Слейд выглядел очень расстроенным. Положив трубку, он начал машинально приглаживать волосы.

— Что такое? — Эден уже была готова к самым неприятным новостям.

— Звонила моя экономка Эллен. Кэти все слышала по телевизору, и она вне себя. Потеряв родителей в автокатастрофе, она считает, что потеряла и меня. Что вы забрали меня у нее.

— Бедная девочка. Как она, наверное, страдает! Ей нужно быстрее все рассказать.

— Вам следовало подумать и о ней, когда вы разболтались перед Даной.

Эден простонала что-то невнятное, вырвалась от Слейда и подбежала к поручням террасы. Здесь она невидяще уставилась на бесконечные просторы золотого пляжа. Потом повернулась к Слейду, все еще не отпуская рук от поручней. Глаза застилали слезы злости и обиды, но она резко смахнула их рукой.

— Я прекрасно знаю, что вы думаете о моей честности, и понимаю, что не смогу убедить вас, но я вас не предавала.

Он холодно и зло смотрел на нее.

— Тогда каким же образом Дана получила эту информацию?

— Кое-кто представил меня ей в качестве вашей жены во время ланча, — тихо ответила Эден. Ей не хотелось называть имя Боба. Он же ничего не знал!

Слейд все сразу понял.

— Боб? — И она кивнула.

— Черт, мне не следовало оставлять его одного во время перерыва!

— Он слишком велик, чтобы его можно было связать и заткнуть ему рот, — дрожащим голосом заявила Эден.

Его лицо немного посветлело.

— Вы правы, хотя это ничего не меняет.

— Кэти, наверно, вас поймет, если вы попытаетесь спокойно все ей объяснить.

Он опять нахмурился.

— В нормальной обстановке — да. Но Кэти — не обычный девятилетний ребенок. Она только сейчас начинает понемногу приходить в себя после потери родителей. Я единственный, кто у нее остался во всем мире.

— Я бы сделала все, что в моих силах, чтобы как-то исправить случившееся.

Он опустил длинные темные ресницы.

— Вы действительно все сделаете, Эден? — Ее поразил его печальный голос.

— Я-то сделаю, но ведь половина Австралии считает меня вашей женой. Как мне теперь объяснить, что все это не так?!

— Может, вам и не придется этого делать. — Глаза у нее широко раскрылись от ужаса.

— Нет, нет… вы не можете заставить меня продолжать этот… этот фарс до бесконечности. Я не могу! Я не хочу! Это просто безумие!

Безумием было с самого начала соглашаться на эту комедию. Даже ради благородного дела. Но она не собиралась продлевать эту комедию дальше, хотя сейчас по решительному виду Слейда поняла, что он имел в виду именно это.

Он приблизился. Его движения были плавными и сильными, как у пантеры. Она невольно отклонилась от руки, которую он поднес к ее щеке.

— Почему бы нет? Мне кажется, у вас ко мне меньше антипатии, чем вам хотелось бы внушить мне. Я ведь способен сам догадаться о правде. Сейчас вы отшатнулись от меня, но ваши глаза зовут подойти к вам поближе.

— Некоторые мужчины вообще не понимают слова «нет»! — огрызнулась Эден. Как она ненавидела его сообразительность! Рядом с ним она чувствовала себя уязвимой, и он все прекрасно понимал. При его циничном отношении к браку ему быстро наскучит то, что она сможет ему дать. И что тогда? Тогда он оставит ее ни с чем?!

— Это будет идеальный брак, — не слушая ее, продолжал он. — Как моя жена вы попадаете в высшие слои общества, что весьма важно для вашего самолюбия. А я переведу дух от бесконечных женских попыток навязаться ко мне в женушки!

Несомненно, он и в браке собирается продолжать свой холостяцкий образ жизни, с горечью подумала Эден.

— Вы не забыли о Кэти? — спросила она его. У него заблестели глаза.

— Кэти получит то, что ей необходимо, — мать! Эден, подумайте об этом! Кэти будет тем ребенком, которого вы не можете родить. Она не только не потеряет отца — она приобретет двух любящих родителей!

Он уже все обдумал, грустно поняла Эден. Нечестно было использовать Кэти в виде оружия убеждения и давления, но он пошел и на это. Конечно, ей хотелось бы стать матерью девочке, которую она видела на фотографии. Но уж больно велика цена.

— Вы не можете заставить меня выйти за вас замуж, — прошептала Эден.

Он тепло подул ей на щеку.

— Я никогда не навязывал себя ни одной женщине. Мне кажется, что и вы хотите того же, но слишком упрямы, чтобы признаться в этом!

Его губы нежно приблизились к ее губам. Она тихо застонала, как бы признавая, что он прав. Она желала его, и желала так сильно, что не могла скрывать этого. Как можно ненавидеть человека, обмирая от одного его прикосновения? Во всем этом не было никакой логики.

Спиной она почувствовала поручни террасы и вся выгнулась. Он легко и быстро, как по клавишам, прошелся поцелуями по вырезу ее платья, задержавшись внизу выреза. Язык его знал свое дело — Эден почувствовала, как набухли у нее груди. Соски обострились, стали настолько чувствительными, что даже легчайшее прикосновение бюстгальтера причиняло им боль. Она едва сдерживала стоны. Руки у нее поднялись сами собой и начали ласкать его волосы. Слейд тесно прижался к ней всем телом.

— Ответь же мне, Эден, — просил он. — Скажи, что все остается по-прежнему. Нужно сказать только одно слово.

— Я…

Она не могла произнести ни слова, казалось, что ей нечем дышать. Разумом она понимала: Слейд предлагает ей холодную, без любви, схему семейной жизни. Но даже осознавая это, Эден потеряла над собой власть. Его прикосновения возбуждали ее так, как никогда прежде. Такого с ней еще не случалось.

Мысль о том, что она проживет жизнь рядом с ним, пронеслась как безумная фантазия, как несбыточная мечта. Быть рядом со Слейдом — значит иметь обеспеченную жизнь и его дочь Кэти. Иметь ребенка, которого она никогда не сможет завести сама.

— Я вижу, вы начинаете понимать преимущества этого брака, — сказал Слейд. Отодвинувшись от нее, он крепко ухватился за поручни и стал смотреть на море.

— О преимуществах этого брака я не думала, по крайней мере, в материальном плане, — ответила Эден. — Разве обязательно такой союз строить только на логике? Разве не может он исходить из взаимного тепла? — Затаив дыхание, она ждала его ответа.

— Логика легче выдерживает испытание временем, чем любовь. Так мне говорит собственный опыт.

— Не все браки заканчиваются так, как вашей матери и сестры, — возразила она.

— Расскажите это вашему папочке, — резко выпалил он, но, увидев, как боль отразилась у нее на лице, попытался как-то смягчить свою бестактность. И снова вернулся к своему: — Нам будет хорошо вместе, Эден. Наша поездка показала, что все может сложиться совсем неплохо.

Эден задумалась… Он предлагает этот брак ради своей дочери, ради того, чтобы облегчить и свою жизнь, и перед ее мысленным взором предстала она сама в качестве его жены и матери девочки-сиротки… Кэти пока только на фотографии уже покорила ее сердце… Трудно устоять перед такой перспективой. По-видимому, существовал только один ответ, о котором просил ее Слейд.

— Да, — прошептала она.

— Прекрасно.

Слейд был похож на человека, который только что заключил удивительно выгодную сделку. Глядя на него, Эден мгновенно осознала необычность того, на что она согласилась. Ее покачнуло.

Обняв, он подхватил ее и не дал упасть.

— С тобой все в порядке?

В его руках все было прекрасно. Сила его объятий преодолела все ее сомнения.

— Со мной все в порядке, только я немного напугана. — Ей было приятно, что он волнуется за нее.

— Но мы можем обсудить сейчас некоторые детали?

— Конечно. Ради спокойствия Кэти бракосочетание нужно провести как можно быстрее, — начала Эден…

Но у Слейда было другое мнение.

— Все и так считают, что мы поженились, с этим нам можно пока не спешить. Здесь нам легче укрыться от внимания прессы и ТВ, чем в Тасмании. Кэти и Эллен прилетят на Солнечный Берег, как только закончится конференция.

— Как же ты все объяснишь Кэти, если она считает, что мы уже женаты? — Эден поражало то, как быстро его мозг хладнокровно просчитывает все варианты и принимает нужные решения. Неудивительно, что он добился успеха в делах.