— Если вы, извращенцы, не включите свет, значит, отправитесь на дежурство голодными.

Освещение вновь включилось, и ко мне направилась мрачная фигура Готье.

— Испугалась темноты?

Я фыркнула и нажала кнопку на сервировочной тележке. С электронным попискиванием она покатилась вперед, направляясь в сторону столовой.

— Почему бы тебе не принять душ, Готье? От тебя разит дерьмом.

Вампир улыбнулся, показывая окровавленные зубы. Он кормился до моего прихода. Мне стало интересно — на ком? Был ли это официальный «источник», или же он принялся охотиться для собственного пропитания?

— Это всего лишь кровь и аромат, который я нахожу опьяняющим.

— Поверь, мне знаком запах крови, а то, что я чувствую сейчас — кровью не пахнет.

Я последовала за тележкой в сторону столовой. В непозволительной близости Готье следовал за мной. Я чувствовала, но не слышала его.

— Роан еще не вернулся, — констатировал он. — Ты получала от него известия?

Волоски у меня на затылке встали дыбом: Готье был настолько близко, что я почувствовала его смрадное дыхание возле уха. Но я ничем не выдам своих чувств и не изменю заданного темпа, потому что именно этого он ожидал.

— Он на задании.

— Растущая луна будоражит вас, волков, не правда ли?

— Что это с тобой?

— Ну, а как ты собираешься справляться без своего любовника?

Я фыркнула:

— Найду другого. Ведь оборотни, как правило, не моногамны. — До тех пор, пока они не найдут своего истинного спутника жизни и не поклянутся в своей любви луне.

— Ты когда-нибудь пробовала представить вампира в качестве любовника?

Его рука опустилась на мое плечо, впиваясь пальцами в едва зажившую рану. От нестерпимой, словно раскаленной добела боли у меня подкосились колени. Сглотнув подступившую к горлу желчь, я медленно сползала вниз, пока колени не коснулись пола, а затем, прежде чем Готье успел среагировать, я вскинула руку вверх к его промежности и всей пятерней схватила его за «хозяйство».

Он издал булькающий звук и замер. Мертвые или нет, вампиры все еще оставались мужчинами и все так же трепетно относились к своим «пипеткам».

— Тронешь меня еще раз, и найдешь это, — я немного сильнее сжала его «хозяйство», — около своей глотки.

Его карие глаза чуть ли не сочились огненно-жидкой яростью и болью. Я опять сжала руку, и могу поклясться, что увидела, как на его лбу выступил пот. Что, конечно же, невозможно, учитывая грозную репутацию Готье. Возможно, это было всего лишь игрой света.

— Ты понял меня?

Его кивок был чуть заметен. Позади нас раздались аплодисменты.

— Браво, Райли! — раздался звучный и сладострастный голос Келли за моей спиной. Мое напряжение немного спало. Если там стоит она, значит, мой тыл прикрыт. — Вдобавок и от меня, не сожмешь ли эти «мешочки» еще покрепче? Великий Готье в страданиях — такое редкое, но милое сердцу зрелище.

Готье взглянул мне за спину.

— Не споткнись сегодня ночью, сука. У тебя все шансы угодить в неприятности.

— Ой, я так испугалась, — сухо ответила Келли.

Я не смогла сдержать улыбки, но не подалась соблазну поступить, как попросила она. Вместо этого я отпустила Готье. Я не была дурой — если я пакостила, то получала нагоняй, но только от Управления, а не от самого Готье. К тому же, этот вампир не гнушался засадами, а я, несмотря на всю свою браваду, не горела желанием столкнуться носом к носу с этим гадом.

Я встала и повернулась к нему спиной, что уже само по себе считалось высшей формой оскорбления для такого вампира, как Готье. Его ярость опалила мою кожу, но я не вздрогнула и не обернулась. Я просто продолжила идти.

Келли прислонилась к дверному проему в обеденной зоне, широкая улыбка смягчила ее резкие черты лица.

— Немного не в духе?

Я усмехнулась и кинула в нее пакет с кровью.

— Я лишь немного устала быть потенциальной жертвой.

— Итак, я делаю выводы. Мне придется прищучить любого, кто двинется в твою сторону. Что, несомненно, отобьет охотуу некоторых особей мужского пола.

Мой взгляд устремился к Готье. Угрюмое выражение его лица не нуждалось в объяснениях. Может я сошла с ума, но одобрительные возгласы и аплодисменты Келли, чрезвычайно приободрили меня.

— У тебя есть какие-нибудь планы на вторник или на ночь среды? — я остановила тележку и открыла ее с одной стороны, чтобы другие стражи получили доступ к крови.

Келли покачала головой, ее темные волосы отливали синевой в резком свете ламп.

— Никаких. А что?

— Полнолуние близится, так что, если ты все еще хочешь «разжиться» небольшим волчонком… — я умолкла и широко улыбнулась.

— О, да, хочу. — В ее серых глазах промелькнуло предвкушение. — Мужчины вашего вида могут устроить девушке веселье.

«Не факт», — подумала я, но вслух произнесла:

— Позвоню во вторник, согласуем время встречи.

Келли кивнула и немного наклонилась вперед:

— Кстати, я не услышала здесь никаких шушуканий на счет миссии Роана. Однако же, Джек высылает меня на дежурство сегодняшним вечером, так что, если я что-нибудь обнаружу, то позвоню тебе.

— Спасибо. И будь повнимательнее там.

Она улыбнулась и легонько коснулась моей руки:

— Великий Готье меня не беспокоит.

Отлично, зато меня он беспокоит. Мне не понравилось, с каким видом он наблюдал за нами.

— Я больше думаю об исчезновениях, чем о Готье. Я не хочу, чтобы ты пополнила ряды исчезнувших.

— Поверь, это не то, чего мне хочется. — В ее интонации сквозила ирония. — Но я буду повнимательней.

— Хорошо.

Как только в тележке не осталось пакетов крови, для нас двоих подали кофе. И все это время я ощущала прожигающий взгляд Готье. Своей наружностью он напоминал стрелявшего в меня мужчину. По возвращению наверх, я решила расспросить Джека о биографии Готье.

Закончив обслуживание, я отправила сервировочную тележку обратно на кухню. Джек приветливо мне улыбнулся, когда я вернулась на рабочее место.

— И каково это — держать в руках Готье?

Я скривилась.

— Надеюсь, наши боссы не инкрементируют мне нанесение тяжких телесных повреждений их зазвездившемуся стражу?

— Ты должна была показать стражам, что более чем способна постоять за себя, в обратном случае случилась бы беда.

Я кивнула. Казалось, у стражей были иные абсолютные ценности, чем у всей остальной части населения. Прояви перед ними малейшую слабость, и они посчитают, что вправе с тобой поступить, как им заблагорассудится. Вышестоящее начальство не потворствовало их поведению, но в то же время смотрело на их поступки сквозь пальцы, в особенности, если стражи не убивали своих «игрушек».

Я часто задавалась вопрос, что произойдет, если когда-нибудь народ или пресса прознают о некоторых темных привычках тех, кому они платят за защиту. Не говоря уже об истинных полномочиях стража — проведение убийств без суда и следствия. Возникнут ли возмущения? Или же человечество просто воспримет это, как своего рода цену, которую им надлежит платить за собственную безопасность?

Учитывая необоснованные, почти инстинктивные страхи большинства лиц к нахождению в их среде нелюдей, я считала наиболее вероятным второй вариант.

Или же, как еще один вариант, они просто потребуют расстрелять всех нас. Нет нелюдей, нет и проблем.

Усевшись полубоком на краешке стола Джека, я покачивала ногой.

— Ты когда-нибудь устраивал проверку Готье?

— Я первым делом устроил полную проверку всего персонала, когда только вступил в эту должность. — Джек откинулся на спинку стула. — А почему ты спрашиваешь?

— Потому что я любопытна.

— Все волки любопытны, но это не объясняет неожиданного интереса к Готье, или твоих расспросов о нем.

Я усмехнулась.

— Просто у тебя немного больше доступа к информации, чем у меня.

Его губы дрогнули в улыбке, но в глазах читалась холодность, наводящая на мысль, что он не только понял, что я задумала, но и ждал этого. В тот момент я поняла: таким образом, он пытался предостеречь меня, перед тем, как я заведу разговор.