Как же он устал думать обо всем этом. Невозможно долго находиться в таком напряжении. Все к черту! Павел решил еще раз пройтись по залам, движение всегда успокаивало. Вспомнил вдруг, что так и не купил никакого подарка Майе — не было времени болтаться по магазинам, — и тут же ухватился за эту мысль, стараясь переключиться на это маленькое и совсем необязательное дело. В аэропорту полно магазинчиков и лотков duty free, всегда можно купить напоследок какой-нибудь сувенир. Он изучил схему здания аэропорта, висевшую на огромном щите, и, сориентировавшись, направился в нужном направлении по одному из длинных переходов.
Майю, конечно, ничем не удивишь, но ей, как и всякой женщине, приятно получать подарки. Побродив среди полок с горячительными напитками, коробками конфет, игрушками, электроникой и косметическими наборами знаменитых фирм с баснословными, несмотря на аэропортовские скидки, ценами, он, вдруг наткнулся взглядом на странную фигурку. Маленький божок, — «Символ перемен», прочитал он на ценнике, — лукаво смотрел на него сквозь прозрачную пластмассовую коробку. Забавный. В самом деле, что, кроме небольшого сувенира может он подарить женщине, которая покупает себе вещи в дорогих магазинах во Франции и Италии?
И в тот момент, когда, расплатившись, он начал укладывать пакет в свою дорожную сумку, зазвонил мобильник. На этот раз хрипловатый голос Элеоноры звучал где-то совсем рядом.
— Это я. — Снова никакого приветствия. — Ты уже в аэропорту?
— Я уже на выходе, — ответил он враждебно. — Жду, когда объявят посадку.
— Я так и подумала. Я тоже в зале ожидания. Какой у тебя номер ворот?
Он посмотрел на табло.
— Шестнадцатый.
— Жди меня там, я сейчас буду.
Как будто он мог куда-то уйти перед самой посадкой! Он все еще не верил, что увидит Элеонору. Но через пару минут она действительно появилась. В черной кожаной куртке с длинным ярким шарфом на шее и такого же цвета дипломатом в руке.
— Восемь аптек. И в каждой лекарства с просроченным сроком годности. Те самые, которые ты привозил из «Фармы». Еще нашли много поддельных лекарств, которые делали в городе.
— Откуда мне было знать, что я вез? — спросил он, скорее сам себя, чем ее. — Я был лишь экспедитором, сопровождающим груз.
Элеонора пристально посмотрела ему в глаза.
— Ты бумаги подписывал?
— Естественно.
— И ни разу не посмотрел, что подписываешь?
— В получении груза расписывался.
— Это на той стороне. А тут, перед отъездом, что подписывал, знаешь? Ты по ним числишься не просто экспедитором.
Тут он припомнил, что действительно, перед самым первым рейсом много чего подписывал в кабинете Бакатина, еще удивился тогда, что простая командировка сопровождалась такой большой бумажной волокитой. А что ты хотел, сказал Бакатин, ты теперь материально ответственное лицо. И торопил его, давай быстрее ставь подписи, спешил на какое-то срочное совещание. И он, Павел, послушно расписывался там, где зам тыкал пальцем. Посмотреть бы сейчас те бумаги, кем он там числится? Вот они радовались, наверное, что нашли доверчивого дурака, готового сесть за них в тюрьму.
— Не ты один так попался, — словно продолжая его мысль, усмехнулась Элеонора. — Они таких выискивали по всему городу. Брали на работу. А потом пользовали, как хотели.
— Кто — они? — спросил он, задетый за живое.
Хотя и сам знал, кто. Неверский, и его зам. Еще были заведующий какой-то аптекой, директор филиала. Все те, кто приходил послушать его отчет о том, как он ездил. Еще тогда это его очень удивляло. Что интересного в том, как он получал лекарства, как пересекал границу? А им было интересно. Они мысленно проделывали это сами. И ликовали, и вздыхали облегченно, когда машины с лекарствами были уже на своей стороне. Он, Павел, вез им большие деньги, рискуя собственной шкурой.
— Но я всего лишь нанятый работник. Хозяин компании и получатель груза…
— Нигде по документам не значилось, что хозяин груза — компания Неверского, — перебила его Элеонора. — Везде проходила фирма «Диагностика».
— Чушь какая-то! — возмутился Павел. — «Диагностика» — это аппарат, над которым я работаю!
Элеонора пожала плечами.
— Какой смысл мне все это придумывать? «Диагностика» это не только аппарат, это еще и фирма, одно из дочерних предприятий объединения. Я тоже глазам своим не поверила, когда увидела, что хозяином этой самой «Диагностики» по документам значишься ты.
— Ты видела эти документы?
Она усмехнулась.
— И не только эти. Там много чего любопытного…
Если все рассказанное Элеонорой, правда, то ему, и в самом деле, может грозить тюрьма.
Стоп. Все это настолько нелепо, что просто не может быть правдой!
— Допустим, все так и было, как ты говоришь. И все это, конечно, плохо. Но в любом случае, сколько я мог привезти этих лекарств за пару-тройку рейсов? — попробовал он защищаться. — Всего несколько машин…
— Я же говорю, ты не один такой. У него целая группа под разными вывесками моталась туда-сюда. И все работали на «Диагностику». Массовый ввоз был налажен.
У Элеоноры на все имелся готовый, четкий ответ. Именно это и настораживало. Он пристально вгляделся в ее лицо. Перед ним была новая, незнакомая ему Элеонора. Без косметики лицо было чужим. Еще этот странный прищур, этот блеск в глазах. Отрывистая речь, все по делу. А раньше с ней и говорить-то было не о чем. Впрочем, тогда и разговаривать было некогда, встречи всегда были короткими и в обстановке к разговорам не располагающей. Не верить этой новой Элеоноре трудно. Но трудно и поверить в то, что он так глупо вляпался в какую-то очень нехорошую историю… Надо подумать.
— Я должен сам увидеть эти документы, — произнес он, наконец.
Элеонора вздохнула.
— Зря не веришь. Там все очень серьезно. Потому что поддельные и просроченные лекарства еще не самое страшное.
— Что же самое страшное? — почти злобно поинтересовался он. Какие еще сюрпризы его ожидают?
Казалось, она колеблется — сказать — не сказать?
— Думаю, и этого достаточно, чтобы подумать — возвращаться или нет, — произнесла, наконец. — Думаю, Лондон для тебя сейчас более безопасное место.
Она, что, совсем рехнулась? Лететь в Лондон? Прямо сейчас? Что он будет там делать — в чужой стране, не зная языка? На что жить?
Элеонора перевела взгляд на дипломат, провела ладонью по его яркой коже.
— Здесь номера счетов, на которых лежат деньги. Очень большие деньги. — Подняв голову, снова взглянула ему в лицо. — В том числе и те, которые заработаны тобой. У Неверского, как ты знаешь, везде свои люди. Успели предупредить, что за ним придут. Он сам передал все номера счетов мне и срочно отправил в Лондон. Сказал, что прилетит следом. Надеялся на свои связи, сказал, что надолго его не задержат. Только ошибался, — в голосе Элеоноры проскользнуло что-то похожее на торжество. — Сядет надолго. Может быть, друзья и рады были бы помочь за хорошие деньги, да только вряд ли у них теперь что-то получится. В налоговую попали такие документы, что на этот раз отмазаться ему будет нелегко.
Павел пристально посмотрел ей в лицо.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю, — с усмешкой ответила Элеонора, не отводя взгляда.
— Твоя работа? — не поверил он.
— В каждой его аптеке сидел врач-консультант, который выписывал нужные рецепты на всякие сильнодействующие лекарства, — не ответив на вопрос, сказала Элеонора. — На сильнодействующие препараты, — повторила с нажимом. — Это не какое-нибудь «экстази»… А кое-что продавалось и просто так, на студенческих вечеринках, например, на школьных праздниках.
Павел похолодел. Если окажется, что на него оформлена всего лишь одна аптека, но торгующая наркотиками в школах… Он не знал, какие там статьи за это полагаются, но знал, что посадят наверняка.
Но Элеонора! Он поднял голову и посмотрел на женщину, которую, как ему казалось, уже знал. Все считали ее просто ленивой и не желающей работать дурой, неспособной думать домохозяйкой, а она просто играла эту роль, копила ненависть и ждала своего часа.