Лизбет недоверчиво перевела взгляд на экран компьютера и принялась перечитывать текст.

— Ага, я таки заставил тебя посмотреть на то, что ты там накропала, — заявил Винсент, негромко посмеиваясь собственной незамысловатой шуточке.

В красно-голубых подтяжках поверх спортивной рубашки с короткими рукавами и галстуком в тон Винсент походил на особу королевской крови на ставке редактора, поселившуюся в Палм-Бич.

Разозлившись, Лизбет потянула одну из подтяжек, отчего та стала похожа на тетиву лука, и со щелчком отпустила ее.

— Ой… больно, — пожаловался Винсент, потирая живот. — Я всего лишь высказал свое мнение.

— В самом деле? И в чем же оно заключается? В том, что я должна раскопать очередную историю о занятиях оральным сексом в горячей ванне?

— Послушайте, мисс, эта история, по крайней мере, была смешной.

—  Смешной?А мне нужны не смешные истории. Мне нужны хорошиеистории.

— Например? Вроде засекреченного источника, которая нашептала тебе на ушко кучу обещаний, а потом исчезла с лица земли? Как, ты говоришь, ее звали? Лили?

— Айрис.

Лизбет ощутила, как у нее загорелись кончики ушей. Четыре месяца назад какая-то женщина, представившаяся Айрис, позвонила Лизбет прямо на работу по прямому номеру. Лизбет казалось, что она расслышала слезы в дрожащем голосе женщины. Та долго обдумывала каждую фразу, колебалась… Лизбет знала, что такое страх. Примерно за двадцать минут Айрис поведала ей свою историю: что несколько лет назад она делала тайский массаж в местной бане… и там увидела мужчину по имени Байрон… как она была счастлива, тайно встречаясь с одним из самых могущественных и влиятельных людей в Палм-Бич. Лизбет не могла не обратить внимания на то, как фотографически подробно Айрис описывала свои с ним физические отношения… как он перешел к насилию и в конце концов сломал ей ключицу и челюсть. Лизбет глубоко взволновала исповедь женщины. И письма на стенах клетушки, казалось, поддерживали ее в этом мнении. Но когда она поинтересовалась настоящим именем Байрона — да и самой Айрис, кстати говоря, — разговор прервался, женщина на другом конце линии повесила трубку.

— Она тебя просто дурачила, решила сыграть на жалость, — заявил Винсент.

— Может быть, ей стало страшно.

— Скорее всего, ей нужно было привлечь к себе внимание.

— Очень может быть, что она вышла замуж и теперь до ужаса боится, что муж выгонит ее из дома, узнав, что его обожаемая женушка работала в бане девушкой по вызову. Подумай сам, Винсент. Наши источники предпочитают хранить молчание только в том случае, если им есть что терять.

— Ты имеешь в виду, они боятся потерять работу? Или страшатся за свою карьеру? Или не хотят лишиться любимой колонки светских сплетен?

Лизбет одарила его ледяным взором. Нимало не смутившись, Винсент ответил ей тем же.

— Шесть, — обронил он, повернувшись, чтобы уйти. — Всего шесть писем на этот раз.

— Да мне плевать, пусть хоть одно.

— Нет, тебе не все равно. Ты хороший журналист, но никудышная обманщица, дорогуша.

И Лизбет впервые не нашлась, что ответить.

— Кстати, — мимоходом заметил Винсент, — если позвонит публицист, специалист по рекламе, и сообщит о какой-то художественной премии для семейства Джонов… не будь снобом. Шестая страница у тебя совершенно пуста. А добрые славные имена придадут ей некоторый вес и завершенность.

— Но если эта история окажется выдумкой…

— Тыковка, мне жаль расстраивать тебя, — крикнул ей Винсент уже из коридора, — но за сплетни не дают Пулитцеровскую премию.

Оставшись одна в своей клетушке, Лизбет в который раз уставилась на пустую страницу на экране монитора, а потом перевела взгляд на скомканный лист бумаги в мусорной корзине. Она нагнулась и полезла под стол, чтобы достать его, и в это мгновение над головой зазвонил телефон. От неожиданности она вздрогнула и больно ударилась затылком о край стола.

— У-у-у… — простонала она, одной рукой потирая ушибленное место, а другой снимая трубку. — Светская хроника. Это Лизбет.

— Привет, я… м-м… словом, я работаю в «Четырех сезонах», — неуверенно начал мужской голос. — Я действительно попал туда, где платят за…

— Только если она того заслуживает, — немедленно откликнулась Лизбет, все еще потирая затылок, но уже полностью переключившись на нового абонента. Она заключила негласное соглашение со всеми сотрудниками местных отелей. Сотня долларов за любой намек на историю, которую она сможет опубликовать в своей колонке.

— В общем… м-м… я обслуживал одного из старых сотрудников президента Мэннинга, — сказал он. — И… не знаю, можно ли отнести его к разряду знаменитостей, но если вам интересно…

— Мне очень интересно. — Лизбет нажала кнопку «запись» и потянулась за ручкой. Даже в лучшие времена для нее не было более заманчивой приманки, чем имя «Мэннинг». — Это как раз те самые люди, о которых мы так любим писать.

Глава семнадцатая

— Наверное, будет лучше, если мы прогуляемся по свежему воздуху, — предлагает О'Ши. Характерная горбинка на его носу свидетельствует о том, что ему уже приходилось держать удар. Он, конечно, пытается прикрыть ее солнцезащитными очками, но не заметить некоторые вещи просто невозможно. Как только он продемонстрировал мне значок агента ФБР, мы стали объектом самого пристального внимания посетителей.

— Пожалуй, вы правы, — соглашаюсь я, спокойно встаю с кресла и иду за ним по открытой террасе, которая приводит нас к бассейну. Если я рассчитываю сохранить в тайне свой визит в сие богоугодное заведение, то последнее, что мне нужно, это чтобы меня увидели в публичном месте в обществе сотрудника ФБР.

Окруженный со всех сторон высокими пальмами, бассейн являет собой образец уединенного уголка (в такую рань все шезлонги еще пусты), но по какой-то неведомой мне причине О'Ши не собирается здесь останавливаться. И только когда мы проходим последнее гигантское растение, высаженное в открытый грунт в горшке, я вижу, куда он смотрит: на двух мужчин в небольшой деревянной кабинке. Они складывают полотенца, готовясь к новому дню. О'Ши по-прежнему не замедляет шаг. Что бы ему ни было нужно, он намерен выбрать для этого подходящее место, где нам никто не помешает.

— Послушайте, не могли бы вы сказать, куда мы?..

— Как прошла ваша поездка в Малайзию?

Когда О'Ши обращается с этим вопросом ко мне, я как раз смотрю ему в затылок.

А он даже не оборачивается, чтобы взглянуть на мою реакцию.

— М-м… нормально.

— И президент прекрасно провел время?

— Не вижу, что могло бы ему помешать, — разозлившись, отвечаю я.

— И не случилось ничего, достойного внимания? — любопытствует О'Ши, вышагивая по тропинке, покрытой водой. Откуда-то издалека доносится рокот волн, но только когда в мои кожаные туфли набивается прибрежный песок, я понимаю, что мы вышли на частный пляж позади бассейна. Пустые шезлонги, пустой домик спасателей. Безлюдный пляж протянулся на многие и многие мили.

Когда мы проходим мимо крошечного домишки, в котором хранится оборудование, арендуемое для подводного плавания, из-за него появляется мужчина с расчесанными на пробор каштановыми волосами и хлопает меня по спине. У него отсутствует верхний кончик левого уха. Особая примета.

— Поздоровайся с моим напарником. Его зовут Михей, — поясняет О'Ши.

Я поворачиваюсь лицом к отелю, но стена пальм позволяет мне разглядеть только балконы на верхних этажах здания. Вокруг ни души. В то же мгновение я понимаю, что Михей тоже замедлил шаги, оказавшись таким образом у меня за спиной.

— Пожалуй, тебе стоит присесть, — заявляет О'Ши, указывая на один из шезлонгов.

— Мы ненадолго тебя задержим, — добавляет Михей у меня за спиной.

Резко повернувшись, я направляюсь к тропинке.

— Наверное, мне стоит позвать…

— Мы видели рапорт, который ты подал в Службу, Уэс. Мы знаем, что ты видел в Малайзии.

Споткнувшись, я замираю на месте. Неловко взмахнув руками, чтобы не упасть, я поворачиваюсь и вижу бескрайний океан за спинами Михея и О'Ши. Волны безостановочно накатываются на берег. Так, они решили взять быка за рога. Очевидно, хитрости и уловки не относятся к числу их сильных сторон.