— Красиво, — сказал он.

— Ты знаешь, что это? — спросил Джим. Он уже сел на диван. Чемоданчик по-прежнему лежал на столике открытым, и адвокат достал оттуда какой-то документ.

— Бумага, — сообщил ему Брад. — Стоит.

— Это деньги, и довольно мною. Ты можешь купить одежду или… — Джим попытался придумать, что бы Браду было приятно купить, но в голову пришли только игрушки, поэтому он перечислил простые вещи, они нравились ему, когда он был мальчишкой. — Можно купить книги или магнитофон, видеокассеты с фильмами, журналы… что угодно.

— Ага. — Брад взглянул на деньги без всякого интереса и отвернулся к телевизору.

— Положи-ка лучше их в карман. — Джим протянул Браду ручку и документ. — Надо расписаться в получении денег. Просто поставь крестик.

Он старался не смотреть на клиента. Не хотел смущать. Нагнулся, подобрал купюры. Краем глаза Джим увидел, что Брад положил письменные принадлежности на ковер.

— Брад!

Тот поднял голову.

— Я плохо вел. — Он ласково погладил ручку и бумагу. — Спасибо. Приятно.

— Тебе надо подписаться, — сказал Джим и протянул деньги. — Вот, положи в карман. Деньги — это очень важно. Они — большая ценность.

Брад скомкал купюры и затолкал в объемистый карман джинсов.

— Я тебе потом покажу, как пишется твое имя.

— Имя! — закивал Брад, вспомнив, чему учил его отец. И снова прошептал: — Мое имя.

Слова приятно было произносить, словно он повторял их для отца. Брад очень волновался, он хотел показать Джиму, на что способен. Пусть папа гордится.

— Ну же, — торопил адвокат. — Вот здесь. Я подержу бумагу. Тебе помочь?

Он потянулся, чтобы помочь Браду покрепче взять ручку, но тот отпрянул и возмущенно замычал.

Брад сосредоточился. На секунду ему показалось, будто отец водит его рукой, помогает ему держать ручку, выписывает буквы. Брад сосал нижнюю губу и с трудом выводил кривые палочки и кружочки, из которых складывалось имя. Наконец он закончил, приподнял брови и добродушно посмотрел на Джима.

— Отлично, Брад. Просто замечательно.

Брад выпрямился и рассмеялся, плечи его затряслись.

— Папа учит. Видишь?

Он коснулся строки, в которую вписал свое имя. Перевел взгляд на телевизор и заморгал. Брад никак не мог понять, почему всякий раз, как он вспоминал кого-нибудь из людей, которых нет, глазам становилось мокро.

На экране высоко в небе парила большая белая птица. Почему-то вспомнилось, как смеялся отец. Брад прижал руку к холодному стеклу, чтобы согреть его своим теплом.

— Ужинать! — крикнула Милдред из кухни. — Все уже на столе.

— Идем, — ответил ей Джим — Пошли, Брад. Только сперва я тебе спальню покажу. Давай скорей.

Адвокат выключил телевизор и повел Брада через прихожую в другую комнату.

— Здорово, правда? — Джим шагнул через порог спальни, повалился на кровать и сладко потянулся. — Эх, вздремнуть бы сейчас, — промурлыкал он, поднял голову и позвал: — Ну же, Брад, попробуй сам.

Брад ждал в дверях. Он оглянулся на телевизор в гостиной, но экран был темным и пустым. Ноги в сапогах совсем вспотели. Хотелось снять наконец обувь и почувствовать под пальцами ковер.

— Ну, как тебе? — спросил Джим и приподнялся на локтях.

— Джим! Хорошо снять носки?

Адвокат кивнул:

— Делай что хочешь.

Брад снимал носки и оглядывал комнату. Запоминал детали. Мебель золотистых, серых и совсем темных тонов. Абажур на лампе — под цвет ковра и краски на стенах. Толстое мягкое покрывало на кровати. Брад старался отыскать спрятанное дерево. Оно, наверное, скрыто под серыми и черными слоями.

Джим встал и пригласил Брада занять место на постели.

— Да.

Брад неуклюже прыгнул на кровать и приземлился на колени. Помедлил пару секунд, упал лицом вниз, прижал щеку к одеялу. Принюхался, надеясь различить привычный свежий запах постели на ферме. Повернулся к Джиму и заморгал.

— У Милдред ужин готов, — сказал адвокат.

Брад сонно зевнул, глаза закрывались сами собой.

Попробуй не подчинись, если приказывает собственное тело.

— Устал, — еле слышно произнес Брад.

— Я скажу Милдред, чтобы она убрала твой ужин в духовку, поешь позже.

— Хорошо, Джим.

Брад быстро погружался в свой внутренний мир, летел назад, к родным полям, видел животных, движущихся в лунном свете.

— Зверики, — невнятно пробормотал он и ласково улыбнулся. — Далеко. Телевизор. Покормить звериков.

На стене сарая клубилась темная-претемная тень. Ее страшные зубастые челюсти были нацелены в небо, словно хотели прокусить темноту. Было очень шумно, работали какие-то механизмы, и угрожающе тряслась земля.

Тень разрослась до размеров стены. Брад болтался где-то высоко над фермой. Поднявшись над двором, он старался разглядеть хоть что-нибудь, но столбы пыли упирались прямо в глаза. Дом разобрали, бревна сложили крест-накрест, накидали повсюду щепок. Вскоре пыль рассеялась, сквозь нее проступил силуэт лысеющего человека. Искалеченное лицо злобно повернулось к небу, улыбка расползалась все шире, стали видны два ряда потемневших кривых зубов.

Чудесный дом лежал в руинах, а потом что-то ударило по сараю. Тяжелое железо входило в доски легко, как по маслу. Брада потянуло вниз. Он падал тихо и совсем не ушибся при ударе о землю, поэтому сразу встал на колени. Кто-то хотел взять его за руку, но пальцы проходили сквозь его ладонь. Брад прижал руки к траве — роса. Стало очень приятно и тепло, так приятно бывает, когда чего-нибудь хочется, например есть. Но тут тепло переросло в жар. Вскоре держать руки у земли было уже больно. Злобные красные угольки ревели под слоем дерна, трава почернела. Зажила новой сверкающей жизнью. Красной. Брад отдернул ладони. Земля корчилась, дымилась, запах врывался в ноздри. Легкие распирало от дыма. Кругом был огонь, и дым, и шум. Брад рассердился и закричал, изо рта выпорхнули оранжевые и черные искры. На руках появились большие пальцы, и Брад очень обрадовался. Это огонь Святого Духа? Или это какая-то другая сила, обман? Как бы то ни было, огонь нес обновление.

Брад проснулся, и ему показалось, что он ослеп. В комнате было совсем темно, одежда промокла от пота и липла к коже. Дыхания не хватало. Брад свесил ноги с кровати и постарался хоть что-нибудь нащупать в темноте. Он с трудом вспомнил, где находится. Хотелось проверить, на месте ли большие пальцы. Брад неуверенно ощупал ладонь. Чувства искали хоть какую-нибудь точку отсчета. Неужели он вернулся на ферму? Или все это был просто сон? Он знал, что сон может переносить с места на место. Куда угодно.

Мысли кружили в темноте. Вопросы не давали покоя, но Брад быстро понял, что нет смысла задавать их, потому что ответа не будет. Ему хотелось отгородиться от них, он понял, что снова погружается в глубь себя и постепенно им завладевает одиночество. Казалось, будто чья-то рука все крепче сжимает макушку. Постепенно вопросы и растерянность отступили. Вокруг было тихо. Брад сидел посреди пустоты и смотрел на темный пол, который, как ни странно, быстро светлел.

Дверь спальни приоткрылась, и кто-то тихонько позвал.

— Брад!

Женский голос.

— Брад! Ты не спишь?

Он горестно откликнулся в темноту:

— Мама?

— Брад, это я, Милдред.

Брад различил в дверях силуэт. Голова бессильно упала на грудь, сердце сдавило разочарование. Ему хотелось к маме. Она была так близко. Ведь она была во сне, она вела за собой. Кто-то хотел взять Брада за руку, вот только не видно было кто.

— Хочешь поесть?

— Хорошо, — мрачно ответил Брад.

— Ты как?

— Хорошо.

Он попытался произнести ее имя и подумал, что уж очень оно похоже на «милая».

— Хорошо, Милая, — только и удалось выговорить ему.

— Я жду на кухне.

Дверь мягко закрылась, и узкий лучик света пропал, будто Милая унесла его с собой. Во вновь наступившей тьме прошлое без труда мешалось с настоящим. Брад двинулся сразу и назад и вперед, вслепую нащупывая возможные повороты.