Гаррканец легким щелчком могучих челюстей перекусил тугую сеть и, выпутавшись из веревочного плена, хитро подмигнул растерявшемуся эльфу.

— Карраш!!! — беззвучно выдохнул бессмертный, неверяще рассматривая могучее тело мимикра и силясь понять… принять эту странную правду, которой никак не ожидал встретить в самом сердце человеческой империи. Карраш!! Это действительно он! Никаких сомнений! Но как, откуда?! Когда, наконец, он успел примчаться в Интарис?!!

Мимикр довольно заурчал, внушительными пинками разгоняя перетрусивших загонщиков, после чего скакнул под самые окна и выжидательно уставился. Мол, ну, где ты там? Чего застрял, остроухий?

— Ого, — удивился король. — Значит, все-таки твой?

Таррэн негромко простонал.

— Нет… прости, Мирдаис, я… я должен уйти! — Темный эльф, наплевав на условности, мощным рывком распахнул окно, едва не вышибив плечами раму. И под изумленным взглядом сразу шести человек, включая опрокинутых по кустам садовников, старшего конюха и его молоденького подмастерья, так удачно бросившего сеть, оказался внизу. Умело приземлился, упруго выпрямился, ничуть не озаботившись тем, что сиганул с высоты второго этажа. После чего поднял голову и пораженно уставился на белоснежного красавца, у которого морда начала невольно расплываться в безудержном оскале: нашел тебя!!

— Карраш!!!

Мимикр со счастливым воплем скакнул вперед и прижался к плечу друга, едва не кувырнув на землю следом за надоедливыми человечками. Заурчал, замурлыкал, тихонько закурлыкал, повергнув сторонних наблюдателей в продолжительный ступор. А в довершение всего вдруг самым невероятным образом плюхнулся на зад, смешно растопырив копыта, и активно заерзал крупом по истерзанной траве, мигом уподобившись громадному псу.

— Карраш!! Откуда ты взялся?!! Когда?!! Как вы успели?!! И… и почему ты БЕЛЫЙ?!!

Гаррканец загадочно хмыкнул, а потом вдруг цапнул его зубами за ворот куртки. Но Таррэн не обратил внимания — ухватил здоровенную морду сам и, бесстрашно притянув к лицу, с бьющимся сердцем всмотрелся в хитрые желтые глаза, пытаясь понять, узнать, почувствовать, наконец! Потому что вспыльчивый мимикр не мог оказаться здесь в одиночку, не мог самовольно сбежать с Серых Пределов, никак не мог незамеченным пробраться во дворец, если только…

— Где она?! — выдохнул эльф, страстно надеясь, что не ошибся. — Карраш, она здесь? С тобой?!

Мимикр важно надулся и гордо выпрямился, не собираясь выдавать недавнему сопернику столь важную информацию. Даже губу презрительно вздернул, будто показывая, что обожаемую хозяйку не предаст и не выдаст. Ни за что и никогда. Он обещал, вот!

— Карраш, мать твою!!

— Гр-р! — упрямо мотнул головой гаррканец.

— Ты… должен сказать! Пожалуйста! Я тебя прошу… это очень важно!!

Карраш только фыркнул и сделал вид, что не заметил изменившегося лица эльфа, на котором внезапно вспыхнувшая надежда вдруг сменилась неподдельным отчаянием.

— Убью, зараза!! — почти простонал Таррэн, когда наглый зверь надулся еще больше и поджал бархатные губы, чтобы ненароком не проболтаться. Он обещал, он почти поклялся, что не расскажет. И его не испугать угрозами, кнутом, вожжами и всем остальным, потому что дубленая шкура уроженца Проклятого Леса даже арбалетным болтом с трудом прошибалась. Да и то — не всяким. А потому трепаный, взволнованный и дико нервничающий эльф мог терзать его хоть до посинения, надеясь вырвать признание силой. Дудки. Хоть пытай меня — все равно не скажу.

Перворожденный на секунду замер, странным образом слыша отголоски чужих мыслей, едва не задрожал от осознания того, что ОНА была потрясающе близко, здесь, сейчас, а он даже найти ее не сможет, потому что одна наглая, дрянная, надоедливая скотина вздумала не вовремя поиграть в молчанку!!

— Ладно! Уговорил: я тебе сыграю! — вдруг истово прошептал эльф, пристально всматриваясь в дрогнувшие от неожиданности желтые радужки. — Клянусь, что как только будет возможность — сыграю на флейте, как Белка. Я тоже умею. Только скажи, малыш, умоляю… где она?!!

Карраш на мгновение задумался, заколебался и едва не поскреб копытом левое ухо, но, видя искреннюю тревогу на красивом лице, все-таки сжалился — успокаивающе хрюкнул. После чего неожиданно улыбнулся во все сто зубов (отчего не уползший конюх едва не упал в обморок), доверчиво потерся щекой о сильное плечо друга и, наконец, легонько ткнул Темного в грудь. Как раз туда, где так громко стучало заполошное, страстно надеющееся сердце. Словно сказал: слушай его, остроухий, слушай внимательно и обязательно найдешь то, что ищешь. Здесь, неподалеку, потому что она всегда тебя ждет. Ты помнишь?

Таррэн на какой-то миг застыл, словно одно из множества изваяний Дворцовых Садов — такой же белый, прекрасный, неподвижный, с пугливо дергающейся рубахой на груди. А потом действительно что-то почувствовал — тончайший аромат, легкий Зов, наподобие робкого голоса Лабиринта, ощутил биение своего второго сердца (близко!! поразительно близко!!), знакомое тепло в груди, словно ее все еще касались мягкие женские руки. Безошибочно уловил направление и вдруг с посветлевшим лицом сорвался с места. После чего размазался черной молнией в воздухе и мгновенно исчез в дали, восторженно повторяя про себя только одно:

«Белка-а-а!!!»…

Глава 23

На неясный шум в коридоре Белка с легким удивлением обернулась и едва заметно нахмурилась, но удивление быстро исчезло, когда деревянные створки с диким грохотом распахнулись, с силой впечатались в стену и обиженно задрожали, потревоженные мощным ударом, а в полутемном проеме возник высокий стройный силуэт. Мужской, если точнее, в строгом дорожном костюме, широкоплечий и с длинными, растрепавшимися от бега черными волосами, под которыми сверкнули два бешено горящих изумруда.

Таррэн на мгновение замер, жадно пожирая ее глазами и силясь успокоить неистово колотящееся сердце. Боги, действительно она!! Здесь, рядом!! Буквально в трех шагах!! Маленькая, еще не высохшая после недавнего купания, с мокрыми волосами, небрежно откинутыми назад, с крохотными капельками влаги на полуобнаженных плечах. Босая. Закутанная в длинную простыню, но даже в ней смотрящаяся, как настоящая королева. И все такая же красивая, умопомрачительно манящая одним своим видом, волнующе пахнущая эльфийским медом. Боги, боги… когда-то он думал, что, отдав родовой перстень, больше не поддастся на бесспорное очарование вплавленных в ее нежную кожу рун, что перестанет сходить с ума от одного вида ее ладной фигурки, что успокоится и больше не утонет в бездонных океанах ее глаз. В конце концов, просто остынет! Но вот она снова рядом, и у него опять кругом идет голова, опять в крови бушует пожар, а ноги становятся ватными, будто не в перстне было дело. Будто не изменилось абсолютно ничего. И будто его с самого начала влекла к этой удивительной женщине совсем другая магия — не та, на которую надеялся его старший брат. Не та, от которой теряются в черной бездне жизни и ломаются судьбы. Совсем не та.

Кажется, это просто любовь?

Белка с поразительным хладнокровием оглядела нерешительно замершего в дверях эльфа, его бурно вздымающуюся грудную клетку, длинные шелковистые волосы, красиво разметавшиеся по плечам, взволнованное лицо, на котором двумя огромными бриллиантами горели безумно счастливые глаза… и равнодушно отвернулась.

— Быстро ты, — скупо заметила Гончая, вертя в ладонях золотое колечко. — Я думала, до вечера ждать придется, а ты вон как… стоило только позвать.

— Белка… — выдохнул он одними губами, неистово желая только одного — прыгнуть вперед диким зверем (немедленно, сейчас же!) и крепко, до боли обнять, зарыться в ее пушистые волосы, прижаться всем телом и дышать только ей, быть с ней, восхищаться, желать… едва сдержался. А она словно не заметила — отвернувшись к окну, продолжала бесстрастно изучать красивый пейзаж и вертела в изящных пальчиках родовой перстень, то касаясь тонкого золотого ободка, то поглаживая изумруд в пасти едва заметно трепещущего Дракона, то пробегаясь по его ненормально теплым чешуйкам. И от каждого прикосновения Темного эльфа бросало то в жар, то в холод, будто это его сейчас касались ее мягкие руки, и будто это его лицо она сейчас так ласково гладила.