И сегодня он с точностью до минуты выдерживал график движения, но ему пришлось отклониться от маршрута примерно на двадцать гномовских метров, потому что дома не везде располагались так, как ему было удобно. И поэтому он прислушивался еще старательнее, чем обычно. Но вообще-то нас просто невозможно было не услышать.

— О горе! И вот! — Это мог быть только Кобальд.

Зеленый Зепп остановился, как от удара электрическим током, а потом пошел на крики и вопли ликования, чуть прибавив шаг, колени у него немного дрожали. Все люки и двери оказались запертыми, так что ему потребовалось время, чтобы спуститься к нам. На самом деле он прождал до следующего утра перед входной дверью, причем большую часть времени в нетерпении метался взад и вперед по порогу. Наконец кто-то вышел, и он проскользнул в дом. Он только мельком увидел пару туфель и не мог даже сказать, был то мужчина или женщина. Ути или Изабель. Заметив отверстие для кошки в подвальной двери, он быстрее молнии проскочил по лестнице и через помещение с мешками для мусора. Когда вдалеке он увидел нас в нашем световом раю и услышал наши голоса, сердце его заколотилось, как сумасшедшее.

— Теперь все позади, — сказал я. — Ты нашел нас.

Зеленый Зепп покачал головой.

— Я искал не вас, — пробормотал он, — я искал Нану.

— Нану?!

— Таково было озарение. — Он улыбнулся. — Там, в саду пустого дома, я внезапно понял: я должен найти Нану. Без меня она не справится… Она живет здесь, в этом доме?

— Нет, — ответил я. — Это что, все твоя старая мания величия? Ты кто? Ее ангел-хранитель?

— Я — ее гном-хранитель. — Тут Зеленый Зепп рассмеялся. — Именно так. — Он говорил теперь громче. — Раньше у каждого гнома был свой человек. А у каждого человека — свой гном. На земле было шесть человек и шесть гномов.

— Семь, — возразили мы с Кобальдом одновременно. — Мы их видели.

— Вы их видели?

— В старом фильме. Правда, цветном, но очень старом.

— Ну ладно, пусть семь, — ответил Зеленый Зепп. — Гномы знали про людей, а люди про гномов не знали. Про нашу задачу, которая тогда была нашим предназначением. Мы не могли и не хотели жить иначе. Кстати, мы были такими сильными, что было достаточно просто находиться поблизости от того, кого защищаешь. Маленькая девочка шла, напевая, по шатающейся доске, перекинутой через бурный ручей, и в целости и сохранности добиралась до другого берега только потому, что один из нас шел следом. Большой парень с трудом карабкался на высокую скалу, а его гном — разумеется, кто-то из Злюк — помогал ему, карабкаясь следом за ним, добираться от опоры до опоры. В те времена каждый человек без проблем проживал свою жизнь и даже не замечал, что это мы, словно лоцманы, проводили его мимо опасностей. Только от смерти мы не могли его спасти, не можем и сегодня. — Он вскинул руки и беспомощно уронил их. — Сегодня! Тем временем нас стало семнадцать, нет, восемнадцать. Но людей-то еще больше. Семь миллиардов. Тут уж каждому из нас пришлось бы взять на себя приблизительно около трехсот пятидесяти миллионов. Кобальду — всю Америку, мне — половину Африки. Разве это возможно? Сегодня мы должны выбирать. Я выбрал Нану. Вот. Так что мне пора. Привет. — Он встал, приложил руку к полям шапочки, развернулся и зашагал прочь.

Мы все тоже вскочили и завопили ему вслед:

— Зеленый Зепп! Останься! Ты с ума сошел! Ты же не сможешь этого сделать!

Желтый Зеленый Зепп разрыдался. Старый Лазурик от волнения начал задыхаться. Новый Злюка, единственный, кто не встал, тоже поднялся, держась за Кобальда, который усердно молился. Новый Дырявый Нос стоял, разинув рот. А я бежал за Зеленым Зеппом с криком:

— Это по меньшей мере глупо!

Зеленый Зепп остановился. Обернулся. В этом подвале было немного предметов, на которые он мог заскочить. Собственно, только выступ вокруг люка, через него с огромной высоты струился свет. Слишком высоко для прыжка, опасно высоко, при таком прыжке гном рисковал жизнью. К тому же Зеленый Зепп уже отошел далеко от люка, так что ему пришлось бы прыгать по диагонали. Он тоже видел это, вначале присел, а потом без всякой подготовки прыгнул. Мы затаили дыхание. Еще раз увидеть это изящество! Он прыгнул с непостижимой уверенностью, через всех нас, и мы, словно зрители на теннисном матче, повернули головы, чтобы проследить за его полетом. Двадцать, тридцать, шестьдесят раз приземлялся он точно на одно и то же место и сразу же взмывал вверх, к люку, чтобы оттолкнуться от него легчайшим движением ноги. Невероятно! Восхитительно! Не знаю, как скоро — мы совсем потеряли чувство времени — он мягко приземлился, встал, даже не запыхавшись, и раскланялся. Раздались громкие аплодисменты. У меня на глазах выступили слезы, я едва различал Зеленого Зеппа, этого святого Зеленого Зеппа. Он сиял, наш Зеленый Зепп, это я видел хорошо. Что-то сказал, но мы все так кричали, что я его не понял. Мне показалось: «Мы больше никогда не увидимся», но, может: «Я люблю вас». Во всяком случае, он снова направился к двери, еще раз, не оглядываясь, поднял руку и исчез. Какое-то время мы махали ему вслед и наконец перестали.

Потом мы просто стояли. Каждый что-то делал, на самом деле — ничего, и вдруг я услышал, как я говорю:

— Мне тоже пора. — Вряд ли я знал, куда именно мне пора, но уже начал шагать. — Ути, — пояснил я Серому Зеппу, который шел рядом со мной, разумеется, задом наперед. — Без меня он ни за что не справится.

— Но у тебя же есть мы! — ответил Серый Зепп, а Кобальд, тоже услышав меня, крикнул мне вдогонку:

— Подумаешь, Ути, мы о нем давно уже и не вспоминаем! Все. Кончено. Забыто.

— Да, — эхом отозвались остальные, — забыто, кончено, все.

Я больше не оборачивался. Мои собратья стояли на краю пятна света, подняв руки для прощания, и глядели мне вслед, как я, все уменьшаясь, шел по подвалу и, превратившись в далекую точку, исчез в двери, в которую вышел и Зеленый Зепп.