В понедельник она еле поднялась с кровати. Элен позвонила на работу и предупредила, что не придет.

— Ну что ж, — сказала ей трубка скрипучим голосом Кэтрин, — лечись. Но не забывай, что твою работу никто выполнять не собирается. У каждого и своей полно.

Элен об этом никогда не забывала. Поэтому во вторник, хотя и чувствовала себя еще очень слабой, все-таки вышла на работу.

И опять потянулись дни. Пустые, однообразные, тягучие и липкие, как смола, стекающая со стволов деревьев.

Но хуже этих дней были ночи, без сна и успокоения.

Кристин возилась с Элен, как с ребенком. Встречала ее с работы, водила в кафе покормить и говорила-говорила. Но слова протекали мимо Элен. Она их не слышала и не понимала.

Но у Кристин был муж, он требовал внимания. Она, покачав головой и поохав, вечером убегала от Элен, чтобы назавтра встретить ее у редакции.

Кристин настаивала, чтобы Элен обратилась к врачу. Но Элен и слушать не хотела ее советов. Она была не больна, ее просто выжали подобно лимону.

Время великий исцелитель. Нет, Элен, конечно, не забыла о Рике. О нем она помнила постоянно, но постепенно начала возвращаться к жизни, замечать, что происходит вокруг. Элен уже понимала, что надевает, собираясь на работу, видела, как мимо нее проносятся автомобили, и не лезла бездумно под колеса, осознавала косые взгляды коллег, недовольных ее состоянием. И хотя сама еще не стремилась к общению, уже могла вразумительно ответить на поставленные вопросы.

И только в глубине ее сверлила боль — непреходящая, не стихающая.

«Я его больше никогда не увижу», — нет-нет да и звучало в голове. Если бы Элен изо всех сил не крепилась, то вновь могла бы провалиться в омут депрессии. Но она крепилась и сопротивлялась.

Сколько раз Элен просыпалась с мыслью:

«Все! Так больше жить нельзя! Или я сойду с ума, или меня уволят с работы».

Оба варианта ее не устраивали.

Если днем ее попытки сохранить нормальное душевное состояние еще удавались, то вечером хандра возвращалась вновь. И Элен, сжавшись в комочек, сидела в уголке дивана и тихо, почти беззвучно плакала.

За это время она похудела, осунулась, глаза стали еще больше, а нос вытянулся. Волосы потеряли свой блеск и выглядели тусклыми, безжизненными.

Коллеги окончательно махнули на нее рукой, не обращали на Элен внимания, будто она была пустым местом. А она, впрочем, была довольна такой ситуацией.

Поэтому даже удивилась, когда однажды Кэтрин, вернувшаяся с ланча, прошла не к своему столу, а остановилась напротив Элен.

— Элен, я думаю, что тебе следует спуститься в фойе.

— Зачем? — Элен удивленно хлопнула ресницами, с неохотой отрывая взгляд от монитора.

Она была занята подготовкой ответного письма настойчивому читателю журнала, чуть ли не ежедневно присылающему письма в редакцию. Элен уже знала его электронный адрес наизусть и нервно вздрагивала, когда в почтовом ящике обнаруживала очередное послание.

Вопросы этот читатель (или читательница) задавал глупые, но требующие длинных и толковых ответов. Элен приходилось тратить много времени на поиски в Интернете.

— Какой-то молодой человек довел нашего охранника до белого каления, — сообщила Кэтрин. — Кричит и требует подать ему немедленно Элен Трикси. А сама знаешь, охранник не имеет права давать посторонним никаких сведений о сотрудниках редакции.

— Какой еще молодой человек? — непонимающе спросила Элен. — Ты, наверное, ошиблась, Кэтрин.

Возможно, Кэтрин что-то напутала. Никто интересоваться ею у охранника не мог. Тем более какой-то молодой человек. Если бы вдруг она кому-нибудь из знакомых понадобилась, то с ней связались бы по телефону, а не приходили в редакцию.

— Знаешь, дорогая, я, наверное, знаю, как тебя зовут, — фыркнула Кэтрин. — Во всяком случае, до последнего момента я была уверена, что тебя зовут Элен Трикси. — Обиженная Кэтрин развернулась на каблуках и пошла к своему столу.

— А что мне делать? — спросила ей в спину Элен.

Кэтрин дернула плечом, этим небрежным жестом выражая свое мнение об умственных способностях Элен, и, не оборачиваясь, ответила:

— Пойти разобраться со своим скандальным знакомым.

Элен сохранила наполовину набранный ответ настойчивому читателю, переключила компьютер в режим ожидания и направилась к выходу, спиной чувствуя взгляды соседок по кабинету. Элен была уверена, что кто-нибудь из них обязательно покрутил пальцем у виска.

В фойе возле охранника никого не было. И вообще, как обычно бывает в разгар рабочего дня, в фойе было пусто. Даже опоздавшие после обеденного перерыва не прошмыгивали пугливо к лифту.

— Я Элен Трикси, — представилась Элен охраннику. — Мне сказали, что кто-то меня разыскивал.

Охранник, молодой еще совсем паренек, симпатичный и очень высокий, окинул Элен внимательным взглядом.

— Да, вас спрашивал мужчина, — сказал охранник тоненьким, почти девчачьим голосом, что поразило Элен. — Но, мисс Трикси, я поступил согласно правилам и не сообщил ему никаких сведений о вас.

— А этот мужчина представился?

Элен не могла догадаться, кому же она понадобилась.

— Нет, мисс Трикси, — замотал головой охранник. — Он отказался назвать свое имя.

— Странно… — протянула Элен. — Вообще-то меня никто не мог искать здесь.

Обычно при знакомстве с мужчинами Элен не сообщала, что работает в редакции журнала «Стиль». Прекрасно знала, как они относятся к подобным изданиям. Поэтому всегда говорила на тему работы туманно, мол, работаю в одном издательстве.

— Я не знаю, мисс Трикси, — покаянно сказал охранник, будто был виноват в том, что не знает, кто интересовался Элен. — Но скажу так: этот мужчина, кто бы он ни был, не слишком воспитан. Поднял тут такой скандал, словно то, увидит ли он вас сию же минуту, вопрос жизни и смерти. Даже накричал на меня. А я ему всего лишь сказал, что он может встретить нужного ему человека после окончания рабочего дня.

— Вы все правильно сделали, — успокоила его Элен. — Все, кому я нужна, могут найти меня по телефону или по домашнему адресу.

Скорее всего, ее искал какой-нибудь сумасшедший читатель, наподобие того, которому Элен так и не успела дописать письмо. Иногда ей приходилось сталкиваться с подобными типами. Некоторые искали ее для того, чтобы признаться в любви, некоторые — чтобы выразить свое негодование по поводу плохого ответа. Мало ли в жизни психов встречается.

Успокоив себя таким решением загадки, Элен доработала до конца рабочего дня и, ни о чем не подозревая, вышла вместе с остальными сотрудниками редакции из офиса.

Если бы она знала, что ее ждет неожиданная встреча, то, несомненно, заранее подготовилась бы к ней. Но она ничего не знала. Измученное сердце даже не ёкнуло, когда она вышла на улицу.

Угрюмо уставившись в землю, не поднимая головы, занятая ставшими постоянными горестными мыслями о своей несчастной судьбе, Элен брела по тротуару и вдруг уткнулась в чью-то грудь.

— Извините, — машинально буркнула она, делая шаг в сторону, чтобы обойти прохожего.

Но прохожий сделал шаг в ту же сторону, что и она. Элен повторила попытку обойти его с другой стороны, и опять у нее ничего не вышло. Прохожий не собирался уступать дорогу.

Такие шутки Элен абсолютно не нравились. Обычно так безусые юнцы знакомятся на улицах с ровесницами. Даже будучи совсем молоденькой девушкой Элен считала подобный способ знакомства вульгарным, а сейчас он не годился для нее совсем.

Элен гневно вскинула голову и открыла было рот, чтобы разразиться гневной тирадой по поводу поведения наглеца, но так и не произнесла ни слова, хотя рот по-прежнему остался открытым.

В первое мгновение Элен показалось, что от всех переживаний, выпавших на ее долю, у нее помутился разум, потом — что начались галлюцинации, потом — что у нее нарушилось зрение. Для верности Элен даже несколько раз моргнула. Видение, столь неожиданно возникшее у нее на пути, никуда не исчезло. Наоборот, оно сделало к ней шаг.