Так бывает, когда на поверхности озера пробегает внезапная рябь от упавшего сверху пожелтевшего листка. Или море волнуется, чуя приближение незнакомого корабля. Так меняет тональность любовной песни скворец, завидев вдалеке непонятное движение. И так вскидывает голову чуткий олень, уловив что-то необычное в воздухе.
Таррэн не встревожился, но непонятное ощущение запомнил. А потому настороженно прислушивался и принюхивался, незаметно проглядывая весь окружающий пейзаж так, как привык делать в Проклятом Лесу: своему второму сердцу он доверял целиком и полностью. Пока что оно его ни разу не обмануло и если встрепенулось зачем-то, значит, не просто так.
- Все в порядке? - вполголоса поинтересовался Шранк, незаметно отказавшись рядом.
Темный эльф в который раз сверился с ощущениями и замедленно кивнул, за что вновь удостоился еще одного очень странного взгляда от Воеводы. Но теперь, в отличие от утреннего, он его подметил и сделал зарубку в памяти: что бы это значило?
Однако Шранк уже отвернулся, излишне поспешно отодвинувшись к краю дороги, но при этом заметно нахмурившись и как-то неодобрительно покосившись, что не понравилось Таррэну еще больше. Он уже собрался выяснить подробности, потому что отсутствие Белки всегда заставляло его чувствовать дискомфорт, а тут вовсе сердечко шалит и требует поскорее найти ее, чтобы схватить, прижать к груди и больше никуда не отпускать. Но, во-первых, это было глупо. Во-вторых, рискованно, потому что она очень не любила, когда ей мешали в ее уединении. И, наконец, в-третьих, именно этот момент выбрала Мирена, чтобы решиться на давно напрашивающийся разговор.
- Мой лорд?
На этот раз она не рискнула надевать вызывающе открытое платье с умопомрачительным декольте, к которому наследник Изиара накануне остался абсолютно равнодушен. Сегодня на ней снова был скромный дорожный костюм из узких брюк и короткой изящной курточки темно зеленого цвета, наполовину скрытой под черной бархатной накидкой. Вообще-то Темные эльфы, начисто опровергая свое название, предпочитали носить светлые тона: бежевые, золотистые, серебряные. Или белоснежные - для представителей правящего Дома. И леди Мирена не была исключением. Но сегодняшнюю, непривычную для себя гамму она выбрала не случайно. Отчасти, конечно, из практических соображений (все-таки так одежда пачкалась гораздо меньше, да и вода в реке всегда была прохладной, а расторопных служанок поблизости не наблюдалось), но в основном потому, что недавно подметила: именно эти цвета нравятся будущему Владыке. Вернее, это Белик подсказал, и она, наконец, собралась с духом, чтобы проверить его слова.
Таррэн неохотно отложил вопрос с Воеводой на "потом" и обернулся.
- Простите, мой лорд. Могу я задать вам вопрос? - неуверенно спросила эльфийка, пряча взгляд и стараясь выглядеть спокойной.
- Конечно. В чем дело?
Мирена стрельнула глазами в сторону деликатно отдалившихся сородичей и мысленно досчитала до девяти. Стыдно, конечно, так нервничать, но предыдущие неудачи значительно поколебали ее решительность и почти уничтожили большую часть того несгибаемого боевого духа, что был свойственен всем дочерям Дома Маллентэ. Да, она знала свой долг, прекрасно понимала, как это важно для всего народа, и была готова даже к смерти, чтобы исполнить возложенную Советом миссию. Однако с того момента, как ее изящная ножка ступила на территорию человеческой Заставы и встретилась с когтистой лапой голодной хмеры, как ее сперва бесцеремонно отчитал незнакомый Страж, а потом бестрепетно проигнорировали все до единого воины той проклятой крепости, уверенность в собственных силах куда-то незаметно улетучилась. Более того, Мирена начала сомневаться в том, что вообще способна ослеплять и поражать мужчин, утратила естественную привлекательность Перворожденной, перестала вызывать жадный интерес. Поблекла, одним словом, или же просто никогда не была способна на это. Может быть, даже льстила себе все эти годы. Потому что, к своему стыду, даже от своих спутников за весь недолгий путь до Пределов не сумела добиться ни одного крохотного комплимента.
Да, понятно: правила, этикет и все такое, но не могут же они быть совсем каменными?! Все сразу?! Даже жалкие смертные, которые всегда были готовы падать ниц к ее ногам?!
Оказалось, могут. И это поразило ее так, что всего за один день задорная, бойкая на язычок и острая, как осиное жало, леди незаметно превратилась в молчаливую, неуверенную в себе и слабую девушку. Чью нечеловеческую, хоть и бесспорную красоту оценил, как оказалось, лишь наглый, дерзкий, хамоватый детеныш-полукровка, еще не достигший совершеннолетия. Но при этом сумел всего лишь парой коротких фраз открыть эту неприглядную истину и во всей красе показать то, о чем ей говорили холодные глаза Стражей.
Таррэн вопросительно приподнял бровь, и эльфийка, как раз набравшаяся смелости посмотреть ему прямо в лицо, неожиданно смешалась.
- Я…
- Вам не в чем себя упрекнуть, леди, - понимающе улыбнулся он. - Я уже говорил: вы вольны в своем выборе, и никто не вправе требовать иного. Даже Владыка. Поэтому будьте спокойны: мое присутствие никак не повлияет на ваше будущее.
Мирена вздрогнула, как от удара, когда ее насквозь пронзила изумрудная зелень чужих глаз, так невероятно похожая на тяжелый взгляд Темного Владыки. В мгновение ока поняла, что молодой лорд знает ВСЕ, и внутренне сжалась. Но Таррэн не повысил голос, не засмеялся, не хмыкнул многозначительно и мерзко. Напротив, его улыбка стала еще печальнее, а во взгляде появилось сочувствие и странное понимание.
- Мой лорд, но я не для этого…
- Я знаю, - мягко перебил ее наследник Изиара. - Решение Совета трудно оспаривать, и в этом нет вашей вины. Я хорошо понимаю причины, побудившие Хранителей прислать за мной именно вас, как понимаю и то, почему для вашей охраны было выделено шестеро лучших воинов Леса и даже Младший Хранитель: вы - слишком большая драгоценность, чтобы позволить себе потерять вас по пути в Пределы.
- Но они - не моя охрана! - искренне изумилась эльфийка.
- О, нет, сударыня. Именно ваша. Или вы думаете, я не способен защитить себя сам?
Она снова смешалась и непонимающе заморгала.
- Но…
- Мне почти шесть веков, леди Мирена, - тихо сказал Таррэн. - Это не очень много для Перворожденного, но весьма немало для мужчин Дома, который я когда-то покинул. Более того, полагаю, вы хорошо знаете, кто и чему меня учил, и сколько веков это заняло. Как наверняка догадываетесь о том, что с некоторого времени мне доступна и сила Лабиринта Изиара. А значит, должны понимать, что с ней не составит труда уничтожить любого, кто вздумает разговаривать со мной неподобающим образом. В том числе, и вас.
Она испуганно округлила глаза и непроизвольно посмотрела на единственного сопровождающего ее Хранителя.
- Линнувиэль слишком молод, - спокойно добавил молодой лорд, проследив за ее взглядом. - И он не принадлежит основной ветви Рода Л'аэртэ, поэтому никогда не станет достаточно силен, чтобы противостоять мне даже в учебном поединке. Он был отправлен в Пределы только ради вас, леди, поверьте. И для того, чтобы доставить свиток в целости и сохранности. Если бы не ваше присутствие, я бы не стал с ним разговаривать, но Совет рассудил мудро, и лишь поэтому ваша просьба услышана: я никогда не отрицал красоты женщин моего народа, как никогда не стал бы губить ее понапрасну.
Леди Мирена обреченно опустила голову. Да, молодой лорд прав: когда-то его не смог одолеть даже старший сын Владыки Тирриниэля, слывший прекрасным и невероятно сильным магом. Не сумел справиться и сам правитель эльфов, хотя сильнее его, считалось, не было существа в Темном Лесу. Но теперь, выходит, есть. Да еще такой, которому под силу разметать Совет Старейшин одним коротким взглядом, сжечь дотла прежний Дом и весь Лес. Да, лорд Торриэль прав: Линнувиэль и остальные ему не соперники. Они - всего лишь сопровождающие, причем, совсем не Хранителя, как ей казалось раньше. Ведь настоящим послом нужно было быть совсем-совсем другому бессмертному. И он, этот глупый бессмертный, не сделал ничего, чтобы их миссия увенчалась успехом.