обратился к нему: «Не собираешься ли ты привлекать к ответу природу за то, что она сотворила тебя мужчиной, а не женщиной?»

Когда же он увидел подобного субъекта верхом на лошади, надушенного и в соответствующем платье, то сказал: «Раньше я всё спрашивал себя, что это такое: «б*** на лошади», гиппопор, а теперь, наконец, увидел» (Афиней XIII 656с = Диоген, фр.251 Нахов [Антология кинизма 1996, с.136])

(№ 873). «Диоген указал на какого-то софиста средним пальцем. Тот вышел из себя. Тогда Диоген сказал: «Это и есть он. Таким я его вам и представил» (Эпиктет. Беседы III 2, 11 = Диоген, фр.257 Нахов [Антология кинизма 1996, с.137])

(№ 874). «Диоген, получив в подарок от Диотима из Кариста небольшую сумму денег, сказал:

Пусть тебе боги дадут, чего сама ты желаешь, -

Мужа и собственный дом. [ Гомер. Одиссея VI 180]

Вкусы Диотима были известны» (Элиан. Пёстрые рассказы IV 27 [Элиан 1963, с.50]) (то же фр.264 Нахов [с.138])

(№ 875). «[ Раба Диогена продавали] Рассказывают, например, что, заметив одного покупателя, страдавшего женской болезнью, да и с лицом, не похожим на мужское, он подошел к нему и сказал: «Купи меня. Кажется, тебе нужен мужчина?» Тот пришел в страшное смущение, так как хорошо знал свой недостаток, и поспешил скрыться, а остальные испугались его разящей дерзости» (Филон Александрийский. О том, что каждый мудрец свободен = Диоген, фр.268 Нахов [Антология кинизма 1996, с.139])

(№ 876). «Те, кто многим нравится, скорее могут быть названы евнухами, чем философами» (Письма киников. Диоген 11 = Диоген, фр.277 Нахов [Антология кинизма 1996, с.140])

(№ 877). «Обратимся еще к примеру из Диогена – его словам, сказанным красавцу. Однажды Диоген боролся с этим красивым юношей и в ходе борьбы принял неприличную позу. Когда же юноша в испуге отшатнулся, Диоген сказал ему: «Не бойся, юноша! В этом я тебе не товарищ». Ведь смешными эти слова делает находчивость, а сильными – скрытый смысл. И вполне можно сказать, что всякий вид речи киника напоминает собаку, которая, виляя хвостиком, может укусить» (Деметрий. О стиле 261, пер. Н.А.Старостиной и О.В.Смыки [Риторики 1978, с.278])

Подложные письма Диогена

(№ 878). « Диоген – Александру

Если хочешь стать во всех отношениях совершенным человеком, сорви с головы своей тряпку и приезжай ко мне. Но поступить так ты не в силах: тебя держат ляжки Гефестиона» (Псевдо-Диоген. Письма 24 [Антология кинизма 1996, с.193])

(№ 879). « Диоген – Сополиду

(1) Я пришел в Милет, что в Ионии…

(2) Потом, сняв с себя плащ и взяв скребок, я вышел на середину и намазался маслом. Вскоре прямо ко мне по местному обычаю подошел юноша с очень красивым лицом и еще без бороды. Он протянул мне руку, пробуя, насколько я опытен в борьбе. А я, вроде бы застеснявшись, стал притворяться, будто совсем ничего не умею. Но как только мне стало угрожать поражение, я схватился с ним по всем правилам искусства. Вдруг у меня совсем неожиданно «встал конь» (других слов я не рискую употребить, опасаясь оскорбить почтенное общество), мой партнер смутился и убежал, а я, стоя, довел дело до конца, обойдясь своими средствами.

(3) Это заметил надсмотрщик, подбежал и стал бранить меня. «Послушай, - обратился я к нему, - после того, как ты разрешил мне бороться по всем правилам, теперь ты нападаешь на меня? Если бы существовал обычай после умащения нюхать чихательный порошок, ты бы возмущался, когда кто-нибудь из умастившихся чихнул в гимнасии? А теперь ты негодуешь, когда у человека, обнявшегося при борьбе с красивым мальчиком, невольно поднялся член.

(4) Не полагаешь ли ты, что наш нос целиком зависит от природы, а вот он всецело находится в нашей власти? Перестань бросаться на входящих! Если хочешь, чтобы ничего подобного не случалось в гимнасии, убирай отсюда мальчиков. Ты уверен, что твои инструкции в состоянии надеть колодки и оковы на то, что от природы рвётся в бой, когда сплетаются в борьбе мужчины с юношами?» Я всё это высказал надсмотрщику, и он удалился, а я, подняв свой плащ и котомку, направился к морю» (Псевдо-Диоген. Письма 35, пер. И.М.Нахова [Антология кинизма 1996, с.203-204])

См. также Псевдо-Диоген. Письма 2, 11, 24, 28, 35 [Антология кинизма 1996, с.186, 190]

Лисий

(№ 880). Речь III. В защиту против обвинения Симона

«(1) Члены Совета! Много дурного знаю я за Симоном, но я никогда не думал, что он может дойти до такой наглости, что подаст жалобу, якобы потерпевший, в деле, за которое он сам должен был бы подвергнуться наказанию, и выступит перед вами, давши такую великую, святую клятву. … (4) Если я не прав, члены Совета, я не прошу к себе никакого снисхождения; а если я докажу свою невиновность в том преступлении, на которое указывал Симон в своей клятве, но, с другой стороны, вы найдете, что моя любовь к этому мальчику есть глупость, неприличная в мои годы, то прошу вас из-за этого не думать обо мне дурно: вы знаете, что страсть свойственна всем людям, но что самый лучший в нравственном отношении человек, пожалуй, тот, кто может переносить несчастия от любви, не нарушая общественного спокойствия.