Она всего лишь должна была привести его туда, где в нем нуждались.
Глава двадцать первая
Сердце Ранкстрайла оборвалось.
Им повезло, что кто-то зазвонил в колокол. Легкая кавалерия только что вышла из города, и северный подъемный мост еще не подняли. Услышав звон колокола, капитан повернул назад и галопом пересек город, рискуя растоптать лотки торговцев сладостями и яблочными оладьями (старая традиция возродилась, после того как наемники захватили продовольственный обоз орков). Южный подъемный мост, медленный и тяжелый, со скрипом опустился, и капитан успел увидеть, как полуголые орки, вылезая из воды, передавали девочку вооруженным до зубов всадникам, поджидавшим на берегу. Бросившись через кусты, Лизентрайль первым подскочил к оркам и успел выхватить у них малышку, а затем передал ее капитану.
— Лучше возьми ее ты, а я вернусь к городу. Они-то думают, что девчонка у меня, — я уведу их за собой, — крикнул ему Лизентрайль.
Капитан кивнул.
Но на этот раз под ним был не эльфийский конь, а Клещ, даром что Великолепный.
Ранкстрайл с горечью вспомнил высокомерное послушание и несомненную быстроту Энстриила.
Орки собрали большую часть своих лошадей и восстановили кавалерию, поэтому Ранкстрайлу было дорого каждое мгновение. Отвлекающий маневр Лизентрайля удался. Уверенные в том, что капрал увез их маленькую заложницу, орки бросились за ним всем составом своей возрожденной кавалерии.
Но путь назад капитану был отрезан. Между ним и подъемным мостом находилась кавалерия орков, в настоящий момент отвлеченная Лизентрайлем и его солдатами. Однако лошади орков отличались особой выносливостью и были намного быстрее лошадей наемников, не говоря уже о его Клеще: риск был слишком велик.
Ему не оставалось ничего иного, как двинуться на восток, в сторону холмов Новой Луны.
Тут появился орел девочки.
Лишь присутствие малышки удержало капитана от отборных ругательств.
Его единственная надежда, что их не заметят и не будут преследовать, была уничтожена пронзительными криками орла. Теперь вся вражеская армия знала, что девочка у него. Даже если бы орки были слепыми, рассеянными или держали голову в ведре с водой, то и тогда радостные крики глупого птенца не оставили бы им никаких сомнений.
Капитан снова с трудом удержался от ругательств.
Все, что было в его распоряжении, — это половина его солдат: другая половина помчалась за Лизентрайлем, дабы его отвлекающий маневр выглядел более убедительно и дабы не оставлять без охраны подъемный мост, по которому они смогли бы вернуться в город, если им вообще суждено было вернуться.
Орки окружили Ранкстрайла, и небо потемнело от их стрел.
Ни одна стрела его не задела.
Ни один из его солдат не был ранен.
Клещ мчался, как ветер, даже быстрее ветра, как и лошади остальных солдат. Даже Волк несся со скоростью, на какую способен лишь молодой жеребец.
Повторялось то же чудо, что уже случилось однажды у Варила.
— Ты обладаешь волшебными силами, малышка? — спросил у девочки капитан и ответил сам себе: — Конечно, ты же дочь эльфа. Ты — полуэльф, то есть маленькая ведьма. Слушай, мы должны вернуться домой. Домой. Нам нужно вернуться к маме, к твоей маме, не то она испугается. Ма-ма, понимаешь? Ты поняла, малышка? Мы должны вернуться, не то твоя мама рассердится. Ну-ка, сейчас мы повернем коня и вернемся к маме. Малышка, останови коня, не то мы не сможем вернуться к маме, и мама рассердится…
Клещ, быстрый как ветер, продолжал свою волшебную скачку к холмам Новой Луны. Его копыта едва дотрагивались до высушенной солнцем земли, поднимая небольшие облака пыли, которые мгновенно развеивал ветер. Они прорывали окружение: орки в страхе расступались перед ними и в смятении разбегались в разные стороны, подгоняемые ужасом и уже не способные вернуться обратно в строй.
Волк, мчавшийся рядом с капитаном, орел, круживший над ними, стрелы, не попадавшие в солдат, скорость их лошадей, несшихся подобно богам, если допустить, что боги вообще существуют, — все это наводило ужас на врагов, которые разбегались перед Ранкстрайлом, как испуганные дети перед разъяренным быком.
Многие орки падали с отвесного обрыва, другие пытались спастись, цепляясь за колючие кусты и острые выступы скал. До Ранкстрайла вдруг дошло, что он делал не что иное, как освобождал холмы Новой Луны, отбрасывая орков туда, где каменистая гряда переходила в отвесные острые скалы. Было ясно как день, что тот, кто попытается вновь атаковать их снизу, потерпит неминуемое поражение: холмы были неприступны, как некий природный бастион, защищавший путь из Далигара в Варил.
— Вперед! — заорали солдаты за его спиной.
— Нет! — попытался перекричать их капитан. — Не сейчас!
Не сейчас. Не с Эрброу, сидевшей на коне вместе с ним. Не с дочкой Последнего Эльфа. Он не смог защитить ее отца, и теперь он не мог позволить себе потерять и ее тоже. Он должен был повернуть коня и скакать обратно в город, но его голос потерялся в криках его солдат.
— Вперед! — во всю глотку орали они.
В ответ послышались рога Варила.
Капитан увидел отряд людей, окруженных орками, и узнал их кирасы и бело-золотые знамена. Узнал принца Эрика и некоторых своих бывших солдат, которых он оставил в Вариле в рядах регулярной армии города.
Город-Журавль тоже решил перейти в наступление, пытаясь завладеть единственной дорогой в Далигар и восстановить сообщение между двумя городами. Но орки разбили строй воинов Варила и теперь одерживали над ними верх, пользуясь их разобщенностью и страхом перед огромными топорами.
Капитан как нельзя более вовремя пришел воинам на помощь. До этого момента он еще не успел использовать свой новый меч со сложными серебряными украшениями на рукояти, потому что орки разбегались перед ним без боя. Сейчас, спеша на помощь принцу Эрику и его солдатам, капитан со своими людьми вступил в бой. Перед ним внезапно оказался один из орков с мордой лисы на боевой маске. Орк занес свой топор. Капитан смог парировать удар своим мечом из золота и серебра, принадлежавшим ранее Кароло Какому-то, уж наверняка не Воину и не Победителю, ибо никто не пошел бы на войну с таким мечом, а если бы и пошел, то в тот же день лежал бы мертвым мордой в грязи. Капитан не удивился и даже не выругался, когда его меч раскололся пополам, он просто вонзил в орка то, что осталось от меча, и прикончил его стилетом, после того как Волк вцепился врагу в ноги и повалил его на землю.
Справа от себя, на юге, сразу за редкой рощей, Ранкстрайл увидел белые знамена с огненно-красными лилией и глицинией. Королева-ведьма в сопровождении Анрико и его всадников явилась, чтобы забрать свою дочь. Увидев орла над головой капитана, она тоже поняла, что Эрброу у него, в безопасности, и теперь сметала со своего пути любого, кто мог бы напасть на Ранкстрайла сбоку.
Капитан не желал видеть королеву-ведьму на поле боя, даже если она несла с собой победу.
Он не желал видеть на поле боя ни ее, ни любую другую женщину в мире, неважно, беременную или нет, неважно, вела ли она войска, освобождая его землю, или бросалась навстречу отчаянию. Женщины носили в своем чреве детей, и это делало слишком хрупкими не только их тела, но и их души. Только что родившийся ребенок не должен был видеть те же глаза, что смотрели на агонию пораженных врагов. Капитан еще раз проклял это страшное время, вынуждавшее женщин проливать кровь тех, кого другие женщины когда-то носили под сердцем.
Он поклялся, что уничтожит всех орков на своей земле, всех до последнего, чтобы ни одному человеку, а тем более женщине, не пришлось больше наклоняться и добивать врага, глядя на него теми же глазами, которые он обратит потом на своего ребенка.
Ранкстрайл увидел и то, чего тем более не хотел видеть: пепельного коня и светлые волосы Авроры. Капитан снова всей душой пожелал, чтобы Аврора, ее плоть и кровь, ее светлые волосы находились где угодно, только подальше от орков. К счастью, королева-ведьма поручила Авроре центральную часть отряда, хоть немного прикрытую с флангов.