Однако замереть сейчас на месте, стремительно покрываясь мелкими бисеринками пота, его заставило вовсе не это. А одна мимолетная, но поистине леденящая душу мысль: ведь если все это правда, а умница Белик – действительно самый настоящий Вожак кровожадных Гончих… если он настолько хорош, что даже они признали его ведущим… если за небольшую оплошность Шранк действительно едва не нарвался на смертельный вызов, а странное выражение в его глазах означало не что иное, как обреченное понимание, что из этого боя победителем ему не выйти… и ведь мы все видели его в деле!!! сами не рискнули бы связаться… то тогда на что же способен малыш Белик?!!! Какой мощью он должен обладать, чтобы держать в повиновении непокорную дюжину Гончих? Лучших убийц, что способно породить человечество?! Насколько он должен быть ловок, чтобы с легкостью одолеть в поединке такого великолепного бойца, как многоопытный Воевода? Как быстра должна быть его реакция, чтобы суметь удержать в узде сразу двух хмер, которых они приметили на Заставе и которые просто не могли не признавать этого изворотливого полукровку за своего?! А его странная магия?! Эта неумолимая сила, от которой гасла даже самая крепкая воля и склонялись самые буйные головы? Не этим ли преимуществом пользовался Белик всякий раз, когда требовал повиновения? Не этим ли объяснялась удивительная и поистине бесконечная терпимость Стражей к его выходкам? Которые, кстати, были умело использованы исключительно для того, чтобы остроухие чужаки как можно дольше не прознали правду. Бог мой! А ведь он прав: ему действительно НЕВОЗМОЖНО отказать!!! Невозможно не поддаться и оказать хоть какое-то сопротивление этой странной силе. Страшной силе, если я все правильно расслышал! Более того: сам когда-то испытал! В тот день, когда едва не поднял на него руку, но так и не смог ударить! Потому что… Создатель!! Как же я раньше не понял?!! Почему только сейчас подумал о том, с какой целью Белик… тот самый смертельно опасный Вожак, наверняка люто ненавидящий Перворожденных… почему он вдруг решил отправиться в этот поход? Зачем, если терпеть не может Темных?! На дух не переносит и почти признался недавно, что имеет на своей совести далеко не одну погашенную жизнь! Что ему нужно в Темном Лесу? Рядом с наследным лордом и…

Линнувиэль оторопело воззрился на безупречно гладкое лицо, обрамленное густыми каштановыми кудрями – мягкое, точеное, как у изящной статуэтки. Эти маленькие ушки, изумительно ладные скулы, ровная нежная кожа, острый подбородок, выдающий нечеловеческое упрямство, и глаза… хищно горящие голубые глаза, в которых совсем не плескалось прежнее веселье. В которых ровным светом горит изумрудный огонь чужой магии. Странный, необъяснимый, но такой узнаваемый – поразительно ясный свет Огня Жизни, которого не могло быть у полукровки. А вместе с ним – холод. Поистине леденящий холод, смешанный с расчетливостью, четким пониманием цели и абсолютным знанием того, как этой цели достичь.

Эльф только раз заглянул в эту синюю бездну и мгновенно осознал, что за прошедшие дни далеко не все сумел узнать о хрупком пацане. Потому что сейчас перед ним стояла вторая его ипостась – умная, жесткая и даже жестокая, способная на самые радикальные решения. Именно та, вторая суть, которую чаще всего видели перед собой человеческие Стражи и которую Белик столь тщательно скрывал. Но теперь почему-то решил приоткрыть краешек правды, от которой у молодого Хранителя неожиданно захолодело в груди и гулко стукнуло замерзшее сердце. Линнувиэль мгновенно узнал этот острый взгляд. Потому что точно так же на него недавно смотрела прирученная хмера: бесстрастно, оценивающе, как готовый к смертельному удару убийца. Но, вместе с тем, и немного иронично, потому что, как всякий удачливый хищник, она отлично знала себе цену. Как знала и то, что на этом свете не найдется никого, кто смог бы противостоять ей на равных.

Белка задумчиво сжала кулак и, словно подтверждая его догадку, небрежно стряхнула с ладоней каменную пыль – все, что осталось от речной гальки.

Линнувиэль судорожно сглотнул, завороженный двойственной природой этого непонятного, страшноватого, но невероятно притягательного, прекрасного в своей неукротимой силе и неуловимого, словно дикий зверь, существа. Идеального в жестоком искусстве отнятия чужих жизней. Пластичного и грациозного, как горный лев, такого же смертоносного, безумно опасного и подчас жестокого. Но которым невозможно было не восхищаться.

Темная Бездна… и именно ЕГО я скоро приведу в свой Дом?! Сам?! Своими руками впущу этого демона в Чертоги?! Позволю вернуться вместе с молодым лордом и приблизиться к Владыке Л'аэртэ?!!! Проклятье!!!! Такого не может быть!! Не может быть, что я пропустил эту угрозу!! Не может быть, что ее пропустил лорд Торриэль или… или он давно покорился неизбежному?! Может, именно Белик стоял за его неожиданным согласием вернуться? Может, это он так изящно спланировал давно задумываемую месть? За себя, погибшую сестренку, уничтоженных по вине одного из Перворожденных сородичей? Кто… кто сможет устоять перед этим притворщиком, за бесконечными масками которого кроется холодный расчетливый ум Вожака Гончих? Кто сможет одолеть его чары, если даже мне едва удается сидеть ровно в его присутствии? Кто остановит эту бурю, если Белик вдруг решит избавить Лиару от правителя Темных эльфов?!!

Хранитель Знаний в панике шарахнулся прочь.

– Разумно, – спокойно кивнула Белка, ничуть не удивившись. – Мои поздравления, Линнувиэль: ты – первый на моей памяти, кто самостоятельно принял верное решение. Даже Таррэн в свое время провозился дольше, а среди моих Гончих некоторых пришлось по нескольку раз калечить, чтобы получше дошло. И это, заметь, не смотря на то, что я ВСЕГДА предупреждаю заранее, а моя сила ни на ком из них ни разу не проявлялась в полной мере. Кроме Таррэна, разумеется.

– Что ты с ним сделал?!!

– Я? – искренне удивилась Гончая, но взглянула в белое от ужаса лицо эльфа и понимающе улыбнулась. – Да не бойся: кровь Изиара – единственное, что может мне противостоять. Не полностью гасит чары, разумеется, но дает достаточно свободы, чтобы можно было спокойно общаться, мирно беседовать и не ждать каждый миг дурацких предложений. Так что можешь расслабиться: все представители твоего Дома неплохо защищены от моего взгляда. Таррэн, как прямой потомок, получше, ты немного похуже, но все же достаточно, чтобы я не опасался за твой рассудок. Кстати, только по этой причине я до сих пор сижу и веду светскую беседу, тогда как с остальными бы никогда не рискнул – слишком велика опасность свести с ума. Но ты пока что держишься. Молодец. Что же касается Таррэна, то он единственный, кто мне почти не поддается… ну, когда очень хочет, конечно. Так что не волнуйся за его разум – я не смогу причинить ему вред. А если бы и мог, то не стал бы. Слово Стража.

Эльф недоверчиво покосился.

– Почему?

– Он спас мне жизнь, – просто ответила Белка. – И теперь она принадлежит ему. Целиком и полностью. Только благодаря Таррэну у меня есть Застава, моя стая, Гончие, Траш с Каррашиком и наши малыши. Ради одного этого стоило пережить то, что довелось пережить мне, пройти все Девять Кругов Жизни, влезть даже в ваш Лабиринт, а потом выбраться оттуда невредимым. Таррэн вытащил меня из такой же бездны, из которой недавно вытащил тебя я. И он не хочет конфликтов с Советом Старейшин. Так что не тревожься за свой народ, Хранитель: ради Таррэна я не трону никого из твоих собратьев и не стану мстить за прошлое – ни Хранителям, ни Совету, ни твоему Владыке. Если, конечно, они не вздумают сделать нам больно.

Линнувиэль поджал тонкие губы и неуловимо нахмурился.

– Значит, ты и мою жизнь спас потому, что этого хотел Таррэн?

– Не только.

– Гм… а конкретнее?

– Конкретнее? – тонко улыбнулась Белка. – Если я скажу, что мне понравилась твоя реакция, это будет считаться объяснением?

Темный эльф скептически изогнул тонкую бровь.

– Да не в этом смысле, дурачок, – пихнула его в бок Гончая. – А в том, что ты оказался на удивление незлобивым. И любопытным, что совсем уж странно. Обычно ваш брат – сплошь снобы и гордецы, страшащиеся выставлять напоказ свои чувства. Но ты еще не полностью увяз в этих рамках. Ты любишь наблюдать, терпеливо копаешься в причинах и умеешь делать на удивление правильные выводы при минимуме имеющейся информации. Мне понравилось, правда. Впрочем, не это главное, друг мой. А то, что ты, как и Таррэн, умеешь себя сдерживать даже тогда, когда находишься на грани. Умеешь отстраняться от чувств и сохранять голову ясной во время приступов ярости. Но, если даже поддаешься, то довольно быстро приходишь в равновесие. Для эльфа… тем более, Хранителя… такой самоконтроль – большая редкость. И Таррэну это тоже понравилось, я знаю. Потому что из всей вашей дурной семерки магов ты, пожалуй, единственный, кто мог бы его правильно понять.