— Филин, я же сказал нельзя!!! — кричит Кир, вцепившись в ошейник пса. Мюон поворачивается к нему задом и пару раз выразительно копает лапой.

— Мюон, зараза! — я поднимаю кота за шкирку и легонько шлёпаю. — Не бей маленьких!

— Я думаю, Филин больше к нему не подойдёт, — усмехается Азамат, присаживаясь на корточки. — Да ладно тебе, — говорит он псу и треплет его по холке. — Нос заживёт, ничего страшного. Пошли в дом.

— Его тоже в дом? — уточняет Кир.

— Ну, а куда ещё? — разводит руками Азамат. — У нас тут только дом и гараж. Конечно, не так холодно, как на Сиримирне, но жалко твоего щенка в незнакомом месте на ночь оставлять на улице. Тут лесные жители непуганые… Сегодня в доме переночует, а завтра соорудим ему конуру с подогревом, как тебе такой вариант?

— Хорошо, — осторожно отвечает Кир и заходит в прихожую со скулящим Филином на поводке.

Я разуваюсь первая и сразу включаю отопление. Мы все устали и нанервничались за последние сутки, так что связываться с приготовлением ужина неохота, а из готовой еды одни только мои молочные продукты в холодильнике. Азамат берёт себе бутылку несладкого кефира со злаками, я организую нам всем горчий шоколад. Кир спрашивает разрешения попробовать малиновый йогурт.

— Ешь, пожалуйста, — говорю. — Только учти, что это из молока и сладкое.

Кир удивляется, но всё-таки открывает стаканчик и пробует инопланетное блюдо. Думает. И доедает. И потом ещё четыре штуки.

— Неужто понравилось? — удивляется Азамат. — Ну и дрянью же вас кормили в приюте! Как ты это можешь есть?

Кир пожимает плечами:

— Сладко.

Я наливаю всем какао и ухожу сцеживать молоко, а то сил никаких нету. Когда возвращаюсь, Азамату звонит встревоженный Алтонгирел, которому, оказывается, было обещано, что мы отзвонимся, как только долетим до дома. Азамат выходит в гостиную поговорить, а я иду мыть ванну, чтобы потом мыть в ней ребёнка перед сном.

— Опять мыться? — хмурится Кир, когда я возвращаюсь за ним с пижамой и полотенцем. — Я же вчера мылся!

— У нас заведено мыться каждый день, — говорю. — Благо всегда есть горячая вода, и это совсем легко.

Кир ещё сильнее сдвигает брови, опускает голову и понуро топает в ванную, а я — наверх, стелить постели.

Наконец все дела переделаны, мужики распиханы по комнатам, и я сама провинчиваюсь под бочок к Азамату. Неужели я дома, почти со всей семьёй, и всё устроилось?..

Глава 13

Никогда не верила в дурные числа. Вот же встали мы в тринадцать ноль-ноль, и всё хорошо. И на кухню вышли, завтрак сготовили, и всё хорошо. Тирбишу я позвонила, но Алэк спал. Кошкам дали сметанки… А где собака?

— Кир к себе в комнату его забрал, что ли? — спрашивает Азамат, оглядываясь.

— Вчера пёс оставался в гостиной… — пожимаю плечами. — Разве что потом нашёл лестницу и поскрёбся к хозяину… Наружу-то он выйти никак не мог, обе двери заперты.

Азамат бросает взгляд на часы.

— Пойду подниму нашего героя.

— Да зачем? Пускай спит.

— Ну, я посмотрю, не у него ли пёс. Если нет — надо искать. Да и завтрак остынет…

Муж выходит, а я принимаюсь загружать тарелки в посудомойку. Азамат вдруг вбегает обратно в кухню, глаза вытаращены, волосы, незаплетённые с утра, развеваются…

— Его нет!

— Как нет? — ахаю я, едва удерживая тарелку.

— Постель нетронута, куртка и кроссовки исчезли! — тараторит муж, натягивая шубу.

— В других комнатах смотрел? Или, может, он пошёл с собакой гулять?

— Ты посмотри по дому, а я снаружи, — бросает муж и выбегает за дверь.

Я высказываюсь по поводу Кира в том же духе, что он сам вчера на крыше высказывался по поводу Гхана. Это у нас теперь так и будет каждый день, что ли?

Вытираю руки и бегу осматривать дом. На третьем этаже пусто и пыльно, на втором мой кабинет мной же и заперт, остальные комнаты пусты, внизу проверяю все шкафы, чулан, ванную, лифт, снова поднимаюсь, сбегаю по лестнице, заглядываю в туалеты… Нету его тут. Отчаявшись, натягиваю шубу с сапогами и выхожу наружу.

— Дома нету! — кричу Азамату. Он в растерянности стоит на тропе, ведущей в лес. Ох, что-то у меня в коленях слабость…

— Тут следы, — говорит муж неверным голосом. — Его и собаки. Вместе ушли.

— Думаешь, сможем догнать?

— Надо попытаться. Пойдём скорее…

Мы чуть не бегом врываемся в лес, мчимся по натоптанной дорожке, где в тонком вчерашнем снегу отчётливо видны рельеф подошв и собачьи лапки. Однако стоит кронам над головой сомкнуться, как снег кончается, а на мёрзлой земле ничего не отпечаталось…

Азамат ещё некоторое время находит какие-то улики — треснувший под ногой сучок, обтрясённая от листьев ветка, клок собачьего меха на кусту, — но на очередной развилке дорожки и он теряет след. Стоит посреди леса, на лице страх и неверие, взгляд мечется…

— Боги, да что же я такое сделал? — шепчет. — Ну что ему не понравилось?

— Ты не виноват, — качаю головой. — Он просто никому не доверяет. Надо организовать поиски.

— Да, конечно, — Азамат поспешно кивает и принимается шарить по карманам в поисках телефона. — Проклятье!

— Дома забыл?

— Да нет… Погоди, а кошелёк-то где?

Я удивлённо моргаю: зачем ему кошелёк? Запускаю руки в свои карманы — а там ничего нет. Отлично.

— Да он не с пустыми руками ушёл, — хмыкаю. — В чём-то это даже разумно, вот только в горах деньги не помогут.

— Пойдём скорее домой, я позвоню с бука. Не приведи боги он на разбойника нарвётся, с деньгами-то!

— Как думаешь, он далеко ушёл? — спрашиваю на бегу обратно.

— Не знаю, когда он вышел, но светает сейчас примерно в девять, значит, у него было четыре часа по свету, а тропы здесь хорошие, идти нетрудно. Пару артунов мог отмахать уже!

Мы выскакиваем из леса обратно к дому, Азамат чешет впереди, я семеню следом. Внезапно Азамат тормозит так резко, что я в него впечатываюсь.

— Тихо, — он поднимает палец и нервно оглядывается. Видок у него тот ещё — сам бледный, волосы всклокоченные, лицо как будто вытянулось…

— Что такое? — спрашиваю шёпотом.

— Мне кажется, я слышал какой-то голос, — хмурится муж, поворачиваясь к лесу.

Я изо всех сил прислушиваюсь, но кроме ветра и скрипа деревьев ничего не слышу.

— Думаешь, он решил вернуться и заблудился? — предполагаю.

Азамат только качает головой и отворачивается. Вид у него совершенно убитый.

И тут уже я отчётливо слышу шаги.

Мы оба подскакиваем, как напружиненные, разворачиваемся в воздухе и впиваемся взглядами в гущу деревьев. Шаги приближаются.

— Больше одного, — хмурится Азамат. — Это может быть сторож с сыновьями.

Наконец между деревьями начинает что-то мелькать. Я не разбираю, что именно, а вот у Азамата глаза расширяются.

— Что там? — дёргаю его.

— Э-э…

Пока Азамат подбирает слова, я тоже начинаю различать. Из лесу к нам идут двое: Кир в своей кислотной куртке и прикормленный нами демон. Пёс трусит по другую сторону от демона. Азамат не выдерживает, срывается с места и бежит им навстречу. Я нерешительно следую за ним — не спугнуть бы лесного жителя…

Но он оказывается не из пугливых. Дойдя до крайних деревьев, останавливается и ждёт, пока мы подбежим. Кира он крепко держит повыше локтя, а Филина на поводке. Ребёнок выглядит жутко — бледный, перепуганный, на лбу царапина. Пёс тоже хвост поджимает. Когда Азамат приближается, Кир шарахается и съёживается, но Азамат, похоже, не замечает — сгребает его в охапку, поднимает над землёй и так держит, причитая.

Демон выпускает пленника и ухмыляется.

— Ваш? — спрашивает меня, когда я подбегаю.

— Наш, — вздыхаю тяжко. — Спасибо, что привёл. Давай собаку…

Лесной житель протягивает мне поводок. Рука у него человеческая, только украшена прозрачными коготками. Уши под волосами и правда мохнатые, торчат в стороны, шевелятся сами по себе.

— Ружьё утонуло, — сообщает демон. Голос у него сиплый, как у сиамского кота.