Мелисса, случайно выглянув из-за его плеча и наткнувшись на совершенно лютый взгляд Белки, судорожно вздохнула и тоже замерла, как мышонок перед изготовившейся к прыжку коброй. Инстинктивно вцепилась в его плечо, до боли прикусила губу и испуганно юркнула обратно.
– Мамочка… – сдавленно прошептала она, а затем в искреннем ужасе зажмурилась, чтобы не видеть опасно похолодевшего лица Вожака Гончих, в глазах которого все быстрее разгорались бешеные изумрудные огни. – Боже, какой ужас. Нам конец!
Линнувиэль беззвучно застонал, даже боясь представить, откуда взялась эта удивительно красивая пара – совсем еще молодой эльф с явными признаками высшего, необученного мага, и поразительная девушка с неповторимыми, прекрасными, огромными синими глазами, гибкой фигуркой богини, тонким станом, прекрасным личиком и роскошной пепельной гривой восхитительно мягких волос… боги, боги… да как же такое может быть?!! Откуда они могли взяться?!!! Особенно ОН – удивительно сильный и совершенно незнакомый мальчик, которого вообще не должно было существовать!
Элиар издал странный звук, но тут Шранк поспешно наступил ему на ногу, вынудив осечься даже в мыслях. Причем, с такой силой, что Светлый тихо охнул от боли и шарахнулся прочь, сверкнув неправдоподобно золотистой гривой (совсем неуместной здесь, в царстве Темных эльфов!), отчего испуганные взгляды Тира и Милле непроизвольно оторвались от Таррэна, метнулись в его сторону, на мгновение задержались и вот тогда стали совсем растерянными. Мелисса сильно вздрогнула, наткнувшись на полные безмерного удивления и неподдельного беспокойства глаза Элиара, после чего побледнела еще больше и, мгновенно вспыхнув до ушей, едва позорно не сбежала. Хорошо, Тир вовремя перехватил, не дав ей наделать глупостей. Да Белка, заметив, тихо рыкнула сквозь сомкнутые зубы, отчего девушка неслышно пискнула и снова застыла на месте восковой куклой. А потом лишь молча переводила диковатый взгляд с одного лица на другое, то краснея, то бледнея, но с каждой секундой пугаясь сгустившегося напряжения все больше.
– Тир, Милле, подойдите, – попросил Тирриниэль, настороженно косясь на непроницаемые лица сына и его грозной пары, что с одинаково странным выражением изучали чудом обнаружившегося наследника. Так, будто были готовы растерзать его на части прямо здесь. – Все в порядке. Вам ничего не грозит, как я и обещал. Вы просто поговорите. Это ни к чему не обяжет. Всего лишь недолгий разговор.
– Вот как? Недолгий, значит? – неожиданно ласково промурлыкала Белка, неуловимо быстрым движением встав рядом с Таррэном и ненавязчиво прикрыв ему спину. – Что-то подсказывает мне, что он, напротив, о-очень затянется! Что ты им наобещал, ушастый? Мы ослышались или ты действительно думаешь: эти дети что-то изменят? Считаешь, они меня остановят, если что-то пойдет не так?
Владыка Л'аэртэ на всякий случай загородил молодежь собой.
– Эти дети неприкосновенны.
– Да-а? И кто тебе такое сказал? – совсем тихо прошипела она, опасно подобравшись, но эльф не отошел и даже нашел в себе силы твердо встретить ее страшноватый взгляд.
– Они – наша единственная надежда. Я не допущу, чтобы с Тиром что-то случилось. И ты его тоже не тронешь – я поклялся. Никто к ним не прикоснется, пока я жив.
– Ой, да неужели? – голос Гончей буквально сочился ядом. – Полагаешь, в преддверии Ухода твоя жизнь все еще что-то значит? Слабоват ты для таких споров! Особенно сейчас! Таррэн, тебе не кажется, что у нас совершенно неожиданно появились конкуренты?
– Они вам не соперники, – заметно помрачнел Владыка эльфов. – Они – то, в чем так остро нуждается мой народ. У них (единственных!) есть шанс все изменить. Исправить то, чего не смогли мы. Хотя бы потому, что они пока не достигли совершеннолетия и еще могут вернуть наш Род к жизни. Они – наше будущее, наш единственный шанс на возрождение, и ради этого я готов сделать все, что угодно. Сын мой…
– Зачем тебе понадобились дети? – холодно осведомился Таррэн.
Владыка сжался, как перед прыжком в омут.
– Чтобы… предложить тебе взять их под опеку до тех пор, пока Тир не войдет в полную силу, а Милле не достигнет совершеннолетия.
– Что-о?!
– Я прошу тебя закончить его обучение, – тихо договорил Тирриниэль, пристально глядя в изумленно распахнувшиеся глаза Отреченного. – Беречь Тира так, как ты берег бы собственного сына, а эту девочку принять, как родную дочь. Они – всего лишь дети и не виноваты в том, что случилось. Знаю, что прошу слишком многого, но только в этом мое последнее желание и последняя воля. Пожалуйста, позаботься о них. Больше мне ничего не нужно.
Таррэн на долгий миг просто оторопел.
– Кхе… – ошарашено выдала Белка, изумленно воззрившись на обеспокоенного Владыку. Даже головой помотала, словно желая избавиться от наваждения. После чего, наконец, заметила расширенные глаза Тира, в которых от волнения загорелся алый Огонь Жизни, внимательно всмотрелась. Задумалась ненадолго. А потом озадаченно потерла затылок, уже без опаски выпрямилась и покосилась на искренне опешившего супруга. – Вот оно как… кажется, в ближайшее время мальчик слегка добавит нам проблем.
Молодой лорд странно закашлялся.
– М-да, пожалуй.
– Значит, ты согласен? – с надеждой уточнил Тирриниэль, и Таррэн закашлялся еще сильнее, на что Гончая неодобрительно покосилась, а потом преувеличенно громко фыркнула:
– Конечно, согласен. Куда ж он денется?
– Вот и хорошо! Поверь, ты не пожалеешь: Тир совсем недавно коснулся Огня, но уже превосходно умеет с ним справляться. Он талантливый и очень способный! А Милле…
– Отец, не надо. Я верю, – Таррэн, с трудом оторвав взгляд от взволнованного и слегка испуганного юноши, очень медленно повернулся к Владыке. – Однако у меня к тебе есть еще один вопрос. Один ОЧЕНЬ важный вопрос, от ответа на который будет зависеть мое окончательное решение. А именно: ОТКУДА ОНИ ТУТ ВЗЯЛИСЬ?!
– Это случайность, – громко сглотнул Тир, крепко сжав руку Мелиссы и решившись, наконец, подать голос. Тирриниэль даже удивился такой покладистости, потому что прекрасно помнил, каким ежом был этот упрямец в первые дни. А тут – как подменили! Не дерзит, не юлит, не возражает, не возмущается. Мнется, как на допросе у строгого надзирателя, смущается, будто на первом свидании, и явно опасается нового опекуна… неужто успел прочувствовать силу Повелителя Проклятого Леса?!
Таррэн внимательно взглянул на юного мага.
– Неужели?
– Да, – кивнул Тир, быстро опустив горящий взгляд. – Мы совершенно случайно оказались поблизости от Темного Леса, когда на нас напали. Скрытно, из засады, какие-то незнакомые люди, которые попытались отобрать у меня Милле. Но… ничего не вышло: я убил их первым. И именно тогда впервые коснулся Огня.
– Вы были одни? – быстро уточнила Белка, чуть сузив глаза.
– Нет. С другом.
– Тогда где он? Куда подевался этот мерзавец?
Аттарис, скромно стоя в сторонке и незаметно нашаривая рукоять верного меча, нервно дернул щекой, всей кожей ощущая, что грозная Гончая не замедлит разорвать невезучего смертного на куски, если только доберется. По крайней мере, ее тон не предвещал ему ничего хорошего. И, пока она сердится, к ней лучше не приближаться, мудро промолчав о том, что рыжеволосый бедолага совсем недавно пришел, наконец, в себя.
– Вал был сильно ранен, – тихонько шмыгнула носом Мелисса, рискнув высунуться из-за плеча юноши. – Он закрыл меня собой, когда нас пытались убить, и чуть не умер. Я не знаю, как он выжил – говорят, с теми ранами, что он получил, не живут даже эльфы. Он почти полностью обгорел, едва руки не лишился, а потом его проткнули насквозь, чуть не задев сердце. И мы не нашли другого способа ему помочь, как только добраться до ближайшего мага… да, я знаю, что лучшие целители всегда появлялись у Светлых, но до их Леса – больше трех недель пути! Мы не могли так рисковать, потому что Вал… он наш друг! И он спас нам жизнь! Его нельзя было оставить там умирать! Вот так все и вышло. Мы не хотели. У нас просто не было выбора. А Тирриниэль очень ему помог, честное слово! Он сделал все, чтобы вылечить Вала, сам занимался с Тиром и многому его научил! Он хорошо о нас заботился! И… и я не хочу, чтобы с ним что-нибудь случилось!