Побывала я и на могиле Эдварда Грига. Великий музыкант и его жена похоронены в скале у подножия Тролльхаугена в живописных окрестностях Бергена, где он жил. На одном из серых кусков скалы — скромная надпись всего в три слова: «Эдвард и Нина Григ».

Убранство Дома-музея Грига говорит о бесконечной преданности искусству этой небольшой семьи. Ведь жена Грига известна не только как верная подруга всей его жизни, но и как талантливая исполнительница романсов композитора, пропагандистка богатого вокального наследия.

С юных лет у Грига выработалась привычка сочинять в полном одиночестве, которая сохранилась до конца жизни, даже обстановка усадьбы казалось ему беспокойной. Это заставило его выстроить на берегу фьорда уединенную хижину. Там-то и рождались лучшие произведения последних лет. В небольшой комнатке с одним окном все сохранилось неизменным: пианино, письменный стол с нотной бумагой и перьями, кушетка, соответствующая росту самого хозяина. Плащ, старенькая серая шляпа, бархатная курточка, дорожная сумка на ремне и кожаный кофр, серебряная сахарница с выгравированной на ней музыкальной фразой из произведения Грига — все эти вещи, принадлежащие композитору, не только отражают дух прошлого века, но и отличаются какой-то особой одухотворенной простотой.

На одной из стен дома висит фотография: низенький, седовласый Григ снят на прогулке рядом с высоким, статным Бьернсоном, известным норвежским писателем. Два великих современника были большими друзьями…

Нравы и обычаи норвежцев неприхотливы. Пища обыкновенная — овощи, рыба, молочные продукты составляют ее основу. Цена на продукты питания, одежду, коммунальные услуги весьма высоки. Но как ни трудно добывать норвежцу средства к жизни и вести борьбу с неподатливой, суровой природой — ведь обрабатывается только четыре процента территории страны, он непременно бодр, закален и оптимистичен.

Гостей в Норвегии встречают с зажженными свечами, и в честь каждого события не только общественного, но и личного значения вывешивается государственный флаг. Например, исполнилось селу 50 лет — и над всеми домами красуются государственные флаги; родился в семье долгожданный сын — и над домом поднимается флаг.

…Покидала я Норвегию вечером. Многолюдные улицы делового Осло остались где-то в стороне, а я шла к трапу самолета и как бы подводила итоги. «Первое, самое главное в жизни, — думала я, — это творчество, второе, без чего человек не может обойтись, — это любовь, и третье, что дано человеку и что прекрасно по сути своей, — это, конечно, бродить по белу свету». И когда я вспоминаю лица норвежцев, их небольшие города и селения, зелень парков и распаханные склоны скал рядом с замысловатыми фьордами, я чувствую, насколько прочно все это осело в моей памяти.

Первомай и 40-летие Победы над фашизмом весной 85-го я встретила в Исландии. Туда я отправилась по приглашению общества «Мир» и пробыла в этой удивительной стране девять дней.

Моим собеседником в самолете оказался один из руководителей федерации исландских кооперативных обществ в Рейкьявике Гердар Изольфссон. Высокий, статный, с мягкими чертами лица, он, несмотря на солидный возраст — на вид ему было за шестьдесят, запомнился совершенно детским выражением абсолютно голубых глаз и обширнейшими познаниями о своей стране. По сути дела, от него я узнала об Исландии все или почти все, что необходимо знать человеку, захотевшему поближе познакомиться с историей и географией далекого острова.

Говорил он по-русски вполне сносно, часто по делам службы бывал в нашей стране и при каждой поездке в Москву старался побольше узнать о ее культурных ценностях.

— Вы впервые летите в Исландию? — спросил меня Гердар Изольфссон.

Я кивнула.

— Ну что же, это хорошо. Когда-то ваши соотечественники тоже впервые посещали Исландию.

— Да, было такое. В 1951 году «открыла» Исландию делегация деятелей нашей культуры. В ней принимал участие композитор и музыкант Арам Ильич Хачатурян, с которым мне часто приходилось общаться.

— Нет, первыми на исландскую землю ступили в 1949 году члены делегации, возвращавшиеся из США с конгресса сторонников мира. Писатель Фадеев, кинорежиссер Герасимов, ученый Опарин, композитор Шостакович и еще один человек по фамилии Павленко, кажется, тоже писатель (П. Павленко). Они просидели в аэропорту два дня, пока ремонтировался мотор самолета, на котором летели из Штатов в Москву. А делегация, о которой вы говорите, прибыла в Исландию летом. Ее приезд совпал с проведением Первого всеисландского конгресса общества «Исландия — СССР», и я показывал вашим деятелям культуры Рейкьявик. В то время у нас была популярна ваша народная песня «Из-за острова на стрежень», которую пели взрослые и дети на улицах и в автобусах, в городе и в сельской местности.

— Кто же содействовал ее популярности?

— Свейн Кристианссон, руководитель самодеятельного хора Рейкьявика. Инвалид, воевал, был в России. Великий энтузиаст, не получивший от государства никакой поддержки.

— Зато церковная музыка получает необходимую дотацию, — не преминула вставить я.

— Получает, и не зря. Во всех исландских кирхах имеются органы. При каждой кирхе — штатный органист. Большинство из них серьезные, образованные музыканты, исполняющие обширный репертуар от Баха до Регера и свои сочинения. Оставлять их без зарплаты нельзя. На эту тему мы часто спорили с Халдором Лакснессом.

— Тем самым знаменитым Лакснессом, лауреатом Нобелевской премии и Международной премии мира?

— … И лауреатом премии имени Нексе.

— Для исландского народа это настоящая гордость нации. Я помню, как в Москве в Малом театре ставили его пьесу «Серебряная луна» и какой общественный резонанс она вызвала.

— Да, это большой художник-реалист, размышляющий над важнейшими проблемами эпохи. Он выступал против попыток растлить нашу культуру, подчинить ее духу наживы, интересам монополий. Его произведения представляют собой как бы единое эпическое повествование о людях труда. Писатель проводит в них мысль о необходимости вести беспощадную борьбу с миром собственности, клеймит его за искалеченные жизни, за поруганные мечты простого человека.

…Внизу, под нами, чернела водная гладь, которую бороздил большой отряд рыболовецких судов. Я спросила о рыбном промысле страны, о возможностях добычи рыбы.

— По размеру улова на душу населения Исландия опережает многие «рыбные» государства, а по объему улова занимает восьмое место в мире, — ответил мой попутчик. — В среднем вылавливается три с половиной тысячи килограммов рыбы в год на одного человека. Ваша страна давно покупает рыбу, добытую исландцами: примерно одну десятую экспортного улова. Много рыбы продаем США, а всего рыба и рыбная продукция составляют почти три четверти стоимости экспорта. Так что рыбная индустрия неотделима от внешней политики страны.

— Но ведь, наверное, — поинтересовалась я, — рыбный промысел не может быть всегда стабильным?

— Год на год не приходится, конечно. Бывали времена, когда сельдь и треска уходили от берегов Исландии, и тогда наступал застой в экономике, падал национальный доход. Приходилось ограничивать зону деятельности иностранных траулеров вокруг острова и в прилегающих к нему водах. На этой почве разгорались всевозможные скандалы между Исландией и ее соседями. Дело доходило до военных конфликтов, но все же зона вокруг острова шириной двести миль была установлена.

— Значит, Исландия без рыбы не Исландия?

— Как вам сказать… Рыбный промысел прямо влияет на национальную экономику. Но у нас есть еще энергоемкие предприятия, работающие на экспорт. Богатством страны являются и огромные запасы горячей воды. Давление пара в недрах земли достигает 20 атмосфер, и этого вполне достаточно, чтобы преобразовать тепловую энергию в электрическую.

Заговорили о вулканах и гейзерах, о которых я наслышалась еще накануне отлета в Рейкьявик.

— Да, вулканов у нас действительно много — где-то около ста сорока. За время существования страны зарегистрировано более 150 извержений. Самое крупное из них было в 1783 году. Тогда Лаки (так называется вулкан) настолько разбушевался, что под его лавой оказались сотни километров территории острова. Погибло более четверти населения острова, животные, пастбища, жилые селения. Семнадцать раз просыпалась Гекла, ее последнее извержение в 1947 году продолжалось 13 месяцев. Извержение Геклы было заснято на цветную пленку, и этот исключительно интересный документальный фильм шел на экранах местных кинотеатров несколько лет подряд. Двадцать шесть действующих вулканов на такой в общем-то небольшой территории, согласитесь, — явление уникальное, нигде в мире не виданное. И гейзеров предостаточно — их почти восемьсот. Самый мощный из них, Дейлдартунгювер, находится приблизительно в ста километрах от Рейкьявика и выбрасывает из недр земли почти 250 литров горячей воды в секунду.