— Убей сотню врагов ради меня.

Он кивнул, прижал ее к груди, а затем отпустил.

— Беги, — сказал он. — Спасай свою жизнь.

И она побежала вверх по холму, в сторону своего жилища.

Вали снова взглянул на море. У причала он увидел престранную картину. Волкодлак поджидал там корабли. Он остановился на узкой полоске песка, рыча и ударяя себя в грудь; он то выпрямлялся во весь рост, то низко припадал к земле. Берсеркеры были готовы ринуться в бой, однако рулевой на первом корабле повел суда в обход, чтобы разглядеть человека-волка. Командирам, не пьющим зелье берсеркеров, показалось, что они повстречались с настоящим оборотнем, и они хотели как следует рассмотреть врага, прежде чем нападать.

Фейлег мешал им высадиться, тем самым предоставляя Вали возможность действовать. Вали понятия не имел, где Двоебород держит сокровища, — эту тайну знали лишь несколько человек, — но в самом большом зале было полно изящных кубков и настенных гобеленов, которые как раз бы пригодились. Вали сорвал пару гобеленов и увязал в них столько металлических тарелок и чаш, сколько влезло. Он слегка затянул узел и выбежал наружу. Князь знал, что берсеркеры побегут за ним, стоит их лишь подразнить, но ему хотелось, чтобы и у простых воинов тоже появилась причина преследовать его.

Вот теперь он действительно отчетливо видел врага. Боевые корабли выстроились у самого берега, развернувшись бортами. Воины орали, завывали, словно волки, и ревели, как медведи, некоторые выкрикивали что-то невнятное, некоторые даже дрались друг с другом. Точно, берсеркеры. Вали сглотнул комок в горле. Отлично. Именно это ему и нужно.

Рулевой в итоге решил, что один человек-волк, пусть даже владеющий сильной магией, не сможет им помешать. Развернувшись на веслах, корабли устремились к берегу. Гребцы работали все быстрее, ускоряя ход кораблей и мечтая немедленно ринуться в наступление.

Волкодлак добился своей цели, дав Адисле время, чтобы убежать. Теперь он и сам побежал, и только Вали остался в селении, да еще пара часовых, наблюдавших за ним с вершины холма.

Вали помахал им, и они помахали в ответ. Он сел на коня, забросив за плечо позвякивающий узел. Тот все время съезжал, но в итоге Вали удалось его пристроить, выронив при этом пару тарелок. Это неважно, наоборот, даже к лучшему. Вали погнал коня к берегу, прямо на приближающихся данов.

Пара берсеркеров не смогла сдержаться при виде него, они спрыгнули за борт и едва не захлебнулись, пытаясь удержаться на плаву, не выпуская при этом оружия.

Вали развернул лошадь боком к несущимся к берегу кораблям и прокричал:

— Вы опоздали, трусы! Разве не видите? Сокровища Двоеборода уходят от вас.

С ближайшего корабля вылетело несколько стрел, и Вали инстинктивно натянул поводья. Ни одна стрела не достигла цели, но лошадь испугалась, шарахнулась вбок, взбрыкивая задом, и вышибла Вали из седла. Он упал в воду, гобелен развязался, вываливая в море тарелки и кубки. Звон напугал лошадь еще больше, и она ускакала.

С приближающихся кораблей доносился рев. Вали сильно ушибся, но отдыхать было некогда. Он сгреб все, что сумел, и поковылял по песку к другой лошади.

За спиной он услышал тяжелый удар, с которым корабли вошли в берег.

— Один-истребитель! Один-безумец! Один, упоенный битвой! Один! Один! Один!

Берсеркеры даже не замедлили бег возле тарелок с кубками — они сразу погнались за Вали. Тот уже добрался до коня, отвязал его и вскочил верхом. От тех сокровищ, что он увязал в гобелены, у него осталась всего одна чаша. Он поднял ее, развернувшись к берсеркерам, и тут же заметил знакомое лицо. Впереди толпы бежал могучий воин в шкуре белого медведя, у него через все лицо тянулся глубокий шрам. Тот самый берсеркер, который убил монахов, Бодвар Бьярки. В одной руке у него было метательное копье, а в другой — огромная железная погремушка. Значит, теперь он стал вожаком.

С того набега прошло три года, Вали сделался гораздо сильнее, чем был тогда, и сейчас ему пришлось напомнить себе о ближайшей цели. Хотя он все-таки окликнул берсеркера:

— Помнишь меня, полоумный трус? Неужели ты явился, чтобы заплатить мне за убитых рабов?

Берсеркер метнул в него копье, но Вали пригнулся к шее лошади, и оно просвистело мимо.

— Нет, копья мне будет мало. Вряд ли оно дорого стоит, даже если соскрести с него твое дерьмо!

Берсеркер совсем рассвирепел; он помчался по берегу, даже не удосужившись поднять копье. Вали очень хотелось броситься на него, но он снова напомнил себе, что верит в тщательно продуманный план и необходимость сохранять в бою холодную голову. Он отдал копье Браги еще и для того, чтобы не было соблазна лезть в драку. Эта битва, решил он, будет выиграна с помощью ума, как партия в «королевский стол», и необходимо твердо придерживаться плана. Он стал подниматься по склону, но вскоре обернулся посмотреть, что происходит. Уже высадилось довольно много обычных воинов, и он увидел знамя с черным драконом — Хаарик, конунг северных данов из Аггерсборга. Так он и думал: даны во главе с местными берсеркерами. Интересно знать, не берсеркеры ли предложили совершить этот набег? Но сейчас нет времени на размышления. Вали погнал лошадь, старательно следя, чтобы не попасть под копье, но в то же время не исчезать из поля зрения врага.

Он слышал за спиной крики:

— Мы напьемся твоей крови!

— Хватай его!

Отлично! Он привлек их внимание. Большой зал Двоеборода уже горел, но берсеркеры гнались за ним. Приведут ли они за собой остальных? Вали остановился слева от селения и снова помахал чашей. Он заметил, что человек со знаменем Хаарика посмотрел на него, а затем человек сорок простых воинов кинулись вслед за берсеркерами вверх по холму.

Он скакал, осыпаемый сзади ядовитыми насмешками врагов. Пришло время для самой опасной части плана. Рядом с рощей ему придется сделать так, чтобы берсеркеры его нагнали. Он спешился и поднял чашу над головой.

— Трусы! — заорал он. — Трусы!

На поле боя не нужны более утонченные оскорбления, их никто не услышит. Лошадь испугалась и ускакала. Теперь у Вали не было средств к спасению. Ему предстоит или победить, или погибнуть, это он знал.

Человек шесть-восемь берсеркеров бежали вместе с Бьярки к вершине холма. Они были уже близко, и два копья воткнулись в землю рядом с дорогой. Вали обернулся и увидел их: они стояли в вызывающих позах, указывали на него, улюлюкали и завывали. Но они все-таки остановились. Вали выдернул одно копье и швырнул обратно, правда, от волнения метнул слишком далеко. Однако своей цели копье достигло. Берсеркеры снова бросились в погоню.

Вали бежал во весь дух, понимая, что зажат с обеих сторон дороги холмами и преимущество, которое он хотел получить для своих воинов, работает против него — ему некуда свернуть; он стал для преследователей отличной мишенью.

Вали был легко одет, но и берсеркеры тоже. Хотя они все-таки были крупнее и тяжелее, и он бежал гораздо быстрее их. Еще одно копье вонзилось в дорогу рядом с Вали, затем в спину ударил топор, к счастью, не лезвием, а топорищем. Вали понимал, что преследователи рядом — топор не копье, его мечут только с близкого расстояния. Вали надеялся, что клин будет уже построен, когда он доберется до вершины холма.

Клин был построен, тридцать человек выстроились четверками, образовав плотную стену. И тогда Вали понял, что ему некуда бежать. Он не хотел, чтобы воины размыкали ряды, ведь они могли не успеть сомкнуть их снова. Вали оглянулся. Берсеркеры были всего в двадцати шагах.

— Опустить копья! — прокричал он, подбегая к клину.

Браги стоял в первом ряду. Он ударил по копьям рядом с ним, направляя их в землю.

Вали нажал из последних сил, приближаясь к острию клина. Затем заметил древесный корень, торчащий из земли, и вильнул в сторону. Он оттолкнулся ногой от корня, пролетел над головами своих воинов, оступился, приземлившись в песок, врезался в последние ряды и сбил на землю троих из клина.

— Копья поднять! — прокричал Браги. — Поднять копья!