– Миллион долларов…

– Ей было всего четыре годика, Пат. Господи ты Боже мой, каким же человеком ты меня считаешь? – страдальчески вопрошал он.

– Теперь я уже вообще ничего не понимаю! – тряхнула головой жена. – Ты выгнал нашего сына. Сдал полиции нашу дочь, намекнув, что она могла выстрелить в Уильяма, потому что он ее бросил…

– Я все объясню. О, Пат… – смягчился Харпер и подошел ближе, пригвоздив ее своими бездонными голубыми глазами. – Дай мне немного времени. О Боже, все разваливается. Абсолютно все. Не оставляй меня, Пат, – прошептал он. – Ты мне нужна. Неужели не понимаешь? Ты мне нужна.

Патриция заколебалась и посмотрела на мужа. В его глазах метались смятение и боль, страх и стыд. Наверняка в ее собственных глазах плещутся те же эмоции. «С чего мы решили жить вместе? Мы ведь оба страшные эгоисты. С чего мы решили, что способны стать хорошими родителями?».

– Прощай, Харпер, – произнесла Патриция, вывернулась из его рук и направилась к лестнице.

– Все записано на мое имя! – заорал муж ей вслед. – Выйдешь за эту дверь, и я аннулирую твои золотые кредитки, банковские карточки, всё! Ты лишишься всего!

– Подавись, – выплюнула Патриция и через пять минут выплыла из передней двери с одним чемоданом в руках.

Ночной бриз встретил ее теплом и ароматом тюльпанов. На другой стороне улицы в парке ласково светили газовые фонари, мимо просвистело такси.

– Черт с тобой, – крикнул Харпер из окна спальни. – Даже не вздумай приползти обратно, Пат. Между нами все кончено! Слышишь? Кончено!

На пустом тротуаре Патриция распахнула руки и обняла легкий ветерок.

– Я свободна, – прошептала она городу. – Мелани, любимая, я свободна!

В спальне Харпер захлопнул окно. Сделал шаг, и вдруг комната накренилась, голова закружилась, он тяжело осел на кровать. С минуту просто сидел, совершенно ошарашенный, слушая звон в ушах.

Она его покинула. Патти ушла. Боже, Патти от него ушла.

Части головоломки, которыми он так долго и ловко жонглировал, теперь падают на голову. Записка в автомобиле. Куча свиных сердец в доме Шеффилда. Посылка Джейми О'Доннеллу. Кардинальные перемены в жене и дочери. Дикие нападки Уильяма. Сообщение Джейми, что ФБР того гляди разоблачит медицинские махинации.

Он зашел слишком далеко, пути назад нет. Но кое-что можно исправить. Можно хотя бы защитить домашних.

Харпер никогда до конца не осознавал, что значит для него семья. Вначале он воспринимал Пат как идеальную спутницу жизни. Великолепная, изящная, уверенная. Прекрасная хозяйка дома для преуспевающего врача, подходящая мать для его детей. Харпер преследовал Патрицию почти с клиническим упорством, перечитав кучу книг на тему завоевания женщин и конечно же расспрашивая Джейми О'Доннелла – истинного вместилища пороков.

А потом в нем мало-помалу начало расти удивление, что Патриция при всем своем совершенстве оказалась способна его полюбить. Что поверила в него больше, чем он сам. Что смогла разглядеть за его скромным происхождением человека, которым он отчаянно стремился стать.

Где-то по пути Харпер безнадежно влюбился в свою жену, а потом все начало разваливаться. Взаимные обиды, взаимные измены. Его растерянность, когда они начали отдаляться друг от друга, а он не знал, что делать. И наконец гнев, когда обнаружился ее роман с Джейми О'Доннеллом, гнев, который уничтожил любовь. Нестерпимо хотелось разбить красивое лживое лицо Патриции. И тогда он решил, что станет сильнее. Никогда больше не предстанет перед ней беззащитным. Деловое партнерство – вот во что превратился их брак.

Потом они переехали в Бостон. Сражались с изменчивым настроением сына. Усердно растили приемную дочь. Иногда он ловил безмолвную тоску и одобрение в глазах жены.

За долгие годы гнев превратился в пыль, и он заново открыл в себе любовь. Более понимающую на этот раз. Более нежную.

Захотелось подарить жене покой. Сыну тоже. Брайан вырастет, имея все, чего у Харпера никогда не было! И Мелани тоже. Даже учитывая, что она не его дочь, даже точно зная, откуда она родом. Мелани всегда относилась к нему с большим уважением, и он это ценил. Иногда Харпер целыми неделями свято верил, что они идеальная семья.

Но деньги кончились так быстро. Впереди неумолимо маячила пенсия – тупик без накоплений. И что тогда сказать жене – бывшей королеве красоты? Что в свои шестьдесят ей, возможно, придется начать работать и зарабатывать?

Он придумал план. Никто не пострадает. Немного лишних деньжат, да еще и Уильяма вытащит из затруднительного положения. Все шло прекрасно. Никакого вреда, ничего недостойного. Чуть бы подольше…

Ты получишь по заслугам!

Господи, он просто растерялся и дрогнул. И карточный домик мигом рухнул…

Сегодня днем рыжая милашка в баре «Армани» сидела на том же месте, что и всю прошлую неделю. Харпер заглянул туда за душевным спокойствием, земля уходила из-под ног, деньги стремительно утекали.

Купил рыжей выпивку. Потом еще, потом еще.

Они перебрались в «Четыре сезона». Под переливающимся черным топом обнаружилось нечто пенистое из чистого кружева. Он вспомнил, как сражался с застежкой. Комната расплывалась, уплывала… А потом…

Очнулся в своем автомобиле в захудалой части Бостона. Двери заперты, ключи в замке зажигания, играет магнитофон. «Роллинг Стоунз». «Сочувствую дьяволу». Кровь, проступающая сквозь белую повязку на правой руке. Покалывание в кончиках пальцев. Медленно отогнул бинт и взглянул на рану под бешеный стук сердца.

– Я не причинял вреда Меган! – громко простонал Харпер. – Почему мне никто не верит? Я никогда никому не причинял вреда!

Мужчина в темной комнате двигался быстро, сноровисто собирая сумки. Не все запланированное удалось, но сегодня доставлен большой подарок, уже хорошо.

Пора двигаться дальше.

Уильям Шеффилд мертв. Мелани Стоукс нажала на курок. Неожиданно, но он гордился ею. Вот это девушка! Моя девушка!

Нет времени остановиться, честно, нет ни минуты на размышления.

Ситуация меняется стремительно.

Застегнул молнию последней сумки и вышел из комнаты. Билет на Хьюстон уже в кармане. Он знал, что Брайан тоже купил билет, и догадывался, что очень скоро Патриция и Харпер поступят так же.

Ловушка установлена и взведена, наживка вложена. Все закончится там, где началось.

Ради тебя, Меган. Все это ради тебя.

Глава 29

Мелани обнаружила, что богатая девушка, вроде нее, может с комфортом пуститься в бега. Первым делом сняла максимально большую сумму наличных со своего счета, потом вытряхнула кредитки и все, кроме одной, выбросила в каком-то переулке.

В таком городе, как Бостон, у ловкого воришки вполне хватит ума подобрать и использовать карточки, тем самым наведя полицию на ложный след упорхнувшей пташки. Пусть копы порадуются.

Затем купила бейсболку, попутно вспомнив Дэвида, его артрит, его постер с Босоногим Джо, отодвинула зряшные мысли и забрала волосы под головной убор. Солнцезащитные очки, бесформенная футболка и дешевый холщевый рюкзак превратили Мелани в юную студентку колледжа, застенчиво прячущую глаза.

Доехала до центра Бостона и вошла в железнодорожный вокзал, битком набитый снующими людьми. С Южного вокзала добралась до Нью-Йорка, а там на такси до аэропорта Кеннеди, и тут уткнулась в первое препятствие. Чтобы попасть в самолет, требуется удостоверение личности, а поддельное раздобыть негде. В результате пришлось использовать настоящее имя, с другой стороны, вряд ли кому-то придет в голову проверить нью-йоркские авиакомпании. Из Кеннеди вылетела в Хьюстон.

В аэропорту имени Хобби последовала за знаками к стойке информации.

Служащий был очень любезен. Снабдил картой и пометил путь в Хантсвилл. «Дорога займет часа полтора. Мимо точно не проедете, мэм, – заверил он. – Оставайтесь на автостраде I-45 до Миссури, потом следуйте указателям. Найти ночлег не проблема, мэм. Это же Хьюстон. Все типично техасское – пешеходные дорожки, мотели и семейные ресторанчики через каждые пятьдесят шагов. Там не редкость наблюдать похороны по три-четыре раза в день, мэм. Много жителей, и естественно, многие умирают. Справитесь?»