Арон спит долго и спускается совершенно разбитый.

— Ох, ну я вчера и напился… — стонет он. — Хотон-хон, у вас ничего нет от головы?

Меня подмывает ему мстительно отказать за то, что мужа опоил, но выслушивать его стенания тоже не очень хочется, да ещё, не дай бог, испачкает мне пробковый пол…

— На, проглоти, запей водой.

После таблетки Арон быстро приходит в себя и начинает озираться.

— А где Азамат?

— Пошёл на охоту с Киром, — невозмутимо сообщаю я.

— Вот те раз! — восклицает Арон. — Ну он даёт. Вчера же договорились! А, вечно под ним гвоздь в подушке. Ну ладно, давайте я хоть завтрак сделаю…

Пока Арон готовит, я берусь за начатый гобелен. Не вязать же шарф Киру, когда он так себя ведёт! От гобелена у меня сделана треть — лента узора по краю, ксочек пейзажа и ноги. Весь день я маньячно строчу ряды, иногда прерываясь на попытки позвонить Азамату. Но он вне покрытия, а над ухом непрерывно зудит Арон — что-то рассказывает о своих детях, о детстве Азамата, о том, за что ему влетало и как именно, как страшно сердился отец… Судя по этим воспоминаниям, Ийзих-хон была права. Аравата и правда больше всего бесило, что Азамат не честолюбив.

Байч-Харахи возвращаются затемно. Я слышу ржание, беру сковородку поувесистее и встаю сбоку от входной двери. Увы, реакция у Азамата хорошая, и он ловит сковородку в воздухе, войдя первым.

— Он извинился! — быстро и весело говорит муж.

— Да ну! — поражаюсь я.

— Да-да, — часто кивает Азамат, и по тому, как светится в темноте прихожей его физиономия, я понимаю, что так и есть. — Мы всё очень подробно обсудили.

Кир топчется в дверях, тайком улыбаясь.

Я сужаю глаза.

— Что, прямо утром встал и извинился?

— Лиза, ну что ты придираешься! — Азамат закатывает глаза. — Я тебе говорю факт: он извинился. И мы хорошо провели время. Тебе так принципиально, в какой последовательности?

Я вздыхаю.

— Ты неисправим. Чего наохотили-то?

— У-у… Всего-всего. Куропаток, фазанов, кроликов, — он потрясает большим мешком, к счастью, непромокаемым. — А у Кира, вон, степная антилопа.

Я только теперь замечаю, что у Кира через плечо перекинута какая-то палка. При ближайшем рассмотрении это оказываются задние ноги с копытами.

— О боже, — отшатываюсь. — Ясно, я лучше на кухню не пойду.

— Сковородочку отдай, — Азамат тянет за ручку. — Нам пригодится.

И весело подмигивает, отчаливая в направлении кухни.

Кир скалится, как сытая акула, поудобнее пристраивает на плече жилистые ноги зверя и аккуратно ставит ружья в чулан.

— До чего вы с отцом договорились? — спрашиваю.

— Ну, сначала я честно думал, он меня пристрелит, — сознаётся Кир. — Такой мрачный был и всё ружьём клацал. Я даже заговорить с ним боялся. Но потом как дичь пошла, как-то отмяк… В общем, я ему объяснил, что просто хотел его позлить, потому что меня бесит, что он из-за меня забивает на работу и ссорится с людьми. Он та-ак обрадовался! — Кир широко раскрывает глаза. — И стал мне объяснять, что так и должно быть, и всё такое. В общем, мы поторговались, что я до двенадцати лет терплю его, э-э, как он это назвал, заботу, а потом, как вы предложили, поеду учиться на Землю. Он разрешил! Конечно, мне кучу всего надо выучить, но он сказал, что я успею даже если буду заниматься всего час в день, представляете? Мне кажется, я этот всеобщий язык никогда не запомню, но он обещал помочь и сказал, что у меня хорошая память. И ещё! — Кир понижает голос, но глаза у него горят ватт на сто: — Он сказал, что сделает мне лук к соревнованиям на Белый День!

Я только головой качаю. Не ругать же их теперь, когда они наконец-то расхлебали эту бодягу. Помирились — и слава богу. Хотя бы и тому, которому я гобелен плету. Учок, или как его там…

— Кир! — Азамат высовывается из-за двери кухни. — Ну где ты застрял, иди, Арон хочет посмотреть на твою добычу!

— Иду-иду! — и Кир радостно уносится вслед за Азаматом хвастаться достижениями.

Глава 23

На следующий день я просыпаюсь раньше обычного и спускаюсь вниз, где Азамат с Киром продолжают заготавливать настрелянную вчера дичь.

— Здрасьте! — радостно приветствует меня Кир, отрываясь от разделки степной антилопы.

Я не сразу понимаю, что в нём изменилось со вчера. Потом доходит: волосы обкорнал.

— Ой! — говорю я, имея в виду, что жалко красивые волосы. Потом вспоминаю смысл этого действия и уже с другой интонацией повторяю: — Ой.

Кир хихикает и встряхивает косматой головой. Обстригся он не под ноль, а где-то до середины уха, криво — видно, что сам, — и теперь эти патлы под разными углами торчат во все стороны.

— Доброе утро, — Азамат выходит из гостиной и целует меня в затылок. Светится он, как лазерный прожектор. Ещё бы — сын признал!

— Как у вас тут интересно, — наконец нахожу слова я. — Кир, когда закончишь в мясе возиться, давай я тебя подровняю, что ли…

— А вы умеете стричь? — удивляется ребёнок.

— Ну так…

— Да ладно, Лиза, — Азамат ставит на стол рядом с Киром пустую кастрюлю, с которой вошёл. — Доедем до столицы, там придворный цирюльник подровняет. И вообще, по-моему, ему так идёт, — муж с удовольствием рассматривает Кира, склонив голову набок. — Можно будет особо выступающие перья покрасить, получится живописно.

Кир пожимает плечами и сваливает длинные куски мяса в кастрюлю.

— А что это вы делаете? — спрашиваю.

— Сушим мясо, — поясняет Азамат. — Кир, видишь, разделывает, а я развешиваю на третьем этаже. Завтрак ждёт тебя в микроволновке.

В гостиной посреди манежика сидит задумчивый Алэк и лепит какую-то безумную конструкцию из мягкого конструктора.

Пока я ем, Кир несколько раз оглядывается на меня, как будто хочет что-то спросить, но не решается. Наконец осторожно говорит:

— Лиза-хон?

— М? — откликаюсь я с полным ртом.

— А мы… сегодня посмотрим кино с подписями?

— М-гм, — киваю я. Потом проглатываю. — Кстати, ты можешь звать меня просто Лиза.

Кир состраивает задумчивую рожицу.

— Попробую…

Последним ото сна восстаёт Арон, разбуженный запахом мяса над головой, и сразу начинает жаловаться:

— Вот, вы-то вчера настреляли, теперь полмесяца с этим возиться будете, а я как же? Нарочно ведь приехал из столицы, дела побросал, жену, больного ребёнка…

— А кто ж тебя неволил? — интересуется Азамат. — Сам приехал на два дня раньше, терпи. Кир, погрей ему жаркое, я тут закончу.

— Ну хоть завтра-то пойдём? — занудствует Арон.

— Завтра, может, пойдём, — пожимает плечами Азамат. — Смотря какая погода будет.

— Только давай в лес, а не в поле, — оживляется Арон.

Азамат кривится.

— Чтобы идти в лес, надо спрашивать разрешения у хозяина, а он, кажется, на меня обиделся. Да и вообще, ты-то в степи не был с нами, так почему не хочешь?

— Я привык по лесу работать, — деловито заявляет Арон.

Кир подносит ему дымящуюся тарелку и неприязненно морщит нос. Не забыл Ароновы воспитательные методы.

— Может, вам на рыбалку сходить, пока Дол не замёрз? — предлагаю.

— Можно, — соглашается Азамат. — Только я бы мать позвал, она это дело жуть как любит. Да и с Киром ей познакомиться пора бы.

— Да, я её давно уже не видел, — задумчиво произносит Арон с такой интонацией, как будто это матушка виновата, что не появляется в его жизни. Азамат приподнимает брови, но молчит.

Кир сгружает в посудомойку грязные кастрюли, потом тщательно моет руки.

— У меня всё!

Я добавляю к кастрюлям свою тарелку и в тон ему сообщаю:

— У меня тоже!

— Отлично, — Азамат обмазывает последний кусок какими-то специями и кладёт его к остальным. — Сейчас я это повешу, и можно будет заняться чем поинтереснее.

Кир вперёд меня бежит в гостиную и лезет в ларь с нитками, где лежит ещё недорасплетённая кудель. Открыв ларь, он замирает.

— Лиза-х… то есть, Лиза! Ваш кот снова сюда залез!