— Круто, — выдохнул юноша, провожая взглядом огненную скульптуру посреди площади.

— Да уж, тут декораторы потрудились вовсю!..

— Жаль, я не вижу лица Машки. Уж она-то точно ничего подобного не видела.

— Как и ты! — поддела девушка.

— Как и ты, похоже.

— Это да… В нашем-то маленьком городке так никогда не усердствовали. Понятное дело.

— И обратите внимание! — заметил Аглае, поворачивая куда-то на боковую улочку, заставленную машинами по самые окна цокольного этажа. — Пламя — символ старой династии. Однако вовсю используется при украшении празднеств дня Освобождения. Так уж повелось. Всем парадоксам парадокс.

— Зато как красиво!

— В том-то и дело. — Куратор припарковал машину рядом с автомобилем, из которого уже вылезал один из телохранителей Санджифа. — Потому так и прижилось. Просто при императоре точно таким же образом украшали города на День коронации.

Мирним захихикала. Выбираясь из машины, она боязливо закуталась в шубку, но снаружи оказалось совсем не так холодно, как за пределами города. Похоже, территорию Уинхалла тем или иным способом всё-таки хранили от мороза, хоть, может, и не таким затратным, как школу. А может, город грели всё те же огненные украшения, которыми ребята по пути сюда искренне восхищались? Уроженец Дневного мира мог лишь гадать, как и почему здесь всё именно так, как оно есть.

— Покойный император, небось, в гробу поворачивается на день Освобождения. Причём по куче поводов.

— Так ему и надо, — пробормотал Илья. — Ни фига было проигрывать войну.

Глава 12

На арене, где предстояло начаться гонкам, расселись не сразу и не без труда. Для экономии места здесь не были отделены друг от друга, а просто приблизительно помечены цифрами. Расстояние от цифры до цифры тоже сэкономили, и поэтому теперь, чтобы всем, купившим билеты, удалось усесться на местах, приходилось постараться и потискаться. Радуясь, что они пришли чуть раньше, до начала состязания, Илья терпеливо ждал, пока все разместятся на скамье, поделят дефицитные сантиметры и дадут возможность усесться ему.

Он ещё пребывал под впечатлением от всего того, что увидел сегодня. Несмотря на заверения Агласа, от театра масок он ждал скукотищи, может быть, слегка оживлённой чем-нибудь интересным. Однако оказалось, что скудные комментарии куратора плохо отражали реальность. Перед зрителями предстояло выступать труппе мужчин-актёров, вооружённых мечами. Одеты они были странно — все, как на подбор, в широких черных шароварах, голые по пояс, и этот факт позволял оценить во всех подробностях, насколько мастерски каждый из них владеет оружием и собственным телом. «Наверняка бывшие гладиаторы, — догадался Илья, с уважением следя, как актёры разминаются. — Интересно, почему они в масках».

Санджиф, пока представление ещё не началось, пояснил, что определить, который из них какую роль играет, можно по маске и по ленте через плечо у некоторых. По ходу дела он пытался шёпотом рассказывать другу, что именно играют актёры в той или иной сценке, но Илья почти не слушал его. Схватки, разыгрываемые под музыку и рокот барабанов, а также короткие танцевальные миниатюры и мнемонические сценки заворожили его.

Мастерство, с которым, пользуясь лишь жестами и манипулируя оружием, эти мужчины умудрялись выражать свои чувства и вести между собой безмолвные диалоги, потрясло петербуржца. Он, знавший театр лишь по культпоходам всем классом под надзором учительницы, когда с нетерпением ждёшь окончания и хулиганишь потихоньку — надо ж хоть как-то занять себя, — вдруг осознал, что действительно можно потратить время и даже пожертвовать сном, чтобы увидеть представление и не чувствовать себя обманутым.

Даже ярмарка не увлекла его настолько. Гуляя между прилавками, он вспоминал то одну, то другую сценку и под конец не утерпел — увиденное хотелось обсудить с тем, кто понимает в этих делах.

— А что они играли? — спросил Илья у куратора. — В смысле, какой конкретно исторический сюжет? Так-то я понял, что было предательство, и погоня, и поединки…

— Оценил? — Аглае посмотрел на него оценивающе. — Всё показанное тематически привязано к празднику. Это ведь традиционный театр. Кстати, надо будет ещё раз выразить благодарность Санджифу, потому что именно он обеспечил нас билетами. Ты видел, в каком маленьком зале они играли?

— Ну да, я решил, они сейчас уже непопулярны.

— Труппы традиционного театра просто никогда не выступают на больших сценах. Их игра для этого не предназначена. Поэтому попасть на представление очень трудно.

— Да, Саф вроде говорил об этом…

— Представление посвящено истории гражданской войны против императорской власти. Само собой, гражданская война породила своих героев.

— Да, Ирвет нам об этом рассказывала.

— Если помнишь, был такой человек, как Селбар Инген. Ирвет вам об этом рассказывала?

— Нет. — Илья смутился. — Она дала задание для дополнительного чтения по этой теме, но я не успел…

— Обычное дело. — Куратор отреагировал на удивление спокойно. — Вот, видимо, в том дополнительном задании и рассказывалось о деде господина Кернаха Ингена, нынешнего главы роялистской партии. О лорде Селбаре Ингене, бароне Ауил Фира. О его участии в гражданской войне и о том, как он сумел избежать покушения, спланированного по приказу императора. Селбар Инген был мастером работы с боевыми вивернами. Его пригласили проверить, как идёт обучение виверн в поместье одного из его сторонников. Сторонник оказался предателем. В гостях господина Ингена ждали отряды императорской гвардии.

— Он погиб?

— Разве ты помнишь, чтобы на сцене разыгрывалась смерть?

— Нет, кажется. — Илья подумал, что не смог бы за это поручиться.

— Естественно, потому что тогда лорд Селбар не погиб. Это произошло много позже. Тогда он ускользнул на неосёдланной неприрученной виверне и ещё долго отбивался от тех, кто за ним гнался. А уж потом подоспели его сторонники и помогли отбиться.

— На неосёдланной и неприрученной?

— Для мастера такое оказалось возможно. Из разряда легенд, конечно, хотя с Селбаром Ингеном имел место именно подтвержденный исторический факт. Свидетельствующий, что на свете нет ничего невозможного, только маловероятное.

— Обалдеть, — пробормотал юноша, глядя на арену.

Там уже всё было готово, носились люди в одинаковой форме и со свёрнутыми флажками. Места оказались хорошие, почти у самого края второго яруса, достаточно высоко, чтобы иметь возможность смотреть через головы зрителей первых рядов и многочисленной обслуги соревнований, но не настолько далеко, чтоб без бинокля было не обойтись. Аглае вручил своему подопечному программку, и он, бегло проглядев её, передал Санджифу и девушкам. Имена жокеев и виверн ничего ему не говорили.

Над ареной полыхнул фейерверк, потом ещё один, и публика ответила бешеным восторгом, таким же шумным, каким бывает негодование. Вопли почти сразу перекрыл голос, многократно усиленный то ли техническим, то ли аналогичным магическим приспособлением: «Приветствую, господа и дамы, позвольте объявить о начале праздничных гонок в честь дня Освобождения. Подбодрим нашим вниманием участников…» — Дальше Илья перестал разбирать, потому что на арену принялись выводить виверн, и это было куда интереснее, чем перечисление имён и многоступенчатые хвалы чемпионам.

В большинстве своём виверны были гоночные, юноша мысленно возгордился, обнаружив, что уже способен их отличать по внешнему виду и оттенкам чешуи. Оттенки не отличались яркостью и разнообразием, поэтому на бока каждой виверны были нанесены цветастые полосы и цифры. Как пояснил Санджиф, раньше таким образом этих магических существ разукрашивали гербами хозяев, а теперь вот символами школ или отдельных гонщиков.

Жокеи тоже были тут, каждый одет ярко, будто испанский тореадор. Они приветственно махали руками, вставая на сёдла своих виверн. Сын лорда то и дело нагибался к другу, отпуская одно или два замечания в адрес участников, но они почти сразу выветривались у Ильи из головы. Он с нетерпением ждал начала, уже зная, что вот на том огромном экране, развёрнутом почти напротив их мест, будут показывать гонки во всех подробностях, но большую часть он и так увидит, потому что трасса многоступенчатая, и большая её часть проложена в небе над ареной. Правда, чтоб насладиться подробностями фигур высшего пилотажа, всё-таки придётся прибегать к помощи биноклей, но что уж тут поделаешь.