— Я снова хочу тебя.

Он сказал это так, словно это разумелось само собой, но за его ровным, спокойным тоном чувствовалось пылкое желание. Джо с сожалением взглянула на небо. Солнце клонилось к западу.

— Нет, мне надо идти. Абигейл скоро вернется, а потом, я еще обещала Кайли, что зайду к ней.

— Я думаю, твое семейство обойдется без тебя лишние полчаса.

Кейл знал, что это неблагоразумно, но каждый его мускул, каждый нерв стонал от желания. Он просто не мог расстаться с ней, не войдя хотя бы еще раз в ее шелковистое лоно, не получив облегчения, от которого изнывало его тело…

— Если я не появлюсь…

Он притянул ее к себе. Лиф ее платья соскользнул до пояса. Ее груди прижались к нему, соски зарылись в темные курчавые волосы у него на груди.

— Скажи им, что ты работала у себя в студии, а к телефону не подходила, — нашел он подходящее решение.

— Да? А если они зайдут туда, чтобы найти меня?

Это была мимолетная, случайная мысль, которая развеялась сразу же, как появилась.

— Мне плевать. А тебе?

Джоанна молча кивнула. Кейл застонал и прижался губами к ее губам, стремясь насытиться ею, стремясь утонуть в ее аромате, погрузиться в нее как можно глубже.

Джо обвила руками его шею и обмякла, обессиленная его мощным желанием и той ответной реакцией своего тела, которая удивляла и даже немного пугала ее. Голова у нее кружилась, перед глазами все плыло. Она упала ему на руки. Кейл откинулся назад, на траву, уложив ее на себя.

Он растянулся на спине и долго лежал так, теребя губами ее губы и исследуя пальцами ее гибкую спину. Он просунул руки в расстегнутый разрез на спине и принялся мять ладонями упругие округлые ягодицы, плотнее прижимая к себе ее бедра. Но проклятое платье мешало.

Кейл был настойчив, как еще никогда в жизни. Мучительное желание пульсировало в каждой клетке его тела. Ему не хотелось отрываться от Джо, чтобы дать ей время раздеться, но, по счастью, в этом не было необходимости: под платьем на ней ничего не было, и она была целикам доступна его желаниям. Ничто их не разделяло.

Он оторвался от ее губ и поцеловал ее в ямку за ухом.

— Обещай мне, что с этого дня я буду тебя иметь как можно чаще.

— Да… — прошептала она.

Эта связь продлится недолго, но Джо хотела испытать как можно больше, пока она длится. Кейл скоро уйдет из ее жизни, но пока что она вволю насладится им.

Кейл поднял ее пышную юбку выше пояса, потом приподнял Джо и с размаху опустил ее на себя, испытывая невыразимое наслаждение от проникновения в жаркое от страсти, ожидающее его лоно.

Когда острое копье экстаза внезапно пронзило ее, Джо вскрикнула. За этим толчком последовал другой, еще и еще один — Кейл раз за разом приподнимал бедра, входя в нее настойчиво, жестко, почти жестоко и в то же время сминая ее груди и теребя пальцами набухшие соски. Джо изнемогала от наслаждения.

Ее захлестнуло волной невыразимого восторга. Она уперлась руками ему в грудь, приподнялась и села на нем верхом. Он полностью вошел в нее, добравшись до всех самых чувствительных точек внутри ее тела. Беспомощная, ошеломленная, пылающая, она вскрикивала с каждым новым толчком. Кейл зарычал, схватил ее за бедра, притянул к себе и дал себе волю. Джо прижалась к нему, и они вместе вознеслись к вершинам экстаза.

Джо выбралась из душа и принялась вытираться. Она долго простояла под тугими струями воды, стараясь смыть с себя запах Кейла. Она мылась своим любимым душистым мылом, а вытершись, натерлась лосьоном.

Но она все равно продолжала чувствовать его запах. Мало того — она продолжала чувствовать его самого: прикосновения его рук, ощущение его твердой плоти, двигающейся внутри ее… Наверное, ее тело никогда уже не будет прежним. Казалось, Кейл действительно оставил на ней свой отпечаток.

«Что ж, с этим ничего не поделаешь», — сказала она себе. Да ей и не хотелось ничего с этим делать. По крайней мере, пока. Все ее силы потребуются ей для другого. Она запуталась в паутине чувств, которой оплел ее Кейл, и в ближайшие несколько дней ей придется бороться с этим.

Одевшись в простое золотистое шелковое платье — Брет говорил, что это одно из его любимых, — Джо подошла к кровати и воззрилась на свое свадебное платье, которое она сбросила сразу, как только вошла в свою комнату.

Слава Богу, что ей удалось пробраться в дом, не будучи замеченной! Джо вздохнула и покачала головой. Если Алиса с этим не справится, можно считать, что платье загублено безвозвратно. Часть жемчужин и блесток оборвалась — на их месте висят только ниточки. На боку — дыра в добрых два дюйма длиной. Дюжина шелковых петель для пуговиц порвана. Белый шелк вымазан землей и зеленью. И еще предательское пятно мужского семени! Но Алиса в свое время творила чудеса. Она сводила любые пятна, штопала дырки на самом видном месте так, что было незаметно… Наверно, Алиса сможет починить это платье так, что никто и не заметит, что на его долю выпали нелегкие испытания. По крайней мере, Джо надеялась на это.

Да, пожалуй, сестры Кейла были правы, когда вешали свои свадебные платья на дверцу шкафа и никому даже дохнуть на них не давали. Джо снова вздохнула, взяла платье, кое-как свернув, бросила его в шкаф и направилась вниз.

Брет ждал ее в гостиной, развалившись в глубоком мягком кресле и потягивая лучшее бренди Абигейл.

Джо затворила за собой дверь и произнесла, стараясь говорить ровным тоном:

— Абигейл только что сказала мне, что ты не останешься ужинать.

— Это так, — сказал Брет, встал и чмокнул ее в губы.

Джо с трудом подавила желание утереться. После поцелуев Кейла ей казалось подлостью позволять целовать себя другому мужчине. Это было глупо, но она ничего не могла с собой поделать.

— У тебя какие-то важные дела?

Он приобнял ее за плечи и улыбнулся.

— К нам на свадьбу слетятся все твои кузены, так что я решил, что мне следует привести в порядок свой офис. Налить тебе чего-нибудь?

— Спасибо, не надо.

Она небрежно выскользнула из его объятий и уселась на диван. Джоанна очень старалась не сердиться на то, что Брет уже считает себя хозяином в доме Дамаронов.

Брет улыбнулся, явно довольный собой.

— Я хочу произвести впечатление на своих будущих шуринов.

— Но ведь ты уже давно работаешь на «Дамарон Интернэшнл». Ты уже успел произвести на них хорошее впечатление. А иначе бы ты там давно уже не работал.

Он откинулся на спинку кресла, отхлебнул бренди и самодовольно усмехнулся.

— Да, конечно! Но теперь я вхожу в семью и на меня будут смотреть иначе! Я рассчитываю, что мне будет доверен ответственный пост, и хочу быть готов к этому.

Джо кивнула, добросовестно пытаясь изобразить на лице интерес.

— Да, конечно. Я уверена, что ты обязательно справишься.

— О, это без вопросов! — Брет взмахнул стаканом. — Да, кстати — я надеюсь, ты замолвишь за меня словечко?

— Я думаю, это не понадобится.

Он сидел не шевелясь, двигалась только рука. Сейчас Брет стиснул стакан.

— Но ведь ты поговоришь с ними обо мне, а, Джо? Я рассчитываю со временем сделаться членом правления…

Джо вздохнула.

— Да, я поговорю с семьей, чтобы тебе доверили более высокий пост, но членами правления становятся только те, кто принадлежит к Дамаронам по крови. Ты же знаешь.

Глаза Брета сузились, он наклонился вперед.

— Ну да, я знаю, что до сих пор в правлении заседали только отмеченные знаменитой серебристой прядью. Но все нуждается в переменах. Ябуду сидеть в правлении, потому что тыоб этом позаботишься. Не так ли, Джо?

Она уловила в его голосе угрожающие нотки и поняла, чего он хочет от нее.

— Как скажешь, Брет, — согласно кивнула Джоанна.

Он снова откинулся на спинку кресла, с довольной улыбкой на губах. Лениво разбалтывая в стакане бренди, он сказал:

— Я был рад видеть Кайли сегодня за завтраком. Хорошо, что она наконец-то покинула свою комнату и вышла.

— Да, хорошо.