Но пока они здесь, отрезанные от всего мира, Келли должна узнать историю капитана Бюссе, иначе не будет ей покоя.

— Капитан Бюссе… — начала она.

— Зовите меня Брендоном, мисс Уинстон, — перебил ее он. — А то как-то нехорошо. Мы с вами одни, рядом с камином, почти в романтической обстановке, и такое официальное обращение.

— Тогда и вы меня зовите просто Келли.

— Хорошо, Келли.

— Хорошо, Брендон.

— Вы хотели что-то узнать? — Брендон скосил глаза на нее.

— Расскажите мне о графине Эстер де Бюссе. Какая она была?

— Не могу ничего рассказать о ней. Увы.

— Не можете или не хотите?

— Не могу. Я ничего о ней не знаю, я даже не встречался с ней ни разу.

— Как такое может быть? — не поняла Келли. — Вы же сказали, что вы ее внук.

— Ну и что?

— И ни разу не видели свою бабушку?

— До некоторого времени я о ней даже ничего не слышал.

— Расскажите! — Келли просто умирала от любопытства. — Здесь, наверное, скрывается какая-то тайна? Обожаю истории про семейные тайны!

Брендон немного помолчал, потом вздохнул и сказал:

— В моей истории нет ничего интересного. Банальная история, которых в мире случается тысячи.

— Но не у всех же бабушки графини, — настаивала Келли.

— А это ничего не меняет в ней. Все, как и у многих других, банально и обыденно. Ну, если вам так интересно, слушайте. Но сразу предупреждаю, рассказчик я не ахти какой, так что не обессудьте.

Началась эта история более тридцати лет назад, когда в парижском парке Бют-Шомон повстречались парень и девушка. Он — студент экономического факультета Сорбонны, она — актриса нью-йоркского театра, приехавшая в Париж на гастроли. Оба молодые, свободные, красивые. И кто может их упрекнуть, что между ними возникла любовь? Встречи, поцелуи, прогулки по весеннему Парижу. И цветы, море цветов, что ежедневно парень дарил девушке.

Там же, в парке Бют-Шомон, в храме Сибиллы, расположенном на вершине скалистого острова в центре парка, они признались друг другу в любви и вечной верности.

Так красиво начавшаяся история, увы, имела печальное продолжение. И все дело заключалось в фамилии молодого человека, вернее маленьком дополнении к его фамилии.

Мать юноши, Эстер де Бюссе, наследная графиня, восстала против выбора сына. Ее фраза «В нашей семье нет места актрисулькам» была самой безобидной из всех, которыми она встретила влюбленных.

Что потом произошло между матерью и сыном, уже никто и никогда не узнает. Дело же закончилось тем, что юноша последовал за своей возлюбленной в Нью-Йорк, там они поженились. Девушка оставила театр, тем более главных ролей ей никто не предлагал. Вместе с мужем они создали фирму по продаже кондиционеров, которая со временем превратилась в довольно-таки успешное предприятие.

Через два года у них родился сын Брендон. А через три года в автокатастрофе погиб его отец. Брендон воспитывался матерью, которая никогда не рассказывала ему о происхождении отца. Всегда отделывалась общими словами. Да, Брендон знал, что его отец француз, но кто он и какого рода, не имел понятия. Да его это и не слишком интересовало. Он родился в Америке и был истинным американцем.

— А что случилось потом? — спросила Келли, когда Брендон закончил свой короткий рассказ. — Как вы оказались тут, во Франции?

— Ну это уже совсем другая история. Тоже скучная и неинтересная. — Он все так же, вытянув ноги, сидел в кресле и смотрел на огонь в камине.

— Что вы за человек?! — воскликнула Келли. — Почему вы все время меня дразните? Раз начали рассказывать, то давайте уж до конца.

Чуть больше двух лет назад Брендон Бюссе, работающий в созданной его родителями компании по продаже кондиционеров, получил письмо из Франции от некоего господина Шарля Сансерра. В письме Шарль Сансерр, представившийся сотрудником адвокатской конторы «Сансерр и Бланш», сообщал, что такого-то числа такого-то года в больнице Святой Люсии в Ницце скончалась графиня Эстер де Бюссе. После скупых соболезнований по поводу невосполнимой утраты Шарль Сансерр настоятельно рекомендовал Брендону де Бюссе незамедлительно приехать в Ниццу для оглашения завещания.

Брендон перечитал письмо три раза, но так в нем ничего и не понял. Вернее он понял, что во Франции скончалась какая-то графиня, имевшая схожую с его собственной фамилию. Но никак не мог понять, какое отношение имеет к этому печальному событию он сам.

За объяснением он отправился к матери, которая к этому времени уже отошла от дел торговой компании и жила спокойно в небольшом городке недалеко от Нью-Йорка. Вот тогда он и узнал правду о своем отце и о том, что графиня Эстер де Бюссе его бабушка.

Об усопшей бабушке Брендон, конечно, не горевал. Жил он без нее столько лет, мог бы жить и дальше. Но во Францию решил поехать. К тому времени дела в бизнесе пошли из рук плохо, конкуренты наступали на пятки, не давали спокойно работать. Чтобы продержаться, нужно было новое вложение капитала. Вот они с матерью и решили, что наследство бабули как раз им пригодится. Не хотела помогать при жизни, пусть поможет после смерти.

Но они просчитались. Никаких денег Брендон не получил.

Старая графиня была женщиной оригинальной — завещание составила необычное, даже видавшие виды нотариусы в недоумении чесали затылки.

По ее распоряжению книги из домашней библиотеки передавались в муниципальную библиотеку города Эз, картины — в художественный музей того же города. Прислуге доставалось все, что они захотят забрать из замка. В неприкосновенности должен был остаться только холл с коллекцией портретов. А Брендону Бюссе, гражданину Соединенных Штатов Америки, завещался сам замок и яхта «Леди Сисси», приписанная к порту города Ниццы, которые в течение пятнадцати лет он не имел права выставить на продажу. Так Брендон нежданно-негаданно приобрел совершенно не нужное ему имущество.

— Неужели графиня была так бедна, что не имела денег? — не выдержала Келли.

— Нет, почему же. Напротив, по словам нотариуса, графиня имела огромные денежные средства. Правда, в последние годы она вкладывала их в драгоценности.

— И где же они? Кому достались?

— Никому, — терпеливо ответил Брендон. — В завещании про них не было не сказано ни слова. И никто не знает, где они.

— И ты их не искал?! — Возбужденная рассказом Брендона, Келли и не заметила, как перешла на «ты».

— Искал, конечно.

— И где?

— А где бы искала ты?

Келли задумалась.

— Ну сначала узнала бы, с каким банком имела дело графиня. Драгоценности принято хранить в банковских сейфах.

— Графиня не имела никаких дел с банками, так мне сказал нотариус. Она им не доверяла.

— Тогда надо искать в замке.

Брендон усмехнулся.

— И тут я искал. Хотя искать в замке не имело смысла. Ты же видишь, в каком он состоянии. Да прислуга, я думаю, перерыла здесь все еще до меня. Им же по завещанию доставалось все, что они захотят забрать из замка. Постарались они на славу, вынесли все вплоть до постельного белья. А уж про драгоценности они были наслышаны. Так что они знали, что искать.

— А вдруг нашли? — с замиранием сердца спросила Келли.

— Нет. Об этом стало бы известно. Драгоценности графини — это не бижутерия из сувенирной лавки. Появление их на рынке вызвало бы шумиху. А впрочем… — Брендон вздохнул. — Если кто-то и нашел, то его счастье. Я же к этим драгоценностям не имею никакого отношения.

— Как не имеешь?! — Келли даже подпрыгнула на кресле. — Ты же ее единственный родственник!

— Ну и что? То, что она мне завещала, я получил, а на большее и не претендую.

— Ну не знаю… — покачала головой Келли. — Хотя… Замок и яхту в Ницце получить в наследство тоже хорошо.

Вздохнула, подумав, что ей уж точно такого наследства никто не оставит.

— Ты так думаешь? Нет, мне от этого наследства одни хлопоты. Ты даже не представляешь, какие тут налоги. Вот скажи мне, почему я на своей яхте катаю богатеньких бездельников, развлекаю их, чуть ли не пресмыкаюсь перед ними? Да лишь для того, чтобы хоть как-то выплачивать налоги. Думаешь, мне доставляют удовольствие подобные клиенты, как… — Брендон осекся и виновато посмотрел на Келли.