Наконец объявился приятный парень, образованный, обходительный, знающий множество языков. Он откликнулся на фразу в анкете на сайте знакомств (родители постарались) о том, что Энжела ищет мудрого молодого человека.

– Ну, насчет мудрости не знаю, хотя других люблю поучать! В чужом глазу бревно вижу… Вообще самая безопасная тема разговора в начале знакомства – это про соседа или соседку. Но это скучно. Про соседку поговорить можно, если ноги у нее уж очень кривые.

– А что, там, где ты живешь, много японок?

– Путем сравнения могу сказать, что они самые кривоногие в мире. Еще бы – посиди, поджав ноги под себя, всю жизнь. Я в Токио ходил в кафе для «годзинов», а может, «кэйдзинов», точно не помню, короче, так они называют всех чужаков, то есть неяпонцев. Так вот, в этом заведении ты можешь сесть на стул или свесить ноги в дырку в полу, на татами[7]. Больше десяти минут просидеть нельзя, потом ноги не разогнуть… А как у вас на озерах с рыбалкой? Я, конечно, не заядлый рыболов: впервые в прошлом году удочку купил и просидел на пирсе неделю – ничего не поймал, рыба была неправильная. Далеко же ты забралась-спряталась…

Дом Адлеров действительно располагался далеко от центров цивилизации, в лесистом краю, где озера встречаются чаще, чем бензозаправки.

Сначала ухажеру, которого звали Альберт, стала отвечать Эльза. Ее приятно удивил свободный стиль молодого человека и то, что он, по-видимому, много путешествовал, раз так вдруг заговорил о Японии.

Несмотря на то что Эльза только что одолела толстенный роман о Японии, она решила не торопиться и ответила так:

– Рыба у нас тоже неправильная – или мелкая какая-то, или вообще нет. Но я и от мелкой не отказываюсь: все равно приятно, если поймала! А японцы, как я слышала, обожают рыбу…

– Да, японцев хлебом не корми, дай сырую рыбку пожевать… Удивительный народ. Такое самомнение, но в то же время тонкость и деликатность; презрение к человеческой жизни, закрепленное вековой традицией, но и прекрасная поэзия, и возвышенные чувства, любовь… А ведь любовь есть не что иное, как проявление человеколюбия. Кого еще любить, если не человека? Ну не рыбу же холодную любить? А кстати, поймала, говоришь… а какую рыбку? Случайно не золотую?

Эльзе нравилось, о чем и как писал Альберт, и она потихоньку начала увлекаться этим полуночным обменом фраз… Герберт, проходя мимо и оценив фотографию очередного претендента, даже немного заревновал.

– Ну, хватит тебе с молодежью переписываться… Уведут тебя так… Держи ухо востро…

– Я же в положении… – закокетничала Эльза.

– Я на их месте на это не посмотрел бы… Так даже лучше… Сразу двое, по цене одной…

Эльза улыбнулась, но продолжила свое прерванное занятие.

– Бог его знает, какие рыбки… – написала она после небольшого перерыва. – Одни коричневенькие такие, а другие красивые – зеленые с оранжевыми глазами.

– У вас часом ничего в озера не сливали, чего-нибудь радиоактивного? Зеленые рыбы с оранжевыми глазами – страсть какая!!!

– Нет, у нас чистота экологическая – аж до дури, – сплошные лягушки и комары…

– Надо же, а в новостях вещают, что грядет экологическая катастрофа вперемешку с глобальным возмужанием… Поболтаем завтра еще?

Эльза попрощалась и, задумавшись, отправилась спать. На следующий день общение продолжилось.

– Скажи, пожалуйста, что ты делаешь так далеко от цивилизации? Экология – это прекрасно, но вокруг ведь наверняка ни души? – начал разговор Альберт.

– Знаешь, последнее время я все больше думаю: а может, это и неплохо? Не восприми в свой адрес, но чем днем с фонарем искать нормальных людей, лучше уж так, в одиночестве, на дикой природе… – Эльза задумалась и добавила: – Ведь никто так не донимает и не расстраивает человека, как другой человек…

– Ну, с другой стороны, никто так не может сделать человека счастливым, как другой человек… Если он, конечно, тот самый единственный, любимый человек… Ты так молода, но судя по тому, что ты пишешь, кажется, ты много страдала… Много перенесла от других людей. Люди делали тебе больно?

– Да я бы не сказала… Хотя, наверное, ты прав… – Эльза стала вспоминать, как ее дочь обижали в первых классах школы, и ей захотелось плакать. Потом вспомнилась история со Стюардом и захотелось зарыдать. Незнакомец был прав… Ее дочь многое успела пережить, хотя и была совсем еще девочкой.

– Ты тоже права… Мне тоже часто стыдно за людей. Я работаю в баре. (Не по призванию, конечно. Денежка нужна на учебу.) Так там такого насмотришься, что лучше уж жить в лесу.

– Точно… Но я оказалась здесь не по своему выбору. Это родители меня сюда привезли. Они не любят больших городов, а так как сами ведут бизнес, связанный в основном с Интернетом и телефоном, то надобности жить в мегаполисах нет. Мне сначала хотелось уехать в большой город, но потом я сняла отдельное жилье и желание поутихло – видимо, главное было не большой город, а самостоятельность… Работаю я вместе с родителями. Работа офисная – клиенты, Интернет, телефон. Пока всем довольна, хотя хочется путешествовать. Но думаю, со временем все успею. После школы хотела поехать учиться на факультет международного бизнеса, набрала уже достаточно высокие оценки по всем необходимым предметам, но потом засомневалась, а стоит ли это таких усилий и денег. Отец сказал: хочешь работать в международном бизнесе – работай с нами, тут и научишься. Вот, постепенно доверяет мне все больше и больше. Учиться все равно, наверное, буду, но не скоро, и, наверное, уже не этому. А вот чему – пока не знаю… А ты где учишься? Ты не похож на двоечника…

Эльза еще раз посмотрела на выставленную на сайте знакомств фотографию и подумала, что парень действительно симпатичный. Хорошо сложен, но не слишком мускулист. Лицо правильной формы, мягкий изгиб подбородка, очки… И главное, на фотографии он что-то готовил у плиты… А наблюдать мужчину за таким занятием – чистое наслаждение… Это ли не очаровательно?

– Это я-то не похож на двоечника!!!! – прервал мысли Эльзы ответ Альберта. – Ты бы видела мой дневник за школьный период! «Взорвал бомбу в мужском туалете!», «На уроке чтения читал неположенную литературу!» Я не вылетел из школы только потому, что регулярно побеждал на олимпиадах по истории и литературе! Точные науки мне никогда не давались, хотя папа у меня физик. А сейчас учусь статистике, маркетингу и организационной психологии… Повышаю, так сказать, квалификацию. А что, я совсем не похож на плохого мальчика?

Тут Герберт воспользовался тем, что Эльза отлучилась на минутку, и подсел к компьютеру.

– Все зависит от того, чем была начинена бомба, и были ли жертвы… Ты прямо какой-то Альфред Нобель в молодости… Вообще интересно, что все всемирно известные премии учреждаются отъявленными убийцами. Вот вчера прочла, что Пулцеровская премия была учереждена одним типом (Пулцером), который в свое время застрелил товарища, о котором до этого много и плохо писал. Вот она, журналистика в действии!!! Слушай! Приезжай к нам в фирму поработать месяц. Нам нужен студент.

Вернувшаяся Эльза ужаснулась.

– Что ты наделал! Ты же его спугнул! Ну как так можно было написать?

– А чего время тянуть? Пусть приезжает, тут и посмотрим. А то опять будешь полгода переписываться, а потом окажется – просто очередной идиот.

Эльза протестующе замахала руками и уселась за компьютер.

– Ну вот, опять спугнула молодого человека…

– Меня напугать очень сложно… Особенно если пугающий такой симпатичный! Или точнее – симпатичная… Бомба была из самодельного тротила, изготовленного на родительской кухне. Жертв, кажется, не было… А чего я у вас буду делать?

Эльза поморщилась… Явно начинался чисто мужской, скучный деловой разговор. Ей в нем больше не было места.

– Вот увидишь, он не согласится, – язвительно заявила она и уступила Герберту место. Тот потер руки и написал: