– Привет, Маркленд! Не хотите ли поиграть?

Маркленд поднял голову и мигом оценил ситуацию. Из-за особенностей своего характера он не мог дальше расти по службе в организации Джоргола. Хотя Маркленд никогда ничего не слышал о теории «Сначала стреляй, а задавай вопросы потом», он безоговорочно исповедовал именно этот принцип выживания. Он всегда питал презрение к мужчинам, которые так заботились о последствиях, что взвешивали каждое действие и учитывали альтернативы. Но Маркленд пребывал в блаженном неведении о том, что привычка к решительным действиям, которая сделала его отличным боевым командиром, будет тем самым препятствием, которое навсегда закроет ему путь в генеральный штаб, который и определяет всю политику.

Если бы у Маркленда было более гибкое мышление, группа беглецов достигла бы своей цели невредимой. Если бы Маркленд не заработал на своей родной планете репутацию быстрого стрелка, он затратил бы, возможно, одну лишнюю секунду на анализ ситуации и, пожалуй, не стал бы стрелять по наиболее доступной цели — по человеку, который махал ему рукой и обращался к нему.

Реакция у Маркленда была действительно моментальной, однако Ганнибал Форчун лучше соображал. Как историк, он, естественно, был склонен к аналитическому действию. Его лицензия на вмешательство требовала трезвого рассмотрения вариантов и экстраполирования известных фактов на будущие события. Но к этому прибавилась жесткая тренировка на выживаемость. Следовательно, это было почти спокойное сочетание мысли и действия, в результате которого пуля Форчуна поразила мозг Маркленда почти в то же самое мгновение, когда пуля Маркленда поразила и так поврежденный мозг профессора. Бартоломью Томлинсон и заместитель Дрофокса Джоргола умерли одновременно.

До Мэрилин Мостли дошло, что Томлинсон мертв, лишь после того, как Форчун переступил через тело профессора, быстро увлекая ее за собой. Через минуту она уже сидела съежившись под ближайшим летающим блюдцем. Она до сих пор не могла прийти в себя после чудесного путешествия на космическом аппарате с другой планеты, а тут еще эта стрельба, настоящие убийства. Голова ее шла кругом. Она осознавала лишь, что находится в крайней опасности, и тот факт, что Ганнибал Форчун и его напарник желают ей добра, в отличие от этих пришельцев, которые превратились вдруг из хороших парней в плохих.

Хотя Мэрилин видела множество кровавых вестернов с убийствами, она никогда не занималась подсчетом патронов в шестизарядном пистолете, поэтому на какое-то время девушка пришла в замешательство, когда Форчун непрерывно перетаскивал ее с одного места на другое, разряжая и выбрасывая свой пистолет и подбирая следующий у только что убитого инопланетянина. С другой стороны, она не видела ничего странного в том, что ее герой и его напарник стреляли почти без промаха, что обеспечивало им относительно безопасный коридор для смены позиций. Мэрилин, конечно, не догадывалась, что меткость Форчуна обеспечена годами тренировок, а Уэбли вообще симбионт, способный послать телепатический зонд вплотную к любой цели.

Форчун, кстати, в этом отношении завидовал своему напарнику и сожалел, что он не был телепатом. Но сейчас он был слишком занят боем и не мог позволить, чтобы эти мысли отвлекали его. Пока часть фантастического мозгового устройства Уэбли была настроена на его волну, они вдвоем могли совершать столько же дел, сколько целый взвод хорошо обученных солдат.

Диверсия Уэбли со взрывом за пределами пещеры была направлена исключительно на то, чтобы сбить с толку врагов, которые делились на вооруженных и безоружных. Вооруженные, как и полагается солдатам, первыми бросались в бой. Большинство из них были пилотами, носившими оружие скорее в качестве знака отличия, чем для практического использования. Оружие носила также кучка профессиональных вооруженных бандитов Джоргола. Эти люди были самыми опасными. Они первыми возвратились в пещеру, как только определили, что суматоха снаружи была ложной тревогой. Пилоты, беспокойный народ по своей природе, пробыли вне пещеры дольше, очевидно недовольные тем, что от них ускользнула возможность поразмяться. К третьей категории относился технический персонал, который был безоружным. В данной ситуации техники для агентов ТЕРРЫ были безопасны, и это можно было использовать.

Осознание этих фактов в первые несколько секунд боя дали Форчуну огромное преимущество, которое Уэбли разделял через свою телепатическую связь. Форчун понял, кого надо ликвидировать в первую очередь и как создать в рядах противников наибольшую неразбериху. Его армия состояла из двух агентов ТЕРРЫ — его самого и Уэбли, причем оба знали о его решениях в то мгновение, когда они принимались. Мэрилин Мостли была, конечно, не подарок, но и не была серьезной помехой. Она подчинялась, не задавая вопросов.

Сейчас сторонники Империи были дезорганизованы, так же как толпа охотников за покупками на первом этаже магазина во время распродажи дешевых товаров. Никто не знал толком, что происходит; лишь некоторые знали, что Маркленд убит, и ни у кого из них не было ни малейшего представления о численной силе или огневой мощи их неожиданного врага… Большинство даже пока не подозревало о наличии врага. Предположение Форчуна о тридцати — сорока стволах было занижено: их оказалось около пятидесяти. Однако это были пятьдесят разных умов, сбитых с толку неполной информацией.

Специалистов, вступивших в бой, пока, к счастью, было немного, но именно с этими профессиональными убийцами Форчун и Уэбли обменялись первыми выстрелами. Эта кучка убийц, возможно, смогла бы уничтожить боевую группу ТЕРРЫ из двух человек, если бы им позволили спокойно выполнить эту работу. Однако звуки первых нескольких выстрелов подействовали на пилотов как свисток к началу матча, и каждый из них необычайно энергично постарался внести свою долю стрельбы в копилку общей победы. Энтузиазм этих космических жокеев сыграл для них плохую службу: не будучи профессиональными воинами, они гибли один за другим. Перебегая от одного павшего героя к другому, Форчун только благодарил судьбу, что типичное тщеславие имперских пилотов мешало настоящим убийцам как следует прицелиться.

Центр ТЕРРЫ требовал, чтобы каждого агента готовили настолько тщательно, насколько это в человеческих возможностях, и Форчун отлично знал все известное оружие, изготовляемое в любом месте галактики. В этом бою ему как трофеи попадались лучевые пистолеты, но в большинстве случаев пилоты были вооружены обычными. Неточный полет пули нельзя изменить, лучевой же пистолет удобнее, потому что снайпер, если промахивается, просто немного смещает луч, пока не увидит, что его мишень разлетается на части. Опасность была в том, что среди профессиональных убийц все, за исключением двоих, отдавали предпочтение лучевым пистолетам: в их профессии нет места лишним эффектам.

К тому времени, когда оставшиеся в живых пилоты стали осторожнее и получили представление, с чем они столкнулись, Форчун, Уэбли и девушка оказались примерно в десяти метрах от входа в пещеру. Не зная толком, что происходит, некоторые из профессионалов бросились из пещеры наружу, где столкнулись с отступавшими пилотами. Возникла давка и паника.

Хотя своды и коридоры пещеры искажали звуки выстрелов, они все же докатились до кабинета Дро-фокса Джоргола и он осторожно приподнялся со своего специального кресла. Вопреки безжалостной гравитации, он двигался быстро и, обогнув стол, взял первое попавшееся оружие. Он не испытывал страха, придя к заключению, что на его горную крепость совершено нападение. Непосредственной его реакцией была ярость, по той причине, что такое нападение могло расстроить его любовно выношенные планы. Он неоднократно встречался с насилием на своей родной планете при восхождении по служебной лестнице, смерть ходила рядом с этим безжалостным гигантом, хотя, подобно многим другим, кто пережил великие потери, Дрофокс Джоргол не верил серьезно, что смерть когда-либо настигнет и его. В этом отношении он не был ни отважным, ни безрассудно храбрым: «несуществование» было просто понятием, которое не имело для него никакого личного значения. Такая ограниченность всегда была преимуществом для завоевателей и грабителей, пока они не окружают себя личной охраной.