Грузовичок Квейгмайера прокатился по перекрестку в опасной близости от машины скорой помощи. Мимо пронеслась волна цвета и звука. Перед зданием суда «скорая» остановилась, двери открылись, из салона выскочили два врача.

Квейгмайер фыркнул и покачал головой.

— Зачем? — прошептал он. — Зачем тратить драгоценные силы? Они и так раньше или позже, но все равно покинут вас. Зачем нужна эта самовлюбленность, эта буферная зона под названием медицина? Почему бы не покончить со всем одним махом?

Сзади загудели, требуя прибавить скорость. Квейгмайер сердито глянул в зеркало заднего вида, и звук замер, как прерванный крик повешенного. Судороги. Бульканье. Писк. И тишина.

Квейгмайер приметил впереди мишень. Ту женщину, что он встретил на пожаре. Жену адвоката. Желтозубый вспомнил данное ей обещание. Он ведь тогда уже знал, что они снова встретятся. Ее смерть совершенно раздавит адвоката, сделает его мягким и податливым, и Квейгмайеру будет легче получить нужную подпись и, значит, землю. Адвокат не будет вставать у него на пути. Он с радостью подпишет все бумаги, заставит дурака расписаться и передать свою собственность. Иллюзии адвоката наконец рассеются, и это к лучшему. Только надутые идиоты с обостренным чувством собственного достоинства отрицают приход неизбежного. И адвокат это поймет. Квейгмайер знал, что в Брада стреляли. Это был пустяк, часть его плана, страшное подтверждение худших подозрений. И если дурак умер наконец (умер, умер, будем надеяться, что умер), адвокат поставит последнюю подпись. Сработано чисто и без осложнений.

Андрена в ступоре остановилась посреди улицы. Она смотрела, как тащат вперед носилки, как рядом бежит ее муж. Андрена бормотала в микрофон, описывала происходящее и называла мужа то адвокатом обвиняемого, то просто Джимми. Ужас вытеснял из сознания все остальные чувства.

Носилки перенесли через улицу и подняли на руках в машину. Джим прыгнул следом, и дверцы захлопнулись. Врачи побежали вперед, к кабине. Андрена так и торчала столбом посреди улицы. Ей не хватало слов. «Скорая» умчалась прочь. Сквозь завывание сирены.

Андрена расслышала поскрипывание колесика внутри ее диктофона. Надо что-то сказать, придумать финал. Мысли мчались, словно карета скорой помощи, но, в отличие от кареты, им не хватало целенаправленности. Ноги застыли, словно Андрену по колени залили свинцом.

К ней несся пикап. Краем глаза Андрена заметила надвигающуюся машину.

Водитель за лобовым стеклом ревел от хохота, все крепче сжимая руль. Он приветствовал надвигающееся будущее, оно в точности соответствовало тому будущему, которое он воображал. Симметрия. Чудесные плоды его трудов. Квейгмайер вдавил педаль газа в пол.

— Со свиданьицем!

На приборной доске замигали красные лампочки. Бензин кончается. Температура зашкаливает. Масло кипит. Перегрев системы. Безжалостная эксплуатация механизма.

— Ну что ж. Поехали, — сказал он.

Стальной бампер ударил Андрену под колени, капот смял бедра. Девушку подбросило, перед глазами вспыхнули разноцветные пятна. С мокрым шлепком тело приземлилось на асфальт.

Грузовичок вылетел на обочину и протаранил пустую патрульную машину. Скрежет металла, звон стекла. Словно рассыпалась хрустальная люстра.

Один полицейский кинулся к Андрене, другой — к грузовичку. Дверцу заклинило, полицейский тянул что есть мочи, но та не поддавалась. На помощь прибежал еще один фараон, но они только мешали друг другу. Лобовое стекло треснуло, покрылось мелкой белой паутиной. Подоспел пожарный с топором и стал молотить по ручке. Только после этого дверцу удалось подцепить ломом.

Один из полицейских сунул голову в кабину, осмотрел пол и щель между сиденьями и повернулся к товарищу:

— Нет никого. Черт, куда он подевался?! — Полицейский прокашлялся и подозвал пожарного. — Посмотрите кругом, может, его из кабины выбросило.

Пожарный и остальные полицейские глядели на лобовое стекло. Оно, конечно, треснуло, но совсем не разбилось. Пожарный обошел машину и проверил пассажирское окно. Целехонькое.

— И откуда, по-вашему, его выбросило? — спросил он.

Квейгмайер вдохнул полной грудью чудесный туман боли. Задрожал от наслаждения и выдохнул все, что осталось. Глаза закрылись, лицо сморщилось, кожа уже умирала. Квейгмайер усилием воли замедлил бег крови в венах. Кровь густела, но еще бурлила, как река во время наводнения. Поток ила. Такой вязкий, даже палка застревает. Квейгмайер восторженно улыбнулся. Да, вот это настоящая радость!

«Уважение, не забывайте об уважении, прошу вас!» — думал он, лежа на дороге, с трудом вдыхая и выдыхая, наслаждаясь резким запахом нагретого асфальта. Наконец каждый нерв, каждая клеточка отжила свой срок. Квейгмайер купался в чужой боли. Он почувствовал, как его, а значит, Андрену поднимают, поворачивают, кладут на носилки.

— Бал окончен, — прошептал Квейгмайер ее губами.

Ловко он подшутил над врачом, который наклонился к Андрене! Еще одна загадка для бульварной прессы.

Главное — не перегружать их мозги, тогда они поверят чему хочешь. Их так легко одурачить. Когда синие губы зашевелились и простонали несколько слов, врач заметно вздрогнул и побледнел. Даже чуть носилки не уронил на чью-то машину.

Сквозь толпу легко двигался человек. Он раздавал визитки: «Строительная компания Квейгмайера».

«Грех, грех такую возможность упускать, — говорил он себе. — Где еще столько клиентов найдешь?»

Квейгмайер приятно улыбался, но желтые зубы портили впечатление. Кто-то даже возмущенно разорвал карточку на мелкие кусочки и швырнул их Квейгмайеру в лицо:

— Шакал паршивый!

Желтозубый повернулся. Улыбка сползла с его лица. Он рыгнул, языком скатал из отрыжки черный леденец, разгрыз и плюнул осколками в глаза обидчику.

Тот истошно закричал и закрыл лицо руками, между пальцев потекла алая кровь.

— Да, — подтвердил Квейгмайер и удовлетворенно кивнул. — Ага. Мы обновляем помещения. Перестраиваем. Сносим. И все такое прочее. Пластические операции. Понимаете? Пластик. Все что угодно из самой что ни на есть прочной пластмассы. Такая конструкция вас уж наверняка переживет. Мои рабочие — прекрасные профессионалы, тут и беспокоиться не о чем, вы в надежных руках.

Квейгмайер упал на колени и с хрустом ударил костяшками пальцев по асфальту. Над улицей несся его крик:

— МЫ ГАРАНТИРУЕМ КАЧЕСТВО!

Глава седьмая

ЧУДНЫЙ БЕЗУМНЫЙ ВЕЧЕРОК

Щен все никак не мог забыть, как пули с треском рвали одежду Брада. Картина так и стояла перед глазами и упрямо не хотела отступать. Сумерки понемногу окутывали улицы. Мальчик испуганно дрожал. Будущее. Возможность опереться на друга. Замигали огоньки фонарей. Щен смотрел на оранжевый свет и думал о том, что сейчас происходит в машине скорой помощи.

Рядом стояла Джой. Она понимала, как ему больно и горько, как накатывает на Щена взрезанная выстрелами тьма. Девушка слышала карканье, вспоминала о «воронах», о том, как нуждались они в своей свободе, чтобы быть особенными. Юношеский максимализм. А теперь вот как все повернулось. Брад. Девушка вдруг грустно рассмеялась и ударила себя по лицу. Как она испугалась визжащей и скрипящей зубами от ненависти толпы! Нет, от таких людей нужно бежать, да и от всего мира тоже. Она исчезнет. Ее удерживали здесь только доброта Щена и надежда вновь встретиться с Брадом. Джой заставила себя снова рассмеяться, но смех вышел едва слышным. Она думала о Браде, и в глазах ее влажно поблескивали искорки доверия.

На дверцу патрульной машины облокотился полицейский, он захлопнул твердую картонную обложку своего блокнота, сочувственно улыбнулся мальчику и сказал:

— Ты сделал все, что мог. Гораздо больше других. Приятно видеть такую перемену в поведении. Может, стоит с этого момента начать новую жизнь и позабыть об улице, а, Щен?