— Ну, что сказать вам, Нед? Только одно: вы меня удивляете…

— В ваших списках стало на одну жертву сокращения меньше! Хвала посреднику!

— Нед, это вы добились успеха. А не я.

Усевшись за телефон, нашел обивщика, готового за несколько недель вновь обшить диван такой же белой тканью. Чудо из чудес: совершенно случайно у него сегодня оказался под рукой свободный фургон, так что примерно в два часа он заберет испорченную мебель. Итого: тысяча баков. Я невольно поморщился. Дорого же обошелся вчерашний обед…

Бегом помчался в ближайшую бакалейную лавку, скупил последние выпуски «Пи-Си Глоуб» и «Компьютер Америка», целое утро провел за анализом и сопоставлением публикаций и издательского стиля, а заодно проверил оставшуюся после работы в «Компью-Уорлд» базу данных на солидных клиентов, которых, возможно, удастся переманить в новое издание. Упорно трудился до вечера, сделал перерыв только однажды, чтобы помочь грузчикам убрать диван. К пяти уже имелся черновик маркетинговой стратегии для «Компьютер Америка», который я надеялся сразу же, на следующее утро, вручить Филу Гудвину, чтобы показать: я не бездельничал…

И тут зазвонил телефон.

— Нед Аллен? — уточнила женщина на другом конце провода. — Пожалуйста, не вешайте трубку. С вами будет говорить мистер Гудвин.

— Фил? — переспросил я, когда в трубке послышалось мужское дыхание. — А я тут сижу, разрабатываю план сражения за…

— Нед, — прервал Гудвин, — извини, что нассу тебе в шампанское, но появилась одна загвоздка.

В покореженных пальцах внезапно застучало:

— Загвоздка? В чем?

— Знаешь говнюка по имени Тед Петерсон? «Нет, только не это!»

— Знаю.

— Он позвонил мне сегодня по делу, и в ходе разговора я обмолвился, что ты станешь новым директором по продажам. Тот взорвался! Обозвал тебя коварным сукиным сыном и отказался с тобой работать…

— Это я-то коварный? — удивился я. — Парень затаил злобу лишь за то, что я заставил его выполнить соглашение с одним из наших агентов. Тед хотел пойти на попят…

— Не важно, — перебил Фил Гудвин. — Дело в том, Нед, что Петерсон недвусмысленно заявил: если ты окажешься в команде, то заказы «Джи-Би-Эс» пойдут к «Пи-Си Глоуб» и другим изданиям.

— Тед несет чушь! «Джи-Би-Эс» нельзя отказаться от такого крупного носителя рекламы, как «Компьютер Америка»!

— Возможно. Но затык в том, что Тед заявил: он-де переговорил с коллегами из «Эн-Эм-Ай», «Ад-Тель», «Айкон», и тэ пэ, и тэ дэ… так что теперь ни один из них не пожелает иметь с тобой никаких дел.

— Но дай мне хотя бы возможность…

— Неприятно так говорить, потому что искренне верю: ты — крут. Но на место директора по продажам я поставлю парня из наших. Тот классом поменьше, но по крайней мере не нажил врагов, как ты. Прости, Нед. И — удачи. Уверен: работу найдешь.

Связь оборвалась.

Я принялся яростно названивать Нэнси Ауэрбах. Рекрутер еще не ушла из офиса.

— Ну что ж, давайте по порядку, — ответила женщина, выслушав горестный рассказ о недавнем разговоре с Гудвином. — Постарайтесь успокоиться.

— Пидар-Петерсон меня растоптал, а вы говорите — «успокоиться»?! — проорал я.

В трубке воцарилось молчание. Первым нарушил долгую тишину я:

— Извините…

— Не стоит. Клиенты орут на меня постоянно. Издержки производства. Теперь успокоились?

— Ну… слегка…

— Знаете, думаю, вам стоит кое-что понять прямо сейчас: после истории с Креплином и этим вашим Петерсоном у вас нет никакого будущего в бизнесе компьютерных изданий. Данный этап вашей карьеры закончен. Понимаю, вам тяжело. Настоящий удар. К тому же крайне несправедливый. Что поделаешь: кризис. Но не забывайте, что в китайском языке иероглиф, обозначающий «кризис», состоит из двух знаков: «опасность» и «удобный случай». Постарайтесь думать о том, что как раз такой случай вам и представился. И приходите завтра.

На следующее утро пошел к Нэнси Ауэрбах.

— Итак, возвращаемся на стартовые позиции, — констатировала старая знакомая. — А вам придется пересмотреть карьерные притязания. Если бы я спросила вас: «в чем ваш истинный талант», то какой был бы ваш ответ?

— Прирожденный продавец.

— Значит, продажи…

Как вскоре выяснилось, «Джерард Флинн Ассошиейтс» вовсе не брали на себя ответственность за то, что вас наймут. Агентство изо всех сил стремилось свести клиентов и корпоративных работодателей, но, как однажды заметила Нэнси Ауэрбах, именно клиент в конце концов устраивался на работу.

— Мы можем представить информацию об открытых вакансиях, дать вам доступ к нашей обширной базе данных, можем научить правильно составлять резюме и производить сногсшибательное впечатление на собеседовании, но в конце концов именно вам предстоит устроиться на работу. И помните: у нас с вами есть только два месяца. То есть сорок рабочих дней. Так что считайте каждый день.

Прошатавшись без дела первую неделю (спасибо катастрофе с «Компьютер Америка»!), берусь за дело, засучив рукава. Утро напролет — семинар, днем и поздним вечером — копаюсь в базе данных на рабочие места и оттачиваю резюме. И вот на восьмой день я сижу за круглым столом вместе с семью другими безработными менеджерами и слушаю, как инструктор для руководящего персонала, Мел Такер, заново натаскивает нас по технике собеседования:

— Ну что ж, народ, приступим, — Такер становится у доски на другом конце конференц-зала. — Хочу сразу же внести ясность: я здесь не для того, чтобы распространяться о теории интервью. Теория только одна: как получить информацию?

В полдень — перерыв на обед. Кусок не идет в горло. Мне кажется, что вокруг все перешёптываются и показывают на меня пальцем, как на неудачника. Неужели начинается паранойя?

«Просто шок, — убеждаю себя, направляясь по коридору к лифту, — ты похож на человека, только что шагнувшего в пустую лифтовую шахту. Падаешь так стремительно, что даже не успеваешь поверить в то, что с тобой случилось. И изо всех сил стараешься уцепиться хоть за что-нибудь, что приостановит падение»…

Нажимаю кнопку «вниз», дожидаюсь лифта. Двери открываются, выходит Айван Долински. Преображенный. Вместо тяжелого, скорбного взгляда — ясные, живые глаза. Плечи расправлены. И даже улыбается.

— Как здорово, что увидел тебя, Нед, — произносит он, раскидывая руки и стискивая меня в объятиях.

— Добрый день, Айван. Ты в порядке?

— Лучше не бывает! Даже понял сегодня кое-что: бог — есть!

— Здорово, — отвечаю, — и по каким признакам ты сие определил?

Улыбка Айвана становится победоносной.

— Я устроился на работу! — заявляет Долински.

Глава третья

Ну да, такой уж он, Айван… Кажется, ситуация складывается так, точно он вот-вот слетит на машине с обрыва, а Долински внезапно врезает по тормозам, дает задний ход и чудом избегает падения.

За обедом в крошечном итальянском ресторанчике, на пересечении Тридцать третьей и Мэдисон-авеню, куда меня затащил Айван («За мой счет. Нед!»), старый знакомый рассказал: теперь он стал новым агентом по продажам для «Хоум Компьютер Монтли» — нового глянцевого журнала среднего ценового сегмента, предназначенного исключительно для владельцев домашних компьютеров, проживающих в пригородах.

— Если начистоту, — продолжал Айван, — то журнал, конечно, не того уровня, что «Компу-Уорлд». К тому же мне придется переехать в Гартфорд.

— А кто владелец издания?

— «Трансконтинентал Коммьюникейшенз». Слышал?

«А как же. Грошовое издание».

— Ну конечно, кто же не знает «Трансконтинентал Коммьюникейшенс»? Оплата достойная?

— Ну, как я уже говорил, издательство — не высшего уровня.

— Сорок тысяч в год?

— Тридцать пять. Плюс семь процентов комиссионных от всех продаж. Полное медицинское — через семь месяцев. И пособие на переезд в три штуки, тоже покроет пару счетов.

Долински чокается со мной бокалом, в котором — предложенное за счет заведения кьянти.

— Нас обоих ждут лучшие времена, Нед.