Иногда днем она заходила в Академию. Ей надо было определить авторство какого-либо рисунка из палаццо или спросить совета у одного из экспертов. Обычно Патрик работал там, и они возвращались вместе домой, разговаривая о высших достижениях венецианского искусства эпохи Возрождения, о чудесном умении художников того времени смешивать и создавать свои собственные краски, о технике, используемой такими знаменитыми художниками, как Микеланджело и Донателло.

Наблюдая за тем, как он рисует или пишет красками, Антония поняла, что Патрик лучше нее разбирался и в теории, и в практике. Она узнала от него намного больше, чем от своих бывших учителей.

Вечерами они втроем шли в ресторан или оставались дома поесть спагетти, приготовленные Аликсом, салат, сделанный Антонией, или ризотто, полное морских продуктов и трав, изобретенное Патриком.

Потом они слушали музыку или играли в карты. Часто Аликс отправлялся с визитами к другу, и Антония и Патрик оставались одни, подолгу болтая в саду.

Антония чувствовала, что все происходящее таит какую-то опасность, но в присутствии Патрика была очень оживленной. Когда он отсутствовал, она все время думала о нем, и ее настроение становилось изменчивым и непредсказуемым.

В течение долгого времени она жила спокойно, ведя тихую, безопасную жизнь. Теперь его внезапное появление закружило ее в потоке веселья, волнения, тревоги, болезненной неуверенности. Иногда она была безумно счастлива, затем вдруг это состояние проходило, и девушка чувствовала себя самой несчастливой на свете. Патрик… Да, именно он был причиной странных перепадов в ее настроении.

6

На следующей неделе внезапно началась жара. Мягкий осенний туман, висевший над Венецией, исчез в ночь на четверг, и наутро солнце ярко слепило. Антонии было так жарко, что она едва добралась до работы. Пэтси после совместного второго завтрака отправила ее домой.

— Увидимся в понедельник. Я собираюсь прилечь отдохнуть. Почему бы тебе не сделать то же самое, дорогая? — сказала она, сонно обмахиваясь настоящим венецианским веером девятнадцатого столетия, сделанным из черного шелка и кружев и вручную расписанного красными розами.

По пути домой Антония решила, что Пэтси была права. Она сейчас же отправится в свою комнату, закроет ставни и приляжет отдохнуть.

Однако когда она вернулась в маленький розовый домик, то обнаружила Патрика, сидевшего в саду и делавшего наброски под фиговым деревом.

— Вы сегодня рано, — заметил он, когда она пыталась проскользнуть в дом незамеченной.

Она остановилась и робко сказала:

— Привет! Ну и жара! Пэтси отослала меня домой, работать просто невозможно.

— Она права. Я тоже собираюсь прекратить работу. Посмотрите, удалось мне передать эти тени на стене?

Она встала позади него и внимательно посмотрела на сделанный им карандашом набросок.

— Великолепно! — воскликнула Антония, восхищенная его техникой. Она даже позавидовала его таланту.

Патрик посмотрел на девушку и улыбнулся.

— Спасибо.

Чувствуя, что начинает волноваться, девушка отвернулась, а потом быстро проговорила:

— Ну, я собираюсь прилечь на часик или два.

— А может быть, пойдем на пляж? — сказал он, вставая. — Плавание охладит, и вы отдохнете под зонтиком.

— Сегодня Лидо будет переполнено.

— Не к тому времени, когда мы доберемся туда.

Он посмотрел на часы.

— Сейчас три, а мы будем на побережье не раньше половины пятого. Погода для Лидо превосходная.

Он был прав, в такой день хорошо побыть на пляже. Внезапно у нее появилось желание погрузиться в море, остудить свое тело в его прохладной воде. Она взглянула на Патрика и сдалась.

— Договорились.

Лидо представляло собой вытянутый в длину узкий остров с несколькими прекрасными песочными пляжами. Это было одно из любимых мест венецианцев. Тут располагалось несколько крупных отелей, и всегда было многолюдно.

Раньше Антония иногда бывала здесь. Она останавливалась в большом отеле, у которого был свой пляж, и Антония вспомнила, как провела на нем несколько часов.

Однако сегодня Патрик отвез ее на другой пляж, где они и расположились, взяв напрокат матрацы и зонтики. Пляж не был переполнен, так как дневная жара начала спадать и многие отправлялись домой. Но народ еще был. Вокруг, смеясь и крича, бегали дети, плескались в море или играли в мяч подростки, а люди постарше спали в тени.

Антония переоделась в облегающий черный купальник, открывавший загорелые плечи, руки и ноги, но скромно прикрывавший остальную часть тела. Когда она вышла из кабины к ожидавшему ее Патрику, очень стеснялась, боясь его насмешливых комментариев. Но он, бросив на нее мимолетный взгляд, просто сказал:

— Вы хотите выпить что-либо прохладное или мы сначала поплаваем?

— Поплаваем, — ответила она, умирая от желания залезть в воду.

И они оба направились к морю, обжигая ноги о горячий песок.

Антония хотела немного поплескаться, чтобы охладить себя, но когда она лениво плыла вдоль берега, рядом с ней внезапно вынырнул Патрик. Она почувствовала, как он схватил ее за ноги и потянул под воду.

Антония вскрикнула и, сильно рванувшись, начала плыть намного быстрее.

— Вы не можете уйти от меня, Антония! — крикнул он, и она почувствовала, как сильно забилось сердце в ее груди.

Антония была хорошей пловчихой. Она плыла все дальше и дальше от Лидо, и постепенно звуки голосов, смеха и болтовни замерли за ее спиной. Немного позади плыл Патрик.

Он догнал ее, она снова поплыла быстрее.

— Антония, какого черта? — завопил он.

Вырвавшись вперед, девушка почувствовала сильную усталость. Ее тело казалось тяжелым, было трудно дышать, мускулы болели. Может быть, теперь следует повернуть? Она поплыла медленнее и недалеко от себя увидела строгое лицо Патрика. Его бронзовые волосы темнели в морской воде, руки и плечи ровно двигались, неся его через волны. Слегка развернувшись, она различила на большом расстоянии пляж, подернутый дымкой в солнечном свете, фигуры людей на песке казались очень маленькими и расплывчатыми, как мираж.

Берег был дальше, чем она предполагала. Антония прикусила губы, начала поворачиваться, и в это мгновение почувствовала невыносимую боль. Судорогой так свело ноги, что она закричала и тут же начала погружаться в воду. Она никогда не испытывала подобной боли. Наглотавшись воды, девушка стала кашлять и задыхаться. Только теперь она осознала серьезность ситуации.

Патрик мгновенно догнал ее.

— В чем дело?

— Судорога. Ужасная судорога, — задыхаясь, простонала она.

Он бросил на нее разъяренный взгляд. Антония ждала, что он накричит на нее, но вместо этого он приподнял голову из воды и осмотрелся.

— Мы чертовски далеко от берега. Ну ничего, если вы не можете плыть, то лучше лягте на спину. Вы должны доверять мне. Если вы начнете паниковать, мы оба утонем.

Судорога усилилась. Ей было так больно, что она не в состоянии была говорить. Она кивнула головой, и Патрик сказал:

— Обнимите меня за талию и расслабьтесь. Старайтесь держаться на поверхности воды сбоку от меня, чтобы я мог двигаться вперед.

Она послушалась. Ее руки скользнули вокруг его тела, она пыталась не замечать судорогу, мучившую ее. Патрик поплыл. Она чувствовала каждое его движение. Было нелегко расслабиться и отдать себя под его контроль. Страх сжал ей горло, она сильно дрожала, а время, казалось, застыло. Судорога в ногах все обострялась, и она с трудом сдерживалась, чтобы не завопить от боли.

Наконец волны выбросили их обоих на узкую песчаную полосу. Они лежали, тяжело дыша. Прошло несколько минут, прежде чем Антония смогла сесть и начать массировать ноги, чувствуя, как мучительная боль постепенно отступает.

Чуть позже Патрик сел сзади нее. Он все еще ощущал тяжесть в груди, его дыхание было затрудненным.

Антония выдохнула:

— Благодарю вас, вы спасли мне жизнь.

— Глупо рисковать в море, — проговорил Патрик, глядя в сторону.