Джесси понимала, что соседка потратила много времени, а может быть, и своих продуктов, ухаживая за Ангелиной и Розой. Ее надо было отблагодарить, но, конечно же, не деньгами, чтобы не обидеть.

Бросив еще один взгляд на немощное тело бабушки, Эмилио медленно подошел к Джесси. Ангелина следовала за ним, держась за подол его рубашки. В ее темных глазах стояли слезы. Но когда она, выглядывая из-за спины Эмилио, встречалась взглядом с Джесси, лицо тут же озаряла улыбка.

Не поднимая головы, Эмилио встал перед Джесси.

— Что случилось? — спросила она, наклоняясь к нему.

— Все знают, — пробурчал он. Ангелина обвила его руками за талию и смотрела на Джесси из-под его руки.

— О чем знают?

— О том, что я сделал. Я опозорил свою семью, — ответил он едва слышным шепотом.

— Кто это сказал?

— Она. — Не поднимая глаз, мальчик кивнул в сторону сеньоры Эствис и снова уставился в пол перед собой.

— Эмилио, ты это сделал во имя добра. Конечно, это не хорошо, но и не позорно. — Она коснулась пальцами его подбородка и подняла голову. — Иногда люди совершают ужасные поступки, руководствуясь самыми лучшими намерениями. Умные учатся на своих ошибках, чтобы больше никогда их не повторять. Я хочу, чтобы так было и с тобой.

По его нахмуренному лицу и неподвижному взгляду Джесси увидела, что он ее понял.

— Давай с этим заканчивать, — сказала она. — Ты сделал бы то же самое, окажись снова в такой ситуации?

— Нет, — ответил он, энергично покачав головой.

— Почему?

Он поднял на нее глаза.

— Меня поймали.

На лице Джесси появилась улыбка, и она попробовала применить другую тактику.

— Что ты чувствовал, когда целился из ружья в этого человека?

— Я боялся.

— Ты, наверное, о многом тогда подумал? Он кивнул:

— Да, о многом.

— И какая же мысль была главной? Эмилио закрыл глаза и задумался. Затем посмотрел на нее и убежденно сказал:

— Я жалел о своем поступке.

— Как ты думаешь, сможет тебя что-нибудь заставить сделать это еще раз?

Эмилио взглянул на нее взрослыми глазами и медленно покачал головой.

Джесси улыбнулась и обняла его. Ангелина прижалась к руке Джесси.

— Что делать. Людям приходится учиться на собственных ошибках, иногда даже на таких страшных. — Похоже, Эмилио понимал, что она имеет в виду. — Если мы научимся их не повторять, то перестанем приносить зло и будем делать только добро. И именно этого я хочу от тебя. И не надо особенно переживать по поводу того, что ты сделал.

Договорились?

Он продолжал хмуриться, но все-таки кивнул, соглашаясь с тем, чего, может быть, и не понимал до конца. В этот момент Ангелина коснулась своими ручками щек Джесси и повернула к себе ее лицо. Она смотрела на Джесси смеющимися карими глазами.

— Помнишь меня?

Удивляясь, что такая маленькая девочка вообще может говорить, а тем более по-английски, Джесси рассмеялась:

— Конечно, моя маленькая. Как я могу тебя забыть?! Я только кое о чем попрошу твоего брата. Ладно?

Ангелина кивнула, и Джесси, вновь повернувшись к Эмилио, прошептала:

— Ты можешь узнать, тратила ли сеньора Эствис деньги на твою бабушку и Ангелину, и сказать мне, сколько мы ей должны?

Больше не боясь, Эмилио поднял голову, что-то эмоционально произнес по-испански и получил длинный, не менее эмоциональный ответ. Когда бурный поток слов иссяк, он снова повернулся к Джесси.

— Она кормила их вчера вечером и сегодня утром. Но эта пища у них осталась после того, как они поели сами. Она просто хотела помочь, и никаких денег ей не нужно.

— А она не обидится, если я тем не менее ей что-нибудь дам?

Глаза Эмилио округлились, и он с сомнением покачал головой. Джесси поняла, что спрашивать не стоило.

— Дай мне мой кошелек. — Она указала в сторону, куда положила свою сумочку, и он тотчас его принес.

Джесси отсчитала несколько банкнот, при виде которых глаза мальчика снова стали круглыми.

— Отдай ей и поблагодари. Скажи, что мы никогда не забудем ее доброты. Он протянул руку, но перед тем, как отдать деньги, она ее мягко пожала и сказала:

— И постарайся, чтобы твои слова прозвучали искренне. Если бы не сеньора Эствис, еще неизвестно, что бы здесь случилось, пока тебя не было.

Она выпустила его руки, и Эмилио направился к женщине. Джесси тем временем взяла Ангелину на руки и вместе с ней подошла к кровати.

— Как она?

— Похоже на пневмонию, — ответил Стефан, посмотрев на Джесси через плечо. — Сколько времени она лежит, и когда ее нормально кормили последний раз?

— Я не знаю. — Она почувствовала, что к горлу подступили слезы: из сострадания, от чувства вины. — Думаю, достаточно давно. Скорее всего все это время ее как следует не кормили.

— Она слишком больна, чтобы оставлять ее здесь на попечении двух маленьких детей.

— Знаешь… — Внезапно Джесси почувствовала себя неловко от того, о чем собиралась попросить. Она перехватила Ангелину поудобнее. — Именно поэтому я хочу, чтобы ты здесь остался, пока я не найду одного человека.

Глаза Стефана подозрительно сузились.

— Кого?

— Диллона.

— Но я не могу здесь оставаться. Может быть, попросить соседку…

Джесси покачала головой, приготовившись, если потребуется, спорить, и попыталась отдать Ангелину Эмилио. Но девочка, словно обезьянка, вцепилась в Джесси и начинала пронзительно кричать при каждой попытке освободиться от нее.

— Ладно, хорошо, — сдалась наконец Джесси и повернулась к Стефану вместе с приросшей к ней Ангелиной. — Мне придется взять ее и Эмилио с собой к Диллону.

Стефан ехидно засмеялся.

— Если ты хочешь оставить их там и смыться, тебе придется прихватить с собой лом.

— Нет. — Она погладила девочку по черным мягким волосам. — Я не собираюсь их там оставлять. Но мы поедем, потому что все равно ничем не сможем ей помочь. — Джесси показала взглядом на бабушку. — По крайней мере до тех пор, пока ей не станет лучше. Сейчас ей можешь помочь только ты.

— Но клиника не приспособлена для…

— Думаю, мы ее сможем прекрасно устроить в комнате Диллона.

— В доме?! Да Флоренс никогда…

— Стефан, у меня правда нет времени это обсуждать. — Она сказала это скорее устало, чем эмоционально.

Стефан был очень мягким человеком, и с его стороны это предложение не вызвало бы никаких возражений, но на ругань с Флоренс времени у нее не было.

— Послушай. Если бы Диллон был здесь, он наверняка бы согласился. Но его здесь нет, и поэтому я должна что-то делать. Розу нужно кормить, ей нужен врачебный уход. До тех пор, пока она не поправится, ей нужно создать нормальные условия. — У Джесси уже появился план. — Как только Розе станет лучше, я ее устрою. Но до этого с ней останешься ты. И нравится это Флоренс или нет, ей придется согласиться. Дом принадлежит Диллону, и она не имеет права отказать.

— Ты что, и вправду хочешь, чтобы я ей все это сказал?!

— Сейчас у Эмилио серьезные неприятности, и нам необходимо найти Диллона. Сегодня же. — Она шагнула к Стефану и понизила голос. — А этот маленький мальчик и так чувствует себя виноватым, и не надо заставлять его смотреть, как умирает его бабушка. Так ты сделаешь это?

— Ладно. Уговорить Литу будет несложно, а она может повлиять на свою мать. Где, если потребуется, я смогу тебя найти?

Джесси вздохнула из-за того, что появилась еще одна трудность.

— Ты не сможешь. Там, куда я еду, нет телефона. Но в понедельник суд, и мы там обязательно будем. А может, я вернусь даже раньше.

— Все это звучит крайне загадочно, Джесси. — Кивнув в сторону Эмилио, Стефан спросил:

— Он правда это сделал?

— Да. Но ружье было незаряжено. Он улыбнулся:

— Это в корне меняет дело. Думаю, Диллон все сможет утрясти. Всем известно, что ради Эмилио он готов на все.

— В том то и дело, что самому Эмилио об этом никто не сказал. Он думал, что ему некому помочь, и поэтому решился на такой шаг.

Глаза Стефана потеплели. Он притянул Джесси к себе за плечи и поцеловал в щеку.