Что, если…

Надо подождать выборов. Ждать! Он ждал восемь лет, что значат еще несколько месяцев?

Через неделю в одном баре он услыхал про Стефа Моллера и поехал в «Хёнингклип». И только когда он решил жениться на Мелани Лоттеринг, он понял, что время пришло. Он может снова увидеть родных.

Я знал, где они должны прятаться, чтобы видеть ворота и подъездную дорогу. Я знал, откуда они меня ждут.

Они разбились на пары, потому что так им проще.

Мне тоже.

Я подошел с запада, потому что они сосредоточились на севере, а один из пары смотрел на юг. В прибор ночного видения я увидел их обоих — метрах в пятидесяти от моего гнезда, на дереве, где я ждал Донни Бранка и Стефа Моллера.

Мне никогда не приходилось иметь дела со снайперской винтовкой «галил». Я не знал, на какое расстояние настроен прицел. Я подполз к ним на расстояние двухсот метров и занял позицию. Двигаясь очень медленно и осторожно, устроился по возможности удобнее и прицелился.

Ветра нет. Я поймал в прицел плечо того, кто смотрел на юг, сделал глубокий вдох, медленно выдохнул и нажал на спусковой крючок.

Ничего не произошло.

Я проверил предохранитель. Спущен. Потом я вспомнил, что это снайперская винтовка. У нее двухступенчатый спусковой крючок.

Я снова прицелился, вдохнул, выдохнул, нажал на спуск, нажал снова — и в ночной тишине прогремел выстрел. Я прицелился во второго — он подполз к напарнику. Когда в него вошла пуля, он дернулся.

И все стихло.

— Кто стрелял? — послышался голос Эрика.

Остались еще двое. Я не знал толком, где они находятся. Подозревал, что они на востоке — где-то за лиственным туннелем, в котором я беседовал с Донни Бранка. Я встал и затрусил туда, перебегая из одного укрытия в другое.

— Дейв, прием, Дейв! Кто стрелял? Ты что-нибудь видишь?

— Эрик, слышишь меня? — спросил я.

— Кто говорит, мать твою?

— Меня зовут Леммер, и я смотрю на тебя в прицел «галила».

Главное — все время разговаривать с ним. Говорящий человек ничего не слышит.

Он не ответил.

— Эрик, вы остались одни. А теперь объясни, почему мне не стоит нажимать на курок.

— Чего ты хочешь?

— Мне нужна информация.

Видеть их я не мог. Я стоял на двухколейной дороге между домом и воротами. Я водил стволом слева направо — медленно, но видеть их не мог. Еще дальше к востоку? Возможно.

— Какого рода информацию?

— У меня только два вопроса. Но, прежде чем отвечать, подумай хорошенько, потому что у тебя только одна попытка.

— Я тебя слушаю.

Я понимал, что он замышляет. Сейчас он подает знаки своему напарнику: смотри туда, смотри сюда. Их глаза ищут меня. Наверное, адреналин у них зашкаливает; они готовы стрелять.

— Бросьте оружие!

Я не мог продолжать их поиски. Если они меня заметят — вообще заметят движение, — они поймут, что я лгу.

— Я сказал, бросайте оружие!

— Ладно.

— Теперь вставайте!

Я ничего не видел. Они были ближе к воротам, чем я думал.

— Оба!

Я ждал. Тишина тянулась бесконечно.

— Что теперь? — спросил Эрик.

— Идите к дороге.

— К какой дороге?

— Дороге к дому.

— Ладно.

Но я ничего не увидел.

Неужели они поняли, что я блефую?

Я по-прежнему ни зги не видел.

Потом я различил шевеление — далеко внизу, на дороге.

— Мы на дороге!

— Идите к дому!

Они приближались, но были еще далеко, чтобы я различил их в темноте.

— Эрик, положи руки на голову!

Обе фигуры повиновались.

— Нет, не оба. Только Эрик!

Один из них опустил руки. Я подпустил их на сто метров, потом прицелился в бедро того, который не был Эриком. Я выстрелил, и он упал.

— Какого черта?!

— Ложись рядом с ним!

— Черт, Эрик, моя нога!

Я бежал, прячась за деревьями, к дороге — ближе к ним.

Второй стонал из-за ноги. Пятьдесят метров — потом я упал на живот на опушке и прицелился.

— Эрик, я истеку кровью!

— Заткнись, Каппис!

Теперь я ясно видел их. Эрик лежал рядом с Капписом.

— Ты бы лучше помог ему, — посоветовал я.

Эрик сел. Он сидел и смотрел на своего напарника.

— Помоги мне, Эрик!

Эрик сунул руку за пояс. Сначала мне показалось, что он собирается выхватить пистолет, но потом я увидел, что он расстегивает ремень.

— Господи, Каппис! — Он затянул ремень выше раны.

— Не помогает! — жалобным от страха голосом протянул Каппис.

— Лежи тихо, мать твою, я делаю все, что могу!

Эрик снял с себя рубашку и разорвал ее.

— Я же не врач какой-нибудь!

Он резкими движениями перевязал рану.

— Больше я ничего не могу сделать.

Каппис продолжал стонать.

— Настало время для ответов, — произнес я.

— Чего ты хочешь?

— У меня всего два вопроса. Отвечай быстро. Если будешь тянуть, я снова в него выстрелю. Только в другую ногу. Если ты мне солжешь, я выстрелю в тебя.

— Пожалуйста, не надо! — взмолился Каппис.

— Спрашивай, что хочешь!

— Считаю до трех. Если не ответишь, я выстрелю в него. Все в твоих руках.

— Спрашивай!

— Хорошо. Вопрос первый: на кого ты работаешь?

Он ответил не сразу.

— Раз.

— Гос-споди, Эрик!

— Два.

Ответ прокричал Каппис:

— «ЮКА»!

— Что это такое?

— Компания «Южный Крест авионикс». Авиационное электронное оборудование!

— Спасибо, — сказал я. — Теперь вопрос второй: кто отдал приказ убить Эмму Леру?

— О чем ты?

Эрик пытался выиграть время. Я выстрелил, нарочно целя рядом со стопой Капписа. Тот завопил от ужаса.

— Прошу вас, не надо! Это был Эрик!

— Каппис, мать твою, заткнись!

— Эрик, ты все прекрасно понимаешь!

— Слушай, — быстро сказал Эрик и посмотрел в мою сторону. — Приказ пришел сверху.

— Кто его отдал?

— Эрик, скажи ему!

— Раз, — сказал я.

Молчание.

— Два.

— Эрик, мать твою, скажи ему!

— Верних.

— Кто такой Верних?

— Квинтус Верних. Он председатель.

— Председатель чего?

— Совета директоров.

— Где он?

— Ты говорил, у тебя два вопроса.

— Я солгал.

Каппис опять застонал.

— Где он?

— Он живет в Стелленбоше! — закричал Каппис. — Адреса у нас нет!

— Кто были те трое, что напали на Эмму в Кейптауне?

— Каппис, заткнись!

— Эрик, Ванни и Франс.

— Мать твою, Каппис! Надо было оставить тебя истекать кровью, трус!

— А кто напал на нас на дороге?

— Они. Та троица.

— Это вы втолкнули Франка Волхутера в вольер ко львам?

— Да.

— Каппис, ты тоже там был!

— Я сидел в «джипе». Клянусь!

— Что вы взяли у Волхутера? Что он хотел показать Эмме?

— Фотографию.

— Какую фотографию?

— Старую. Коби и Эмма, когда Коби еще служил в армии.

— Вы пытали Эдвина Дибакване?

— Кто такой Эдвин Дибакване?

— Привратник из «Мололобе».

— Мы все там были. И Каппис тоже.

— А Эрик запустил к вам в дом змею.

Да, они явно закадычные дружки.

— Что вы делали позавчера в «джипе» на стоянке у больницы?

— Хотели поставить в твою машину датчик, но ты вышел раньше времени.

— Откуда вы узнали, какая машина моя?

— Взломали компьютерную базу Агентства проката бюджетных автомобилей.

— В машине Эммы есть электронный навигатор?

— Да.

— Почему вы так долго ждали, прежде чем напали на нас?

— Мы не думали, что она что-нибудь найдет, — сказал Эрик.

— А потом она получила письмо.

— Да.

Я медленно встал. «Галил» я положил на землю.

— Эрик! — крикнул я. — Можешь встать.

— Ты меня пристрелишь.

— Нет, — сказал я. — Я не собираюсь тебя пристрелить.

Коби досказал мне последнюю часть своей истории под деревом в «Хёнингклипе». Он говорил монотонно, хрипло и устало. Иногда ему приходилось останавливаться, чтобы взять себя в руки. Потом он просто сидел, опустив плечи и уронив голову на грудь, и медленно дышал, восстанавливая силы.