— Нет, — произнесла она.

Какое-то время женщина молча разглядывала его.

— Ты уверена? — уточнил он. — Я Помечен.

— Помечен! — Инвии одновременно издали странный переливчатый свист, больше всего походивший на смех. — Глупый ходячий.

— Так я… не Помечен?

— А ты часто убиваешь Инвий?

— Э, определенно нет.

— Глупый ходячий!

И они обе вновь уставились на него. На их неподвижных лицах угадывалось любопытство. Эрик решил, что с его стороны будет не слишком невежливо рассмотреть их как следует, поэтому окинул взглядом пышное тело голубоволосой Инвии. Он сел, привалившись спиной к утесу.

— Вы следили за нами сегодня, — произнес он. — Какой интерес мы можем представлять для вас?

— Твой дрейк, — ответила рыжая и неуверенно продолжила: — Он странный. Это не обычный дрейк.

— Как так? — поинтересовался пилигрим.

— Амулет, который носит девушка, — произнесла другая Инвия, прежде чем ее сестричка успела ответить на вопрос. — Почему он у вас?

Эрик пожал плечами:

— Он был отдан нам. Вообще-то, честно говоря, им дрейка вырвало. Так что, может, он его где-то украл. Вы пришли, чтобы забрать его?

— Нет! — ответила голубоволосая с яростью и поспешностью, которые удивили Эрика.

— Его сделал Вьин. Почему? — спросила другая.

— На это я ответить не могу, — произнес Эрик.

С чего они взяли, будто он знает о драконах больше их? Иномирец попытался вспомнить то немногое, что уже успел узнать о драконах. Вьин — вроде это тот самый, который предположительно хорошо относится к людям… Но он не был в этом уверен.

— Они разозлились, — произнесла Инвия с голубыми волосами, указывая на небо, словно это каким-то образом поясняло ее слова. — Кое-где светокамни оторвались от свода. Упавший кусок уничтожил целый дом!

И она снова разразилась странным свистящим смехом.

— Твоя женщина носит амулет Вьина, — произнесла вторая.

— Теперь они знают об этом, — произнесла голубоволосая Инвия, доверительно наклонившись к нему. Пряди ее длинных волос коснулись руки Эрика. — Дьян по-прежнему свободен! Он сказал им. Он напуган! Каждый раз, когда он приходит туда, он боится. Теперь они начали спорить друг с другом. Опасно находиться рядом. Многие из нас улетели.

— Что драконы собираются сделать?

— Вьин отправился в свою кузницу, — напевно произнесла рыжая.

— Как и Цзи-Цу, — произнесла другая, придвинувшись ближе, как будто они обе соперничали друг с другом, пытаясь привлечь его внимание. — Я была как раз под ними. Ее ноги слишком быстро переступали по камню. Нельзя подняться и посмотреть на нее. Она запрещает. Большинство из них запрещают это.

Эрик произнес:

— Кузницы… Что это значит?

— Ты пилигрим! — воскликнула голубоволосая Инвия.

— Да. А теперь вы ответите на мой вопрос? Что будет, если другие драконы тоже отправятся в свои кузницы?

— Мы не говорим об этом, — отрезала рыжая. — Ходячим незачем знать о таких вещах.

— Кузницы — это место, где драконы создают всякие штуковины, да?

— Ну конечно, они создают, — произнесла голубоволосая, словно это было само собой разумеющимся. — Глупый ходячий!

— Тебя ищут бьяскхан! — произнесла вторая. Эрик понял, что это свистящее слово означает боевых магов. — Мы их не любим.

— Я тоже. А что именно будут делать драконы?

— Они торопятся, — сказала рыжая.

— У тебя странный дрейк, — настаивала вторая. — На нем тоже есть прикосновение Вьина. Мы будем наблюдать за вами. Это интересно. Мы…

Услышав шаги Лупа, Инвии вспорхнули и вскоре растворились вдали, взмахивая белоснежными крыльями. Луп, потрясенный, с раскрытым ртом уставился на Эрика, молча ожидая объяснения.

— У тебя такой вид, словно ты мой папочка, а я вломился в дом пьяным, да еще и притащил с собой двух странных девочек, — со смехом произнес Эрик.

— Обгорелый хрен Инферно! — выдал Луп. — Почему они тебя не убили?!

— Мне самому интересно. Поэтому я спросил их, есть ли на мне Метка. Они сказали — нет. — Эрик нахмурился. — А потом я почему-то начал с ними спорить.

Луп пустил струю через край уступа в сплошное море тумана.

— Надеюсь, тебе хватило ума ни о чем им не рассказывать?

— Что-то вроде того.

Луп внимательно выслушал пересказ разговора с Инвиями, но сказал лишь:

— Ложись спать, мальчик. Завтра предстоит еще один долгий день. Вскоре вдали покажется замок, если ты по-прежнему уверен, что нам стоит туда идти.

И на следующий вечер — Инвии весь день преследовали их, будто играя высоко в облаках в догонялки, — путешественники разбили лагерь на высоком уступе с видом на сияющий белоснежный замок, словно отражающий лучи солнца.

На один краткий миг, когда они стояли, глядя на массивное строение с уступа, свет, от которого Эрик болезненно щурился, сыграл странную шутку — как будто огромное здание двинулось с места, как беспокойно спящий человек.

Луп повернулся к пилигриму, пристально посмотрел на него и произнес:

— Я тоже заметил, парень. Я тоже заметил.

Глава 26

Спасительница воина

Шарфи не снимал руку с рукояти ножа. Он наблюдал за спящим Анфеном — хотя слово «спящий» едва ли было приемлемым — скорее нужно было сказать: наблюдал за живым трупом. Отощавший, изголодавшийся, Анфен дышал так слабо, что грудная клетка почти не шевелилась.

Наконец пришла пора принимать решение. Часть его подло убеждала: «Воткни в него нож. Забери прекрасный доспех, оружие. В конце концов, именно они способны пропустить человека в тишь, чем бы она ни была на самом деле. Я смогу махать мечом ничуть не хуже его. По крайней мере, почти так же хорошо…»

Это почти как прирезать друга на поле боя, который сидит с распоротым животом, собирая кишки на коленях, все равно с такими повреждениями ему не прожить и пары часов. Может, в глубине души Анфен даже будет благодарен за освобождение. Тот Шарфи, который много лет назад сражался на войне, не помедлил бы. Если он доберется до города — если, конечно, еще остались свободные, независимые города, в которых можно нормально жить, — то первым делом продаст эти волшебные игрушки и, наверное, сможет неплохо устроиться. Неплохо устроиться?.. Да он, скорее всего, сможет на вырученные деньги купить весь город! Мэры с себя последние штаны снимут, лишь бы заполучить этот доспех!

Выбор, вечный выбор…

Сегодня они продолжили долгий марш в никуда, останавливаясь отдохнуть в тех же самых местах, из которых ушли всего четыре дня назад. И в тот момент искушение убить Анфена было ничуть не слабее нынешнего. Они описали огромный круг по вражеской территории, и все время по бездорожью, избегая даже оленьих троп. Преодолели не один холм, склоны которого были покрыты предательски осыпающимся гравием и испещрены ямами и норами. Анфен, больной, явно умирающий от голода, ни разу даже не попытался объяснить, что они делают, куда идут, откуда взялся этот странный шрам у него на шее, из которого то и дело сочилась кровь. Он шел по всей шее, даже на затылке, как будто бывшему разбойнику не так давно вообще отрубили голову!

Иногда, нарушая молчание, Анфен начинал метаться и нести чушь, которая по большей части действительно была бредом больного. О том, что его спасительница непременно появится снова. Она скажет, что им делать дальше. Она сможет то, это и вообще все на свете.

Шарфи пригнулся и уже был близок к тому, чтобы вогнать нож в грудь Анфена, когда тот неожиданно застонал и пошевелился. «Дерьмо», — подумал он, сделав шаг назад, а затем сошел с дороги и пристроился к дереву по маленьким делам.

Анфен сел, обнял колени и начал раскачиваться вперед и назад, как смертельно больной человек.

— Я не должен слишком часто возвращать нас туда, — пробормотал он хриплым, как карканье ворона, голосом. — Мы не должны вмешиваться в ход событий.

— Куда? — хмуро уточнил Шарфи.

— В тишь.

— Ага. В тишь. Я так и подумал, что ты об этом, — произнес Шарфи, стряхнув капли со своего петушка. — Ну и… как именно работает этот доспех? Ты просто думаешь о тиши — и оп! Ты уже там? Вот так? Почему ты отказываешься рассказать мне об этом? Я же не собираюсь его с тебя стаскивать.