— Лала, пошли!

Юче схватил девочку за руку. И тут же тетка налетела на него как коршун. Слов было почти не разобрать:

— Извращенцы… Девочка без матери… Всем только одного надо… Никуда она не пойдет… Только через мой труп…

Она не переставая верещала всю эту чушь, а потом вдруг схватилась за ножик. Я вскрикнула, Юче машинально прижал к себе перепуганную девочку. Тетка, скалясь, наступала на нас, размахивая ножом. Она даже напевала что-то себе в усы — видимо, для придания дополнительной бодрости. Смешно. Вот только проскочить мимо нее не представлялось никакой возможности.

Помощь пришла откуда не ждали. Несчастный воришка вдруг вскочил с кровати. Откуда только силы взялись? — он взмахнул табуретом, огрел тетку по пояснице, и та, охнув, осела на пол. Юче с Лалой, перепрыгнув через нее, бросились к выходу. А я на пороге обернулась. Воришка, выронив табуретку, сидел возле кровати. Похоже, у него не было сил лечь обратно. Время, время идет… Но я все равно не могла так его оставить. Я попыталась втащить его на кровать. Он был костлявый и тяжелый…

— Ноги поднимай, а я под мышки.

Юче подоспел мне на помощь. Вместе мы уложили беднягу, кое-как натянули ему на ноги рваное одеяло. Юче достал из кармана долларовые бумажки и сунул ему в ладонь.

— Постарайся купить лекарства, братишка.

А мне вдруг вспомнилась книжка, которую мы читали в школе. Про Петрушу Гринева, разбойника Пугачева и заячий тулупчик. И цепь добра, которая тянется от одного человека к другому. Надо же как обернулись мне две подаренных таблетки!

— Вот!

Юче втолкнул обоих детей в гостиную Османа.

— Вас как за смертью посылать, — прошипела Арина. — Никак со здешними красотами не расстаться?

Я робко покосилась на Марту — не сердится ли? Но та совершенно спокойно бросила детям одежду.

— Переодевайтесь и догоняйте нас. Мы выходим.

Марта подкинула на плечах рюкзак, второй подтолкнула к Юче.

— Выходит Юче, рюкзак навьючив, — нервно сымпровизировала Арина. — Рюкзак колючий, а Юче злючий.

— Да ты, матушка моя, поэт, — фыркнула я. Юче тоже улыбнулся. Давно он не улыбался! Нас всех охватило веселое безумие, предвкушение перемен. Несомненно удачных, потому что хуже, чем сейчас, не может быть.

— Идти нам два с половиной дня. Первый переход — двадцать километров, — объявила Марта. — Потом привал, и еще столько же. Ночлег. Подъем, как только рассветет.

Глава 16. Вперед!

Прощание с Османом обошлось без слез и поцелуев. Да и он не махал нам с крыльца белым платком. Хотя, пожалуй, нескоро на его горизонте появятся такие платежеспособные клиенты. Ладно. Удачи в делах, Осман. Гуськом следуя за Мартой, мы наконец покидали свой неказистый приют.

Что рассказать про наш первый марш-бросок? Я думала, проход в Ферах находится где-то на границе. Но Марта повела нас вглубь. Когда я заикнулась спросить об этом, она не оборачиваясь бросила:

— Среди нас есть еще один гид? Могу уступить место.

Я замолчала. А вскоре у меня не осталось сил и думать об этом.

Наши шаги упрямо съедали расстояние. Под ногами по-прежнему хлюпь, над головой — хмарь, противный ветер с дождем в лицо. Под конец — солоноватый вкус во рту и резь в боку. Вымотался даже Кучук.

На привале Марта ловко разожгла газовый примус, вскипятила воду в кастрюльке и залила ею какой-то аналог "Доширака". Горячая еда упала в желудок настоящей сонной бомбой. Я тут же осовела. Меня знобило от холода и усталости, болели все мышцы. Упасть бы прямо здесь, на холодную, сырую землю, забыться сном, умереть… Не представляю, как я смогу сделать еще хоть шаг.

Вскоре пришлось представить. Весь привал не занял и часа. Марта скомандовала "Подъем!", и мы со стоном, кто с тихим, кто с громким, поднялись на ноги.

На ночлег мы остановились задолго до темноты. Мы уже понимали, что Марта спешит организовать крышу над головой, прежде чем осадки станут ядовитыми. Ючин рюкзак превратился в оранжевую шестиместную палатку. Я ринулась помогать Марте вбивать колышки. Арина с Юче участвовали в натяжении тента — в основном мешали. Марта все время тревожно смотрела в небо, принюхивалась, пробовала дождевую воду на вкус и тут же сплевывала.

— Так, кому в туалет — живо! — скомандовала она. — Ночью выходить нельзя.

— Даже на минуточку? — с сомнением пискнула Арина.

— Желающих могу сразу оставить снаружи, — отрезала гид.

Наконец мы забились в палатку и задраили вход. Сразу заметно запахло мокрой псиной и прорезиненной тканью. На ужин мы получили по плитке хрустящих хлебцев и чашке приторно-сладкого чая из термоса.

К нашему удивлению, Марта пригласила на чай и Биби. А та согласилась. При том что на Выселках она не часто составляла нам компанию. На новую хозяйку волшебница косилась с вызовом, но Марта на это совершенно не реагировала. С нами Биби тоже ершилась, как будто уже сожалела о своем благородстве. А нам приходилось быть с ней подчеркнуто заботливыми. Арина так подсуетилась, доставая для Биби зеркальце, что едва не опрокинула на себя чай. Марта — вот реакция у человека! — не глядя подхватила кружку, не то бы спать нам в луже.

Я засыпала на плече у Юче. Он долго гладил мои волосы и целовал в шею, от чего по спине бежали сладкие мурашки. Дети — Тимур с Лалой — тоже заснули, прижавшись друг к другу. Я заметила, что Лала совсем выбилась из сил. Наверно, в последнее время она не каждый день получала нейтрализатор. Марта заставила ее перед сном съесть пол-упаковки.

А утром Марта скомандовала: "Вперед!" Нас ждали следующие двадцать километров…

Дорога была совершенно однообразной. Как будто на окружающий мир вылили огромную бочку серой краски. Ни ярких пятен, ни теней… Мозг и все органы чувств голодали от недостатка впечатлений. Так что послеобеденное приключение нас не столько напугало, сколько взбодрило.

Внезапно издалека послышалась заунывная музыка. Такая тоскливая — поначалу даже скулы сводило.

— Ах, как некстати, — прошептала Марта, вглядываясь в горизонт. Мы сбились вокруг нее, как перепуганные цыплята. Какие еще сюрпризы приготовили нам Выселки?

И вот показались какие-то странные фигуры, похожие на огромные волчки. Но это были люди. Они кружились под свою тоскливую музыку, и их широченные белые юбки тоже кружились вокруг ног. Руки у них были неестественно повернуты: правая ладонь вверх, левая ладонь вниз. Их конические шапки чудом не падали, когда они запрокидывали головы.

— Дервиши? — неуверенно сказала я. Таких танцоров часто показывают во всяких познавательных передачах.

— Их тут зовут перекати-поле, — отозвалась Марта. — Я не уверена, что они люди. Так. Наша задача — не смешаться с их хороводом. Внимательно смотрим, куда они направляются, и уступаем дорогу.

— Дай дорогу дураку, — откомментировала Арина. — Три "Д". Правило начинающего водителя.

— Дай дорогу дервишу, — уточнила я. — Тоже подходит.

— Это одно из правил выживания на Выселках, — сказала Марта. — Попадешь к ним в хоровод — станешь таким же, как они.

Дервиши тем временем широко рассыпались по пустырю. Было что-то жуткое и призрачное в их исступленном кружении, их белые одежды казались саванами, а неизвестный инструмент завывал, как ветер в трубе.

— Отступаем, отступаем, — командовала Марта. — Держитесь справа от них.

Дервиши нас не замечали — как и ничего вокруг. Их одинаковые лица были абсолютно неподвижны, их глаза отражали только небо… Они были красивы и неприятны одновременно, как змеи или экзотические пауки. Но при том, что они не делали никаких попыток вовлечь нас в свои ряды, все время кто-нибудь из них оказывался у нас в тылу. Мы шарахались от них, как черт от ладана. Идея превратиться в таких же волчков-даунов не прельщала.

— Когда они кончатся-то? — ворчала Арина.

— Да, их много, — кивнула Марта. — Значит, у них была удачная охота. Эй! Осторожнее!