Тогда-то мне и пришла в голову счастливая мысль, как им помочь. У нас в стране одна фирма выпустила автомашины, на которых можно ездить по воде. Это настоящая находка в борьбе с браконьерством в Уганде! На такой машине можно быстро ехать вдоль берега и, завидя подозрительные фигуры, прямо въезжать в воду. Тогда браконьеры не успевают скрыться. Даже если они побросают свои лодки и побегут по берегу, их можно преследовать и вылавливать, освещая лучами фар. Такое приобретение, безусловно, придаст бодрости духа работникам парка в их бесконечной борьбе с браконьерством. Во всяком случае, это дело стоит того, чтобы его испробовать.

Решено. Я заказываю такую машину и сразу же переправляю ее в Момбасу, в Кению. Мой оператор Алан Рут принимает ее там и гонит своим ходом тысячу километров до Уганды. Когда я после девятичасового полета приземлился на аэродроме в Энтеббе (так быстро теперь туда можно добраться из Европы!), он уже встречал меня в этой весьма элегантной красной машине. Я погрузил туда свои чемоданы, откинул верх, и мы двинулись к национальным паркам.

Наш автомобиль мчался по проселочной дороге со скоростью 110 километров в час. Своим красивым и модным видом он выгодно отличался от обычного вездехода. Когда мы останавливались у бензоколонок, нас сразу же окружала толпа африканцев, которые присаживались на корточки и заглядывали под нашу машину; они тут же замечали, что сзади между колесами имеется два винта. Их удивлению не было границ: ведь они еще ни разу не видели автомобиля, который мог бы ехать и по воде. Когда же я в шутку сказал, что на этой новинке можно еще летать по воздуху, они легко в это поверили.

Автомобиль действительно оказался превосходным: когда мы его опробовали в канале Казинга в национальном парке Куин-Элизабет, а также в озере Эдуард, выяснилось, что на нем совсем не обязательно въезжать в воду осторожно; очень скоро мы научились влетать туда на полном ходу, поднимая целый фонтан брызг. Для того чтобы переключить двигатель с колес на гребные винты, нужно только повернуть рычаг, а управление осуществляется тем же рулем, который дает направление передним колесам.

Трудно себе представить удивление и испуг людей, едущих на пароме, когда я обогнал их и сделал пару «кругов почета». Обе дверцы моего автомобиля достают до воды, однако они закрыты герметически. При переходе с суши в воду их прижимают еще крепче специальной рукояткой.

Конечно, такой автомобиль-амфибия — превосходная игрушка для взрослых мужчин.

Семья бегемотов принимает мою «амфибию» за лодку, и самец грозно бросается мне навстречу. Но видя, что я спокойно продолжаю свой путь между ними, все 20 толстокожих предпочитают предусмотрительно скрыться под водой. По пузырям, лучами расходящимся по поверхности, я узнаю, где они сейчас находятся. Дело в том, что, когда бегемоты бегут по дну, они взбаламучивают своими толстыми ногами придонный ил, и пузырьки газа из него поднимаются к поверхности.

Но один самец, оказывается, не удрал — он здесь, подо мной. Я внезапно чувствую, как колеса наезжают на что-то круглое и скользкое. Потом меня приподнимает кверху… Но автомобиль не лодка, его не так-то просто опрокинуть, и тут обычный трюк рассерженного бегемота не пройдет!

Помню, как несколько лет назад на конголезской (заирской) стороне озера Эдуард бегемотиха атаковала мою железную лодку. Правда, опрокинуть ее ей не удалось, но африканец, сидящий на борту лодки, описал в воздухе круг и шлепнулся прямо на клык, торчащий из широко разинутой пасти толстокожего. Человек сильно поранил себе ягодицу, но преследовать и кусать его бегемот не стал: они вообще редко нападают в воде на людей.

А вот из эдакой машины меня не удастся выкинуть ни одному даже самому сильному толстокожему! Я сижу удобно и прочно на мягком сиденье и поистине наслаждаюсь «победой человеческой техники над силами природы». Скверно было бы, только если бы приподнявшему мою «амфибию» бегемоту вздумалось пробить своим клыком дырку в обшивке, тогда эта штука легко пошла бы ко дну. Но бегемот настроен не столь агрессивно, он не так уж всерьез рассержен.

Все это неожиданное происшествие с бегемотом Алан успел заснять на кинопленку. Мой оператор находится в гораздо более опасном положении: сидит в настоящей скорлупке — деревянной лодчонке с подвесным мотором, да еще вместе с молодой женой Жоан. Корма лодки едва возвышается над водой, так что Жоан все время приходится вычерпывать воду. Вот если бегемоту вздумается зацепить их суденышко, они имеют шанс быстро промокнуть! Поэтому-то они и стараются держаться на почтительном расстоянии от этих чудовищ и пользоваться телеобъективами.

Я дерзко подъезжаю прямо к группе слонов, пьющих воду у самого берега: ведь мне известно, что они обычно стараются преследовать своих врагов на суше, а не в воде. Несмотря на то что я заблаговременно выключил мотор и подплываю к ним бесшумно, верзилы забеспокоились. Они отступают, топча мягкий прибрежный песок, взволнованно поводят своими огромными ушами и быстро исчезают, ловко взобравшись по поросшему кустарником откосу. Сразу же все стихает, словно их здесь и не было. Но одному самцу, пасшемуся отдельно за песчаной косой, пришлось со мной познакомиться поближе. Он оказался столь легкомысленным, что зашел по мелководью на очень узкую полоску пляжа, за которой поднималась отвесная стена берега, слишком гладкая, для того чтобы по ней мог взобраться даже такой хороший скалолаз, как слон.

Вернуться назад он уже не решался, потому что я и мой красный автомобильчик не внушали ему доверия. Он продолжал отступать вдоль отвесной стены, пока ему не преградило дорогу большое дерево. Таким образом этот дуралей попал в ловушку. Памятуя, что лучший способ обороны — это наступление, он, громко трубя, делает несколько угрожающих шагов мне навстречу. Однако, заметив, что красная штуковина и не думает от него убегать (на что он, видимо, втайне надеялся), слон снова теряет присутствие духа и отступает. Окажись он похрабрее, я не уверен, что смог бы так быстро включить мотор, чтобы вовремя отъехать. Наконец, полный отчаянной решимости, он совершает прорыв: быстро с поднятым хвостом проскочив мимо меня, он исчезает в кустарнике на более отлогом месте.

Когда от вас в панике убегают такие великаны, вы начинаете казаться себе значительно внушительнее; во всяком случае, пробираясь по африканским зарослям пешком, я держу себя гораздо скромнее…

Это прекрасное «автомобильное чувство» меня не покидает, и я наслаждаюсь им, удобно устроившись на мягком сиденье. Только на мелком месте надо быть осторожным: винт может застрять в песке. Дело не в том. что он сломается — винты вмонтированы высоко между задними колесами и потому не достают до дна; даже если и застрянешь, нетрудно высвободиться, надо только пустить в ход задние колеса. Однако на переключение двигателя и снятие с мели уходит некоторое время, и, если в этот момент на берегу стоит возмущенный кафрский буйвол и делает угрожающие движения в вашу сторону, вы начинаете чувствовать себя несколько неуютно. Если при подобных обстоятельствах внутрь машины попадает вода, то достаточно потянуть за соответствующую ручку, и заработает электрическая помпа, которая мгновенно ее выкачает.

Мне совершенно непонятно, каким образом в такой надежной посудине двое недавно ухитрились утонуть. Это случилось возле Гамбурга. Вероятно, у них был закрыт верх и они в панике не могли его открыть. Я же предусмотрительно езжу в открытой машине, что для меня совсем непривычно. Ведь обычно здесь, в Африке, мы пользуемся закрытыми вездеходами, где сидишь, как в домике, и откуда в случае необходимости можно вылезти через верхний люк на крышу.

Семейство львов ничего не имеет против моего визита и даже разрешает осторожно проехать между львицами и их детенышами. Они ведут себя так же, как и все другие современные львы в национальных парках. Эти животные все меньше обращают внимания на назойливых посетителей, приезжающих на машинах.