— Сначала поучись супружеской верности! — парировала Джоанна.

— Не волнуйся, дорогая, — приторно улыбнулся Гейбриел. — Моя следующая невеста не будет иметь оснований для жалоб, можешь не сомневаться! Любовь творит чудеса!

И он по мефистофельски расхохотался. Превозмогая душевную боль, Джоанна улыбнулась.

— Тебе виднее. Но, возвращаясь к Полу Гордону, хочу заверить тебя, что буду осмотрительна. Спокойной ночи!

Джоанна направилась к двери, но он догнал ее и больно сжал пальцами плечо.

— Послушай….

— Катись к черту! — резко обернулась она. — Убери руки!

В комнату внезапно вошла Синтия. Окинув разъяренных супругов саркастическим взглядом, она воскликнула:

— Боже мой! Это исключительно ваш поединок или мне тоже можно встрять в драку?

— Первый раунд закончился! — бросила ей Джоанна. — Я победила по очкам.

Она вздернула подбородок и вышла из комнаты, хлопнув дверью. Услышав издевательский смех Синтии, Джоанна припала к стене и бессильно уронила руки. От ее боевого задора не осталось и следа. Да и чего стоит одна победа, если война проиграна?!

Понурившись, Джоанна пересекла зал и стала медленно подниматься в свою одинокую обитель.

8

— Обойщик закончил работу, завтра привезут новую кровать, и я наконец поселюсь в коттедже! — сообщила на другое утро за завтраком Синтия, фальшиво улыбаясь Джоанне с другого конца стола. — Все вздохнут с облегчением, как я полагаю. Ну, а что ты на это скажешь, милочка?

— Тебе виднее, — лишенным каких бы то ни было эмоций тоном ответила Джоанна, как всегда просматривая утреннюю почту.

— После ремонта коттедж преобразился! — продолжала щебетать мачеха. — Честно говоря, я не стала бы его затевать, все равно мне уезжать оттуда через год, но Гейбриел настоял, чтобы мое жилище выглядело как можно уютнее. — Она игриво улыбнулась и добавила: — Он невероятно предусмотрителен и тактичен! Почему бы тебе не взглянуть на этот домик сегодня? Ведь ты как никак его хозяйка!

— Неужели? — усмехнулась Джоанна. — Я об этом совсем забыла! Нет, сегодня не смогу: я обещала миссис Бартон, что помогу ей в приютском магазине.

— Лезешь из кожи вон, строя из себя примерную прихожанку? — резанула ее стальным взглядом мачеха. — Любопытно, какое наказание полагается за введение в заблуждение жены викария?

Джоанна встала из за стола, собрала почту и, прежде чем удалиться, бросила:

— Не волнуйся, Синтия. Уверяю тебя, что, живя в Уэстроу, я наперед отмучилась за все грехи.

В коридоре Джоанна остановилась и глубоко вздохнула: Боже, сколько же еще мук мне придется здесь вынести?

Последние две недели показались ей настоящим кошмаром. У нее возникло ощущение, будто она ходит по тонкому льду. После последней перепалки Гейбриел обращался с ней подчеркнуто сдержано, она отвечала холодной вежливостью.

Днем Джоанна старалась не попадаться мужу на глаза. На верховую прогулку по утрам он отправлялся первым, она же умышленно откладывала выезд на более позднее время. Даже завтракали они порознь.

Но совсем уклониться от встреч с Гейбриелом за обеденным столом не представлялось возможным. Джоанна вынуждена была терпеть фамильярные выходки мачехи, нарочито демонстрировавшей своими жестами, репликами и мимикой, что Гейбриел околдован ее женскими чарами. Синтия то и дело касалась его руки, что то шептала с таинственным видом и многообещающе улыбалась.

К счастью, они реже, чем прежде, ужинали в Уэстроу, предпочитая проводить вечера в коттедже «Три клена», и задержка с доставкой новой кровати им, видимо, совершенно не мешала.

Джоанна приказала себе перестать думать об этом и оставаться бесстрастной, чтобы выстоять под ударами судьбы. Она вздохнула и, взглянув на стопку писем, с тоской отметила, что от тактики отчуждения придется временно отказаться: обстоятельства вынуждали ее обратиться к Гейбриелу за разъяснениями и распоряжениями.

Гейбриел встал из за письменного стола, когда она, постучавшись, вошла в кабинет, и удивленно воскликнул:

— Дорогая! Какой приятный сюрприз!

Он выглядел усталым: под глазами залегли тени, черты лица обострились. Все говорило о том, что он мало спит. Сердце Джоанны учащенно забилось, едва лишь она подумала, чем объясняется недосып молодого мужчины, и слезы отчаяния едва не брызнули у нее из глаз.

— Я зашла к тебе по делу, — сухо сказала она, кладя письма на стол. — Поступают запросы от местных общественных организаций. Отделение Красного Креста интересуется, будет ли проведено в июле ежегодное мероприятие — традиционный прием в саду. Клуб любителей верховой езды приглашает нас на вручение призов победителям состязаний. Не стану перечислять всех корреспондентов, скажу лишь, что нуждаюсь в твоей помощи. Что мне отвечать?

— Тебя смущают наши личные отношения? — насмешливо спросил Гейбриел.

— По моему, не стоит притворяться, что между нами все нормально! — Голос Джоанны сел.

Раздраженно вздохнув, Гейбриел взял стопку писем.

— Ты хочешь, чтобы я с этим разобрался?

— Буду тебе весьма признательна! — натянуто улыбнулась Джоанна и повернулась, собираясь уйти.

— Минуточку! Присядь, пожалуйста, нужно поговорить.

Поколебавшись, Джоанна опустилась в кресло у камина.

— В чем дело? Ты выдумал для меня новые ограничения? Или я в чем то провинилась?

— Нет, ты ведешь себя образцово. Но мне кажется, что с каждым днем нам все труднее жить под одной крышей.

— Именно это я и пыталась тебе объяснить! — согласилась с ним Джоанна.

— Я решил, что пора найти выход из этой ситуации, — продолжал Гейбриел. — Нужно прийти к компромиссу, ведь мы оба устали.

— Я рада, что ты изменил точку зрения на эту проблему. Любопытно, что послужило причиной?

Он выдержал паузу.

— Просто я наконец осознал, что так продолжаться не может. Это нечестно по отношению к тебе.

Джоанна нахмурилась, подумав, что Гейбриел просто уступил нажиму Синтии: ведь та не скрывала, что не собирается долго жить в коттедже. Очевидно, ей не терпится стать полновластной хозяйкой поместья, а для этого требуется избавиться от падчерицы.

— И что же ты предлагаешь?

— Я еще не принял конкретного решения, нужно взвесить все последствия. Но в любом случае ты не должна мучиться!

Джоанне захотелось закричать, что она жутко страдает, но разлука с ним обернется для нее еще большей пыткой, чем совместное существование. Однако она беззаботно промолвила:

— Я весьма тебе признательна и рада, что отныне сама смогу решать, как мне лучше устроить свою жизнь. Подозреваю, что ты испытываешь схожее чувство.

Гейбриел криво усмехнулся.

— Решение я уже принял, но мне требуется свобода действий.

— Естественно, — кивнула она.

— Значит, договорились! — воскликнул Гейбриел. — Тогда давай пожмем друг другу руки, как принято в таких случаях.

Джоанна изумленно посмотрела на него и робко протянула ладонь, словно во сне прошептав строку из полузабытого стихотворения:

— «Пожмем навек друг другу руки и клятвы прежние простим!»

— Там есть и другие слова, — подхватил Гейбриел. — «Спасенья нет, но миг разлуки мы поцелуем подсластим».

Завороженная взглядом его золотистых глаз, Джоанна позволила себя поцеловать и не оттолкнула Гейбриела, даже когда нежный поцелуй затянулся, наполняясь страстью. Он не пытался ее обнять, лишь упивался ее губами так, словно в последний раз пил божественный нектар. Трепетное соприкосновение уст таинственным образом объединило их и вознесло на небеса. Охваченные блаженством, они застыли в томном оцепенении, и лишь внезапный треск полена в камине вернул их к реальности и заставил отпрянуть друг от друга.

Дыхание Гейбриела участилось, в глазах засверкали недобрые искры. Низким, грубым голосом он вновь процитировал:

— «Нет, с меня довольно! Тебя я покидаю навсегда!» — И, тряхнув головой, прошептал: — А теперь ступай, Джоанна. Так лучше для нас обоих.