Несмотря на всякие проволочки, билеты на 700000 мест были распроданы за 1 день. Альбом “Physical Graffiti” был выпущен с опозданием в один год. Посчитали, что за этот 6-й по счету двойной альбом Лед Зеппелин (8 новых песен, сработанных в Хэдли Грандж и 7 старых композиций) можно было выручить 15 миллионов долларов. В чартсах журнала “Billboard” пластинка находилась на 3-м месте. Невероятно, но в начале 1975 года у Лед Зеппелин было 9 альбомов и все они находились в чартсах. Восторг от надвигавшегося визита Лед Зеппелин приподнял все 6 альбомов, а также три пластинки, выпущенных на “Swan Song” (Bad Company, The Pretty Things и Мэгги Белл), которые тоже занимали почетные места. 9 пластинок явились высшей точкой деловой карьеры Лед Зеппелин и беспрецедентной удачей. “Physical Graffiti”, возможно, самый тяжелый альбом из все произведенных ранее, занял первое место в Америке и оставался на этой строчке многие недели. Оформление обложки было запутанным: сдаваемый в аренду многоквартирный дом из коричневого кирпича, на окнах которого можно видеть различные произведения иконографии (книжные иллюстрации). Картины Филдса и Ли Харви Освальда соседствовали с фотографиями группы, сделанных как раз до прихода Стиви Вандера в упомянутом случае. Заказы на альбом были очень высоки. Один нью-йоркский магазин, например, продавал по 300 штук в час.
В нью-йоркском офисе “Swan Song”, находящимся на верхнем этаже здания “Newsweek”, царило обычное оживление. Дэнни Голдберг сидел на софе в углу своего кабинета, который он украсил плакатами с изображением голубого индийского бога Кришны. «Лютик» был переименован Робертом Плантом в «Говинду» в честь одного из многих перевоплощений голубого бога. Говинда разговаривал по телефону: «Вот что я тебе скажу, Макс. Я не могу дать тебе работу телохранителя Джимми Пейджа, так как ты относишься к той категории людей, от которых собственно и защищается Пейдж. Я не могу разговаривать … Очень занят. Буду занят около года, по крайней мере, 6 месяцев, позвони потом. Да благословит тебя бог. Пока». Обычная жизнь Дэнни Голдберга нарушалась сотнями телефонных звонков: большинство людей просили билеты, интервью с музыкантами, фотографии, то есть то, что было связано с самой крутой группой рок-н-ролла в мире. Материально-техническая база гастролей была просто сногсшибательной. “The Starship” был арендован снова, правда, за более высокую плату. 44 роуди заботились об аппаратуре общей мощностью в 310000 ватт, включающей 150 подсветок (3 криптоновые лазерные пушки), 5 осветительных вышек плюс стандартные взрывные устройства, дымовую аппаратуру и аппараты с сухим льдом. Система звука была компьютеризирована и оснащена новой системой задержки функций на 1 разряд, способной извергать потоки обратной связи, завывавшей как фурия и обеспечивавшей синхронные гармоничные эффекты для пения или игры.
Обычные несчастья и неудачи начались еще до отъезда из Англии. Выходя из поезда на вокзале Victoria Station, Джимми сильно прищемил палец дверью купе. Гастроли обещали быть слишком важными и серьезными для группы; отложить их могла лишь смерть. И Пейдж решил применить трехпальцевую технику, а на период первых концертов вычеркнул из репертуара трудную “Dazed and Confused”. Возникли и другие осложнения. Роберт простудился, а у Бонзо возникли проблемы с желудком (непонятное стечение обстоятельств). По этим и другим причинам в турне взяли молодого врача. В свое время врач работал у Rolling Stones. С собой он прихватил два огромных саквояжа с медикаментами. Он был в состоянии лечить от огнестрельных ранений до депрессии и алкогольных отравлений. Музыканты со смехом сообщали друзьям, что врач дал им сексуальные стимуляторы (сообщив также, что он большой «сластена»): его привлекали многочисленные девчонки, тусовавшиеся в холле чикагского отеля “Ambassador” и других временных пристанищах Лед Зеппелин. Музыканты приземлились в Чикаго, неподготовленные к морозной погоде января американского среднего Запада. Роберт ступил на землю в рубашке и кожаном пиджаке; простуда вскоре перешла в грипп. В спешном порядке перед отъездом в Миннеаполис были приобретены шубы. Новый концерт опять начинался с Рок-н-ролла и новыми незнакомыми публике вещами с “Graffiti” — “Sick Again”, “Kashmir”, “Trampled Underfoot”, плюс старыми хитами Цеппелинов. “In My Time Of Dying” отличалась болезненным блюзовым характером и гитарой, шипевшей подобно разъяренной кобре. Здесь присутствовал длинный акустический сет и гиперкинетические взрывы. Сет завершался не “Whole Lotta Love”, которая теперь была лишь остаточной 8-ми тактовой прелюдией к “Stairway To Heaven”. К 1975 году “Stairway” заняла положение поп-гимна, а для фанов имела неземную, духовную окраску. Диск-жокеи с радиостанций FM сообщали, что песня пользуется неизменным успехом у домохозяек в дневное время, а вечерами у тинэйджеров. Часто радиостанции получали заявки на песню и во время похорон подростков. Песня Лед Зеппелин стала духовной дорогой многих людей. Спустя 10 лет после ее выпуска многие американские жокеи еще считали “Stairway” песней № 1 в рок музыке.
Лед Зеппелин вернулась в Чикаго и дала три мрачных концерта на чикагском стадионе. Палец гитариста работал лишь благодаря врачу Джеку Даниэлю. Роберт выходил на сцену с высокой температурой. Но, каким-то образом, трудности преодолели. Специальные эффекты, в особенности лазерные лучи толщиной с карандаш, сглаживали некоторые ошибки группы. Первые концерты включали “The Wanton Song” и “When The Levee Breaks” (в последствии, их заменили другие композиции). Конечно юнцы приходили не только для того, чтобы услышать музыку, но и увидеть мистику живьем. Шелковые одеяния Джимми казались неистовыми с изображенными на них драконами, злобно алевшими маками, звездами, полумесяцами и эзотерическими символами — эмблемой “Zoso”, знаками скорпиона и 666 — библейским числом дьявола, которое сперва Кроули, а затем и Джимми Пейдж взяли в качестве личного знака отличия. Композиция “Moby Dick” — барабанное соло Бонзо скрепляло весь концерт воедино. Если космическая заумь Пейджа и призывы Роберта не работали, то на помощь приходил Бонзо, всегда получая продолжительные овации молодежи. Вне сцены он был чудовищем Гренделом, прятавшегося от посторонних глаз. На концертах Бонзо не делал ошибок, одетый в свои обычные одежды разнузданного терроризма — белый накрахмаленный костюм и черный котелок посетителей клуба “Clockwork Orange”. В Чикаго он пришел в ярость, узнав, что его номер находится под комнатой Карен Карпентер — звездой “Playboy”. Джимми выглядел подавленным из-за больного пальца; ему приходилось трудно во время игры на концертах. Плохо все и теперь он «пожинает плоды судьбы». Гитарист жаловался, что отвратительно переносит перелеты и у него выработались новые проблемы — клаустрофобия и головокружения. После концерта Ричард Коул доставил группу в отель на чай перед необходимыми визитами в местные дискоклубы. Каждый чувствовал себя больным или тоскующим по дому. И все же гастроли медленно набирали обороты.
В Чикаго Роберт и Джимми беседовали с Камероном Кроувом — молодым журналистом из “Rolling Stone”, который всегда отлично писал о группах, с которыми хоть когда-нибудь имел дело. Роберт с горечью говорил о надвигавшейся старости, об изменении ситуации в Лос-Анджелесе, где почти все старые коллеги либо разъехались или умерли от передозировок. Обвиненный журналистами в «невнятном детском лепете», Роберт выразил свое негодование: «Смысл нашей поездки — желание мира, равновесия и идиллии. Каждый мечтает об этом, как же можно по иному выразить свои чувства?» Джимми тоже отверг критику группы. Ему задали вопрос — как он представляет себя в 40 летнем возрасте. Джимми ответил, что и не думает дожить до такого возраста (еще раньше он не предполагал дотянуть и до 30-ти). «У меня есть такие опасения … но я не боюсь смерти», — сказал Пейдж. «Это самая большая загадка из всех. И так будет всегда. Это борьба со временем. Никто не знает, что может произойти». В итоге Пейдж заявил: «Я похож на ангела со сломанным крылом». Из Чикаго Лед Зеппелин вылетела на концерты в кливлендский “Coliseum” и “Arena” Индианаполиса. Репетициями к гастролям по Америке послужили 2 концерта в Роттердаме и Брюсселе: музыканты играли, в основном, песни с “Graffiti”. Грипп Роберта достиг своего пика, а концерт 27 января в “St. Louis” отменили. Врач уложил Планта в постель и на 4 дня был взят тайм-аут. Остальные музыканты во главе с Питером Грантом отправились из холодного Чикаго в солнечный Лос-Анджелес на своем верном “Starship”. Группа платила за самолет, по крайней мере, 2500 долларов в сутки. Почему бы и не слетать в Калифорнию? Не повезло только Роберту. В самолете только Джонси сидел мрачный и подавленный, так как хотел побывать не в Лос-Анджелесе, а на теплых Багамах. Но огромное желание Джимми повидать своих подружек победило. Бонзо выпил целую бутылку шотландского виски и уже 2 часа, как он находился в одной из спален самолета. После пробуждения скверное настроение барабанщика не улучшилось. Незаметно появившись из ванной, одетым только в халат, он схватил хорошенькую стюардессу, которая в тот момент шла между рядами. Ничего не подозревавшая девушка сперва подумала, что над ней подшутили, но Бонзо принялся связывать ее ремнями безопасности и задрал платье. Объявив, что намерен трахать ее раком, Бонзо распахнул свой халат (ситуация походила на изнасилование). Перепуганная насмерть стюардесса принялась визжать. Из спален немедленно появились Питер Грант и Ричард Коул, оторвав Бонзо от девушки. Роль благородного успокоителя взял на себя мудрый Джимми Пейдж. Ему потребовалось 10 минут, чтобы поговорить с девушкой и полностью укрепить ее расходившиеся нервы.