— Мы его найдем, — тихо, но решительно заверил он. Погладив ее по щеке, он подхватил пса и отнес в пикап.

В лесу тропа сужалась и расширялась, извивалась и сворачивала, следуя руслу небольшого ручья и уводя все выше в горы. По мере удаления от луговины росла тревога Дасти. Но за следующим поворотом лес с обеих сторон поредел, и они попали в каньон с голыми каменными стенами. На противоположной стороне ручей падал с обрыва и образовывал заводь, укрытую густой кроной тополей. Осенние листья сверкали в солнечных лучах, и металлический блеск горной воды в тени деревьев вызвал у Дасти вздох облегчения.

Коди сел и принюхался, потом залаял. Мигель прибавил газу и понесся по ровному дну каньона. Коди лаял все громче по мере их приближения к тополиной рощице. Мигель затормозил. Едва Дасти успела открыть свою дверцу, как Коди перепрыгнул через ее колени на волю. Ступив на землю, Дасти воскликнула:

— Грузовик отца! — Она позвала, но отец не появился. — Па? — ослабевшим голосом позвала она еще раз и огляделась.

Между двумя деревьями висел перекрученный ветром гамак. Небольшая решетка для жарки мяса лежала перевернутой рядом с кольцом закопченных камней. Сломанный складной стул лежал на земле в нескольких футах от них. Керосиновая лампа в окружении осколков стекла валялась у основания скалы. Сломанная пополам удочка торчала из кустов у запруды.

Коди обнюхал место стоянки, сел, поднял нос к небу и завыл. Долгим, печальным, рвущим сердце воем.

— Может, он пошел искать Коди? — предположил Мигель, ободряюще положив руку на ее плечо.

— Не думаю. — Дасти старалась говорить спокойно, сдерживая крик, рвущийся из нее в ответ на вой Коди. Лагерь был оставлен, брошен. Она опустилась на колени рядом с псом и обняла его за шею. — Ты ведь не потерялся? Потерялся ведь Джек? — Пес перестал выть и лишь повизгивал.

Она чувствовала присутствие Мигеля. Его молчание подтверждало ее предположение. Она подошла к грузовичку отца.

Посредине кузова валялся разорванный и пустой мешок с едой для собаки. Работа Коди, догадалась она, когда пес вспрыгнул в кузов и обнюхал остатки мешка. Он, вероятно, оставался в лагере, пока не кончилась пища, потом голод погнал его на поиски. Однако пес не мог бы открыть замки шкафчиков, встроенных вдоль бортов грузовичка. Одежда, кастрюли и сковороды, инструменты, мыло, полотенце — весь нехитрый скарб отца был разбросан вокруг.

— Ничего не трогай. — Мигель удержал Дасти, попытавшуюся взобраться в кузов. — Нужно известить полицию.

— Откуда им знать, чего не хватает? — огрызнулась она, выходя из себя. Ну чего он вмешивается?

— А отпечатки пальцев? — возразил он. — Судя по всему, дело тут нечистое. Можно уничтожить улики.

Все еще раздраженная, Дасти вздохнула — он прав.

— Не вижу его рюкзака и постельных принадлежностей. Может, Коди заблудился, погнавшись за зайцем, а папа ищет его? — Она хваталась за соломинку, понимала это, но не могла себе позволить думать, что с отцом случилась беда.

— Если бы твой отец ушел на пару дней, оставил бы он незапертым свой грузовик?

Доводы Мигеля лишь подтверждали ее собственную догадку. Джек привел бы в порядок свой лагерь и убрал все имущество в грузовик. И взял бы с собой удочку.

— Кто-то забрался в его грузовик, пока он отсутствовал.

— Тем более не нужно ничего трогать. Разве твой отец не захотел бы поймать воров?

— Да. — Она еще раз осмотрела разворошенный грузовичок. — Посмотрим, не найдем ли еще каких-нибудь следов. — Коди залаял и потерся о ее ноги.

Когда они нашли кирку и лоток для промывки золота, Дасти опустилась на землю со вздохом облегчения:

— Слава богу, он не свалился в старую шахту, — выдохнула она.

— В этой местности нет глубоких шахт, — заверил ее Мигель, садясь по другую сторону от Коди. — Один старик, застолбивший участок, обедает в нашем ресторане. Он много рассказывал мне о горном деле. — Мигель поднялся и протянул ей руку. — Давай вернемся в город и поставим в известность полицию. Она организует группу поиска.

Дасти подтянула колени к груди и пожевала нижнюю губу:

— Ты думаешь, они сделают это?

— Почему бы и нет?

— Он живет на своем грузовике. Все решат, что он просто бродяга.

— Он — человек, пропавший без вести. Не имеет значения, где он живет или чем занимается.

Она воспользовалась его рукой и поднялась на ноги.

— Спасибо.

— За что?

— За помощь. — Она посмотрела прямо в его темные глаза. — За то, что ты здесь. Хорошо, что я не одна. — Нелегко ей досталось такое признание, но она чувствовала, что обязана была извиниться перед ним. Каким бы ресторанным Ромео он ни был, она уже не сомневалась, что он помогал ей от чистого сердца.

— На здоровье. — Он ободряюще улыбнулся и обнял ее.

Дасти прильнула к нему, ощущая исходящее от него тепло. Она всегда считала, что подобные сантименты могут лишь ослабить ее, но сейчас черпала из них силу.

— Ну что, поедем? — спросил он, и она кивнула.

Ее страхи немного улеглись. Осталась тревога. Однако ее отец не был новичком в глухих местах. Даже если он пострадал, он сумеет выжить, пока она не найдет его. Просто обязан.

— Что ваш отец делал в горах и как давно он пропал? — спросил сержант Боб Кели из конторы окружного шерифа.

— По крайней мере три недели назад, — ответила Дасти и объяснила, что Джек приехал в этот район весной на поиски золотой руды. Последнее известие от него она получила в середине августа, когда он сообщил ей, что приедет к первому сентября. — Я знаю, он не оставил бы собаку, — настаивала она, видя скептическое выражение на лице сержанта. — И если бы он отправился в путешествие пешком, запер бы вещи в грузовик. Не знаю, что могло с ним случиться. Пожалуйста… — Она замолчала и заморгала, сдерживая навернувшиеся на глаза слезы. — Пожалуйста, организуйте его поиски!

Выражение лица сержанта смягчилось.

— Мы обязательно будем его искать. Я должен был задать вам все эти вопросы, чтобы понять, как далеко мог он уйти и где его искать. — Он перевел взгляд на Мигеля, потом опять на Дасти. — Однако я должен предупредить вас, что не каждый выживает более нескольких дней наедине с дикой природой.

— Мой отец способен на это. К тому же у него с собой рюкзак и спальный мешок.

Сержант кивнул, встал и поднял руку.

— Сделаем все, чтобы разыскать его. — Он глянул на часы. — Уже смеркается и поздно предпринимать что-либо, но мы начнем завтра на рассвете. А пока постарайтесь не волноваться.

Поблагодарив его, Дасти и Мигель ушли. Продержись еще одну ночь, отец, молилась про себя Дасти, пока они садились в вездеход и ехали в ветеринарную лечебницу.

— Следующая остановка — «бакалея», — объявил Мигель после того, как ветеринар заверил их, что Коди здоров, только немного ослаб. Несколько дней отдыха и хорошее питание, и все придет в норму. — Чего бы ты хотела на обед?

— Я? — удивилась Дасти. — Дома у меня есть все для сандвичей. Мне нужна только еда для собаки.

— Уж не думаешь ли ты, что я брошу тебя одну пялиться на голые стены и изводить себя тревогой?

— Ты и так уже много сделал для меня, — возразила Дасти, — а я, боюсь, буду неважной компанией для тебя.

— Разговоров не будет, — заверил он ее. — Мы помоем Коди, пообедаем, посмотрим телевизор.

— Честно, дома мне будет хорошо.

Мигель заехал на стоянку при магазине и, повернувшись к ней, сказал:

— Ты поедешь ко мне, хотя бы потому, что у меня есть огороженный сеткой дворик для собаки. И не спорь, пожалуйста.

— Ишь ты, раскомандовался.

— Это значит «да»?

Дасти вглядывалась в него целую минуту. Его волосы растрепались, на щеках появилась щетина. Неотразимый мужик.

— Да, — ответила она.

Мигель жил на середине склона Тэйблтол. самой высокой горы, возвышавшейся над Пайнкриком. Дом Мигеля в конце посыпанной гравием подъездной дорожки оказался небольшим, древним, скромным.