О таких связях можно сказать, что они представляют собой, быть может, наиболее нравственный союз среди сексуального хаоса, порожденного капитализмом и вполне ему соответствующего. Так как хаос в области половых отношений — это адекватное отражение капиталистического общества, то немудрено, если нравственное лицемерие всегда клеймит именно свободную любовь как беспорядочное смешение, как проявление необузданных инстинктов, как стремление к половому общению, свободному от всяких обязательств, которое только прячется под идеализирующей маской, — словом, нет ничего удивительного, если «свободная любовь» осуждалась самым бесцеремонным образом, ибо ничто так не ненавистно лицемерию, как добродетель.
Любопытство. Венская гравюра. 1880
Как более частое явление «свободная любовь» встречается только в буржуазный век, поскольку предполагает индивидуальную независимость, характерную для культуры большого города, то есть возможность для отдельной личности освободиться как раз в своей половой жизни из-под безжалостной диктатуры своего класса, не подвергаясь неизбежному бойкоту этого класса, от которого она легко может погибнуть. Такая эмансипация невозможна в рамках маленького города. Только разве отдельные герои способны на такой подвиг, но им приходится несказанно страдать от безжалостной диктатуры морального лицемерия: доказательством может служить свободный брак Гёте с Христиной Вульпиус. Как раз этот брак показывает, какое резкое противодействие вызывают подобные связи в рамках маленького города.
Все смотрели на Христину Вульпиус сверху вниз, ее считали просто наложницей поэта и мирились с ней лишь как с капризом Гёте. Даже Шиллер не сумел возвыситься до более независимого отношения к этой великолепной женщине. Перелистайте переписку обоих великих людей, и вы увидите, как старательно избегает Шиллер упоминаний о Христине Вульпиус. Почти никогда он не кланяется ей в своих письмах, хотя Гёте со своей стороны просит Шиллера в каждом письме передать привет его — ничем не выдающейся — жене.
Но и в более крупных городах подобные свободные браки долго оставались единичными исключениями, несмотря на восторженное их прославление такими людьми, как Гёте, Шелли, Шлегель, Рахельфон Варнгаген, Доротея Шлегель и т. д.
Просветить женщину по части всего, касающегося половой жизни, — а это в конце концов ведь неизбежно — господствующее нравственное лицемерие предоставляет мужу. Что муж в этом отношении «просвещен», это предполагается само собой, и никому не придет в голову порицать его за эту осведомленность или спросить, откуда она у него появилась. Да и ответить было бы для него делом довольно щекотливым, так как в девяти из десяти случаев он почерпнул эти сведения из одного источника, а именно из своего общения с проститутками. И потому его сведения, как и его методы просвещения жены, совершенно в этом духе.
Эти его знания касаются почти исключительно чисто механической стороны полового акта и часто его наиболее извращенных и диких способов удовлетворения. О деликатных подготовительных приемах, о более тонком искусстве соблазнять, стремящихся к тому, чтобы каждое новое объятие было, с одной стороны, новым завоеванием, а с другой — новым принесением себя в дар, — приводим только самые внешние черты, являющиеся, впрочем, и самыми важными, — обо всем этом имеют представление лишь очень и очень немногие. Но именно благодаря законам господствующего нравственного лицемерия очень часто то, что мужчина может и ищет, совпадает как раз с тем, что женщина знает или о чем она догадывается.
Так как вопросы половой жизни в возрасте полового созревания наиболее важны для большинства людей, то едва ли хоть одна девушка доживает, несмотря на все попытки ее духовного ограждения, до известного возраста, не говоря уже до брачного, без того, чтобы не иметь об известных вещах хоть некоторое представление. А знает или предугадывает она только грубо механическую сторону акта.
В широкие слои проникло понимание трагизма такого положения, от которого из года в год страдают миллионы браков и людей. Широкие слои начинают сознавать, что как во всех сферах жизни, так и в области половых отношений нет худшего союзника порока, несчастья и тысячекратного отчаяния, как именно незнание. И потому вопрос о сексуальной педагогике стоит ныне почти во всех странах — менее всего в Англии — в центре всеобщего внимания. На эту тему уже написана масса статей и книг. Имя им — легион.
В своей книге «Пол и общество» X. Эллис говорит совершенно правильно: «В большинстве браков счастье или несчастье супругов зависит от того, насколько они сведущи в искусстве любви». Это искусство имеет своим назначением предотвратить столь опасное для брака пресыщение обоих супругов, равнодушное отношение их к половому общению, рано или поздно обычно наступающее. Другими словами: как избежать, чтобы в браке наступил момент, или как сделать так, чтобы возможно позже наступил момент, когда супруги уже не испытывают взаимной любознательности, так как им нечего сказать друг другу нового в половом отношении.
Предлагавшийся до сих пор рецепт во избежание такого печального финала не имеет, однако, ничего импонирующего. Он состоит в том, чтобы сделать жену кокоткой, правда, такой, которая только с мужем кокотка, сделать ее, если так можно выразиться, «кокоткой для себя». Женщинам также дается совет всячески идти навстречу такому воспитанию и вести себя по отношению к мужу, в особенности на брачном ложе, как проститутка, так как проститутки избаловали мужа и он легко может найти радости супружеской жизни пустыми и скучными. Подобные советы давались женщинам даже духовниками. В своем дневнике Гонкуры сообщают о следующем совете, данном священником женщине, которая жаловалась, что муж ее становится холоднее и в эротическом отношении равнодушнее: «Дорогое дитя, даже самая почтенная жена должна немного походить на женщину полусвета».
Нет, искусство любви должно принципиально отличаться от того, которому мужчина научился в обществе кокоток. Супруги должны постичь тонкое искусство все снова и снова подносить друг другу свою любовь как дар, как дивное чудо. Только при таких условиях не настанет пресыщение, тогда как перец вызывает потребность все в новых возбуждающих средствах и имеет своим итогом не только охлаждение, но и обоюдное отвращение.
Подобный рецепт, правда, предполагает величие и глубину чувства. А так как такие качества совместимы только с браком по любви, покоящимся на душевном общении, а не с браком условным, то для него остается в самом деле один только исход - прибегать к перцу. А это для него не спасение, а только наркоз.
И конец всего — в лучшем случае! — в том, что Толстой облек в «Крейцеровой сонате» в слова: «И живут себе дальше, как свиньи».
Имущие всегда, во все времена имели меньше детей, чем бедняки. Это безусловно достоверный факт. Отсюда следует, что искусственное сокращение потомства всюду сопутствует благосостоянию. Связь между этими двумя явлениями ясна до очевидности.
В первую голову здесь действуют заботы о сохранении состояния, стремление обеспечить за своей семьей блестящее положение. Этой цели можно с успехом достигнуть только возможно большим сокращением потомства. В прежние эпохи эта тенденция сохранить фамильное наследство в нетронутом виде приводила к тому, что наследником имущества часто становился только старший сын, тогда как остальные дети лишались наследства. В католических странах вторые сыновья делали духовную карьеру, а дочери, если не выходили замуж, отдавались в институты. Еще и ныне в католических странах второй сын часто надевает рясу, в особенности в деревенских округах, чтобы избежать раздела хутора, раздела земельной собственности.
Вторая причина систематически практикуемого в среде имущих классов сокращения потомства также бросается в глаза довольно отчетливо. То желание родителей возможно спокойно наслаждаться благами жизни. Раз имеются материальные средства пользоваться жизнью, почему не пользоваться ею? А частая беременность мешала бы женщине. Ибо если уход за детьми можно с первого же дня взвалить на плечи наемных лиц — что и делается в большинстве случаев, — то ношение их под сердцем и роды уже нельзя поручить кому-то. Но и мужу многочисленное потомство мешало бы наслаждаться жизнью, он не мог бы уже предаваться в такой степени удовольствиям и развлечениям, так как жена исполняет обыкновенно роль хозяйки салона.