Все бросились к девушке, но не смогли даже приблизиться к ней, не говоря уже о том, чтобы прикоснуться. Вокруг ее тела взметнулась стена жара, такого сильного, что оставалось только удивляться, как Азиель еще сама не воспламенилась. Внешне она казалась абсолютно здоровой, как будто совершенно не пострадала — грудь все так же мерно вздымалась и опадала, выражение лица было спокойным, умиротворенным, словно девушка крепко спала.

— Она выживет, — уверенно произнесла Незнакомка. — Хотя я сомневаюсь, что останется прежней.

Они сели так близко, как только смогли подобраться, и приготовились терпеливо ждать, наблюдая за малейшими изменениями. Постепенно волна жара, исходившего от Азиель, начала ослабевать.

— Что ты можешь сказать об этом амулете? — спросил Зоркий Глаз.

— Очень немногое. Я вижу, что над ним поработал настоящий мастер, но это вам и самим уже известно. Я думаю, его создал Вьин. По крайней мере, прикосновения других драконов я не вижу.

— Что оно делает? — спросил Луп. — Я никак не могу разобрать смысл этих странных узоров.

— Я тоже, — вздохнула Незнакомка. — Думаю, ни один человеческий маг не сможет этого сделать. Однако вас должно успокоить уже одно то, что его создателем является Вьин.

Они еще какое-то время посидели около тела Азиель, пока жар наконец не ослабел настолько, что они смогли склониться над девушкой. Осторожно протянув сморщенную руку, Луп попытался снять амулет с шеи девушки, но его оказалось невозможно даже приподнять.

— Похоже, эта штуковина выбрала свою носительницу, — пробормотал он. — Снять не получится, по крайней мере без дополнительных средств.

— Не уверена, что эта вещь предназначалась для нее, — произнесла задумчиво Незнакомка, покосившись на Эрика.

— В таком случае пусть выберет еще разочек, — уверенно произнес Зоркий Глаз.

Он поднялся наверх и вернулся с охотничьим ножом.

— Не порежь ее, — предупредила Незнакомка.

— Не более чем необходимо, — оскалившись в хищной ухмылке, отозвался оборотень. — Нельзя же перерезать горло дочери нашего Друга и Владетеля, не так ли? Особенно после всего, что он для нас сделал. Расслабься. И Луп, и я прекрасно владеем искусством врачевания. Обещаю, что не буду развлекаться за ее счет.

Он осторожно поднес кончик ножа к ожерелью, однако в тот же миг, как оружие коснулось кожи девушки, оборотня отбросило назад, а нож пролетел через всю комнату и вонзился в стену. Колдун, задохнувшись, схватился за грудь, а из его носа хлестала кровь.

— Учиться нужно на своих ошибках, — пробормотал он, когда дыхание восстановилось.

— И как можно быстрее, — произнесла Незнакомка, так тихо, что он ничего не услышал.

Наступила ночь, но Сиель по-прежнему не появилась. Эрик провел остаток дня с Гоббом и Болдом, предложив последнему свою помощь в попытках воспроизвести пистолет. Теперь уже целых пять версий лежали в рядок у постели Инженера. Последняя модель начала напоминать водопроводную трубу из свинца, прибитую намертво к куску дерева. Механизм, отвечающий за работу курка, на данном этапе представлял собой сложное переплетение тонкой проволоки из черного металла, для создания которого потребовалась магия. Эрик подобрал одну из более ранних моделей, неуклюжее, угловатое нечто, не обладавшее даже подобием спускового крючка.

— Парни, повторяю вам в который раз: эти штуки никогда не будут стрелять. Как вы это не понимаете? Мало просто скопировать их форму.

Но Гобб молчал, определенно преисполненный уверенности, а Болд довольно хихикал и трещал без умолку. Он даже начал работать над патронами для этих «револьверов».

Азиель по-прежнему спала, лежа на том же месте и в той же позе, в какой упала. Никто не осмелился больше прикоснуться к ней. Ожерелье иногда разгоралось, заливая всю комнату странным сиянием. Порой оно было почти незаметным, сливаясь по цвету с кожей.

Эрик прекрасно понял, что, по мнению Незнакомки, ожерелье предназначалось для него. Он был даже рад, что его надела именно Азиель. Ночью он не смог заснуть, несмотря на убаюкивающий шелест волн и легкое дуновение ветра. Пока остальные мирно спали в своих постелях, он спустился вниз и подошел к тому окну, через которое он и Сиель попали в башню. Дрейк открыл один глаз и вздохнул. Он отказался от попыток заговорить, хотя поначалу упорно предпринимал их, стоило Эрику подойти поближе. Можно было подумать, у этого животного есть какие-то важные сведения…

Иномирец взглянул на сонные волны маленького озерца, посреди которого стояла башня. Даже с высоты Эрик прекрасно видел плещущуюся в них разноцветную рыбу. Он подумал о Кейсе, о своих потерянных друзьях и семье, о Сиель. А затем и о себе самом. Больше всего Эрика раздражали непонятные намеки и предположения, что он внезапно может оказаться очень важным для мира, который едва ему знаком. Порой их утверждения в духе «ты — Тень» вызывали искушение осуществить его недавние фантазии о том, как хорошо было бы стать героем в Леваале. Однако здесь он владел мечом ничуть не лучше, чем в своей квартирке, мог видеть и чувствовать магию, но при этом совершенно не был способен колдовать. Эрик не мог даже сказать, что идет навстречу своей судьбе, — нет, его тащат, подталкивают, и зачастую против его воли. Он…

Он смотрел на самого себя, стоявшего внизу у кромки воды.

Эрик подскочил от неожиданности. Его копия у башни стояла, накренившись вбок под странным углом. Совершенно неподвижно, нелепо свесив руки по бокам. Эрик помахал, но ответа не получил. Неизвестное существо только подняло глаза и уставилось на него. Ожидая чего-то.

Эрик вылез из окна, неловко ступая по ветвям высохшего дерева, уходящего корнями в стену башни. Гладкие подошвы ботинок скользили по коре, пока он осторожно спускался, и ему казалось, что этот жуткий скрежет должен непременно привлечь чье-нибудь внимание — он даже ожидал, что в любой момент раздастся окрик Лупа, который, конечно, высунется по пояс из окна и завопит, чтобы Эрик немедленно возвращался…

Странное существо, стоявшее у кромки воды, молча наблюдало за тем, как пилигрим пробирается к нему по воде. Подобравшись поближе к своему двойнику, Эрик произнес:

— Значит, ты — Тень. Я угадал?

Тень ответила:

— Мне нужно подняться туда, к этому окну. Но я не могу. Вода меня не пускает.

— Ответь сначала на вопрос: ты — Тень?

— Полагаю, так меня называют люди. Они придумали обо мне кучу рассказов, не знаю только, правдивых или нет. Я ничего из этого не помню. Я не помню, как убивал драконов, катался на дрейках и спасал людей. Говорят, я все это делал. Но я оказался здесь совсем недавно.

— А еще говорят, что я — это ты, — продолжил Эрик. — Но я тоже за собой таких подвигов не припомню. Ты знаешь человека по имени By?

— Нет.

— Уверен?

— Послушай. Я не могу попасть туда. — Тень указала на окно, из которого только что спустился Эрик. — Ты можешь мне помочь?

Пустые глаза, за которыми плескался мрак, уставились на Эрика. Тот внутренне содрогнулся, но постарался скрыть отвращение. Вслух он произнес:

— А почему ты так хочешь подняться туда, Тень?

— Оттуда появилась девушка. И ты. Я хочу узнать, что там, наверху.

Что-то было в ее голосе, какое-то странное выражение, свидетельствующее о том, что ложь для Тени была внове, не отработана.

— Есть ведь и другая причина, не так ли, Тень? Можешь сказать мне, в чем дело. Я ведь ты, не забыл? Мы можем доверять друг другу.

Тень посмотрела на него, не показывая своих чувств или мыслей, если, конечно, она вообще обладала таковыми. Ее голос произносил слова — пустые и безжизненные, как и глазницы, наполненные тьмой. Она сказала:

— Ты умен. Не думаю, что смогу стать твоей тенью, чтобы узнать, что внутри тебя. Ты не такой, как все.

— Что тебе нужно там, наверху, Тень? И что это за девушка, которую ты упомянул?

— Там… я не знаю, что это. Но что-то, находящееся там, притягивает меня. Я должен узнать, что именно. Мне больно, когда я так близко. Я следовал за нитью этого притяжения все время и наконец оказался здесь. Но вода не дает мне пройти. Не пропускает. Я пытался пробраться внутрь снизу. Но ничего не получается.