Андрей обхватил пальцами толстые звенья цепи и, понимая, что совершенно нерачительно тратит силы, которые следовало экономить, подтянулся и обоими ногами от души врезал "боксеру".

Тот явно не предвидел подобного оборота дела и был крайне изумлен. С ошалело вытаращенными глазами он грохнулся во весь рост, крепко приложившись затылком к каменному полу.

– Извини, Эри, – Андрей сплюнул кровь, разбитые губы плохо слушались, – придется тебе дать ему отгул сегодня.

От Эри шли волны лютого гнева.

– Ну, ты уж так-то сильно не переживай, – посоветовал Андрей.

– Ты мне нравишься, – зло усмехнулся Эри, – я тебе подарок сделаю, доволен останешься. Примерьте ему сапожки из Регистана.

Под Андрея подкатили тяжелое и довольно хитроумное сооружение из дерева, ремней и винтов. Ноги стискивало в этом дьявольском сооружении со страшной силой, до раздробления суставов. До определенной степени Андрей должен был позволить им эту жестокую забаву.

Палач вращал винт, Эри ждал, деревянные бруски сжимали ступню.

– Она что, неисправна? – раздраженно бросил Мастер.

– В полной исправности, мой господин!

– Еще крути!

Испарина выступила на теле, Андрей стиснул кулаки, каждая мышца дрожала от напряжения.

– Еще!

– То уже вторая степень будет, – кости, значитца. Прикажите?

Свободной ногой Андрей ударил в пружинный механизм, под пяткой хрупнуло и жесткие объятия распались.

– Поди ты к черту, Эри, носи их сам.

– Он сломал! Мой господин!..

– Что ты орешь, идиот?! Убери!

Мастер раздраженно прошелся по залу, встал у Андрея за спиной, за волосы оттянул его голову назад, так, что его губы оказались у самого уха Андрея.

– Ради чего ты принимаешь эти муки? Ради Гуцу? Сколько у тебя жизней, чтобы одну из них отдать за него? И стоит ли он смерти такого, как ты? Он не оценит. Я оценю, и очень высоко. Но не смерть, а службу. Таких мало, ты мне нужен. Скажи, что хочешь служить мне и доверься. Кто ты? Что за сообщение у тебя для Гуцу? Зачем ходил в подвалы? Что делал в городе? С кем встречался? О чем говорил? Это все уже и не столь важно, дай мне лишь доказательства твоей лояльности ко мне. Дай мне их.

– У меня приказ, который я не могу нарушить.

– Такое тупое упорство в пору вот этим скотам, а не тебе. Не разочаровывай меня. А может, ты их опасаешься? Так это же быдло – сейчас они есть, а через пять минут будут валяться на заднем дворе… Я готов на такой обмен: вместо них у меня будешь ты. Это выгодно нам обоим, ты не представляешь, что умеют эти животные. Они боятся, что их обвинят в сочувствии клиенту, в празднолюбии и потому будут из кожи лезть – ведь Мастер Эри далеко не на каждом допросе лично присутствует. Они заставят тебя говорить, но зачем же непременно надо сначала превратиться в кровавый кусок мяса? Кому это надо? У тебя есть возможность избавить себя от всех неприятностей – я предлагаю тебе союз.

– Его Сиятельство по праву славится мудростью и проницательностью. Я не хочу от твоих палачей попасть к его ребятам.

– Да ничем он не славится! Это только отговорка… Право, ты разочаровываешь меня. И мне будет жаль смотреть, как терзают твое тело, – казалось, с искренним сочувствием промолвил Эри. Он провел пальцем по буграм мышц. – Что означает этот знак? – он тронул маленькую голубую татуировку на плече Андрея – изящный, стремительный зигзаг молнии.

Андрей молчал. Он вдруг почувствовал себя страшно усталым. Не хотелось говорить, изворачиваться, тянуть время. Он понимал, что ему нечем заполнить время до прихода Гуцу – Эри не удовлетворится общими сведениями, ему нужны факты, имена, чтобы проверить его искренность. Андрей молчал.

– Какого дьявола я деликатничаю с тобой!? Отвечай! Зачем ходил в казематы? С кем встречался в трущобах? Ты ходил в джайву?

Эри подал знак и Андрей вздрогнул от языка пламени, жадно лизнувшего грудь.

Секунды, наполненные болью, растягивались в бесконечность. Молчание раззадоривало палачей, задевало их профессиональное самолюбие, – если он не кричит, значит, они плохо работают. Андрей сражался с болью и с собой. И лишенный ТИССа он на многое был способен – закрыться, заблокироваться энергопанцирем, например. Но нельзя было предстать перед ними неуязвимым. И Андрей должен был подавлять инстинкт самосохранения, ни на минуту не утрачивать контроля разума над инстинктом. Тщательно и долго, упорным трудом выработанный рефлекс на смертельную опасность сейчас стал ему врагом.

Вначале Андрей позволял себе время от времени впадать в беспамятство и в коротких минутах отключения от боли черпал силы.

"Надо продержаться, ночь еще потребует сил. Очень уж стараются эти ребята, но кричать он все равно не будет, понимаете вы это, самоуверенные болваны?.."

От горящего очага и раскаленного железа в пытошной стало жарко. Палачи обливались потом, обнаженные плечи жирно лоснились, кожаные передники взмокли от пота и крови. Время шло и видно было, – они притомились, азарта не стало. Да и какой интерес, когда результата трудов своих не видишь – может, он заговоренный, может, и боли не чувствует.

Мастер Эри стервенел. От упорного молчания бесчувственной дубины, от нерадения подручных, оттого, что с минуты на минуту мог заявиться Гуцу, а он еще не добился ни слова.

Андрей теперь крепко держался за сознание. Оно мутилось, но оставалось еще подконтрольно ему. В минуты помутнения он как будто отделялся от своего истерзанного тела и наблюдал его со стороны. Но от боли избавиться не удавалось – черные яростные волны захлестывали его, красная пелена плыла перед глазами, запах крови вызывал дурноту. Андрей усилием воли выдирался из воронки черного водоворота, куда начинал погружаться все стремительнее. Он видел, как нервничает Эри и боялся, что если потеряет сознание, Эри в ярости прикончит его. Но передышка становилась необходимой. Ему мог бы помочь узник из соседней камеры, только захочет ли? Для него Андрей – один из юкки. И может быть, они доставили ему злорадное удовлетворение – пусть пауки пожирают друг друга.

Не поднимая головы, Андрей заговорил:

– Мне нужна твоя помощь, друг. Молчи, не привлекай внимания, иначе они примутся за тебя. Если я потеряю сознание, будь внимательным, не позволь им прикончить меня. Мне умирать нельзя, от этого много жизней зависит, и твоя тоже. Если увидишь, что они собираются меня убить, позови. Одно только слово скажи: "Друг!" Сделай это, Веско… Ты ведь брат Адони?

– Он говорит на языке варваров! – закричал Эри. – Толмача! Живо!

– Не лезь из кожи, Эри… – Андрей медленно поднял голову, сосредоточился и из красноватой мути проступило бледное пятно лица Эри. – Все равно не скажу тебе ни слова… Разве ты еще не понял?

Андрей посмотрел ему в глаза – там был страх и растерянность. На мгновения, на короткие мгновения Эри сделался слабым, но этих коротких секунд хватило, чтобы что-то успело коснуться сознания Андрея – некая суть этой слабости, мучительный, невысказанный вопрос. Андрей попытался войти в состояние инсайта –прямого видения. Ох, сколько для этого надо, оказывается, сил!.. Ему все же удалось, он вытащил из Эри то, что руководило им все это время. Разбитые губы скривились в усмешке:

– Бывают вещи,.. которые лучше не знать,.. спокойнее… Не будь таким любопытным… Лично тебя это никак не касается… И поверь,.. тебе нечем меня купить…

Ключевые слова были во второй половине фразы. И они сделали свое дело, Андрей увидел. Он уронил голову. Когда Эри рукоятью плети поднял его подбородок, он был без сознания.

Мастер Эри почувствовал себя опустошенным и… обманутым. Но злости не было, он сам обманулся. Действительно, у него свои секреты, у Гуцу – свои, и почему они непременно должны соприкасаться? Да и что ему Гуцу? Еще неизвестно, кто из них влиятельнее и богаче. Мастер Эри с сожалением скользнул взглядом по залитому кровью телу. Дурак… Или так хорошо платят за неприкосновенность чужих секретов? Тогда, пожалуй, что и не Гуцу… И неужели столько, что ему, Эри, действительно, нечем его купить? Он вяло махнул рукой. Цепи ослабли и Андрей рухнул на каменные плиты. Мастер Эри вышел.