— Стас, быстро наверх! Посмотри, чтоб все было чисто!…

Вслед за этим хлопнула входная дверь.

Давыдов, не успев подумать, зачем он это делает, подчиняясь, вероятно, инстинкту самосохранения, подхватил из лужи кипятка автомат и, стараясь действовать как молено тише, снял его с предохранителя. Сопровождая затворную раму, дослал патрон в патронник. Снизу прогремели одиночные выстрелы. Мелькнула мысль: «контрольные». На лестнице послышались осторожные шаги. Происходящее казалось нереальным, мысли неслись вереницей, мозг «зашкаливало» в поисках правильного решения. Прогремевшие снизу выстрелы его и подсказали. С точки зрения нападавших, в момент атаки на пост ГАИ на втором этаже был только один человек, они могли ожидать еще один выстрел, только один, сделанный тем, кого они называли Стасом. Анатолий поставил автомат на «одиночный огонь» и притаился за крышкой перевернутого стола. Милиционер, похоже, был убит наповал, из-под его тела быстро натекала красная лужа. От разлитого кипятка комната наполнилась паром, горячий туман повис как в бане. «Оно и лучше», — подумал Давыдов, стараясь расслышать переговаривающихся внизу. Нужно было определить, сколько их там. О поднимающемся по лестнице он не думал, его участь была предрешена. Сначала Анатолий собирался стрелять, как только голова противника появится над уровнем пола, но потом решил, что в этом случае тело неизбежно рухнет вниз. Стрелять придется тогда, когда Стас окажется в помещении. С одной стороны при этом повышался риск быть обнаруженным, с другой — давало тактический выигрыш для последующего нападения на тех, кто оставался внизу. Хотя майор и ждал появления противника, тот появился неожиданно, как ниндзя в импортных боевиках. Видимо, собрался на последних ступеньках, чтобы пружиной прыгнуть в комнату. Стас замер, поводя во все стороны стволом автомата. Давыдов плотнее прижался спиной к сейфу, увидеть его за листьями фикуса в горячем тумане было невозможно. Вошедший наклонился над телом милиционера, и в это мгновение майор выскочил из своего укрытия. В следующую секунду Стас начал разворачиваться в сторону Давыдова, но было уже поздно. И хоть целиться приходилось в голову (Анатолий боялся, что у противника будет бронежилет), промахнуться с такого расстояния было невозможно. Тело врага швырнуло на стену, потом оно обмякло и медленно повалилось на пол.

— Стас, давай живей! — крикнули снизу.

Расчеты Давыдова оправдались, но времени у него было в обрез. Он подобрал автомат Стаса и перевел оба на стрельбу очередями. У Стаса оказался уже знакомый Анатолию 9А-91, у милиционера был АКСУ. Стрелять из автоматического оружия с обеих рук! Такое умеют только Рэмбо и Терминатор, и то в кино. У нормального человека после первых же выстрелов ствол оружия поведет в сторону, и остальные. пули улетят мимо цели. Тут требовалось придумать что-то особенное, так как Давыдову была нужна вся имевшаяся в его распоряжении огневая мощь. Ремень 9А-91 он накинул на шею, приклад плотно зажал под мышкой, ремень АКСУ обмотал вокруг предплечья правой, наподобие того, как это делают стрелки-лыжники на соревнованиях по биатлону. Теперь он был готов к сражению. Сколько врагов оставалось внизу, точно установить было трудно, но, судя по разговорам, не больше двоих. Стрелять сверху Анатолий не мог, во-первых, он не спецназовец и не снайпер, обычных военнослужащих этому не учат, а пристрельбе сверху вниз есть свои нюансы, этот факт Анатолию был известен. А, во-вторых, при стрельбе сверху одной очередью поразить всех, находящихся внизу, невозможно. Топая как можно громче (Стасу, если бы у него все получилось как надо, прятаться было бы не от кого), майор сбежал с лестницы и толчком распахнул дверь. В пределах видимости врагов оказалось двое, один сидел в уже знакомом черном джипе с открытой дверью, на его коленях лежал короткоствольный автомат, в руке была зажата рация. Второй с пластиковой канистрой в руках стоял возле изрешеченных пулевыми отверстиями «Жигулей», его оружие болталось на ремне за спиной. Оба были одеты в светлые летние костюмы. В вырезах пиджаков виднелись пестрые галстуки. В воздухе пахло пороховой гарью и бензином, вытекающим из простреленного бака «жигуленка». Багажник «шестерки» был открыт, на асфальте стояли сумка моряка и дипломат Павлова.

— Что-то я не понял, откуда здесь морячок объявился? Его вроде не было. Оба должны быть в гражданке. Гоша, запроси верхи, уточни у них там, что и как? — попросил тот, что был с канистрой, спросил так спокойно, как будто не от его руки только что погибли четыре ни в чем не виноватых человека.

— Сейчас узнаем, — ответил второй.

Но узнать они ничего не успели. Давыдов нажал на оба спусковых крючка одновременно. Поворачивая корпус, как двуствольная зенитная самоходная установка «Шилка» башней, он длинной очередью срезал обоих. Того, что сидел в машине, швырнуло на водительское сиденье, второго развернуло боком, и он кубарем покатился под колеса джипа. Бензин из канистры хлынул на землю. Опасаясь, что за тонированными стеклами джипа может скрываться еще кто-нибудь, Давыдов дополнительно прошелся очередью по дверям и салону вражеского транспортного средства. Гремели выстрелы, звенели бьющиеся об асфальт стреляные гильзы. В следующий момент оглушительно грохнуло, что-то мягкое ударило Анатолия в грудь, и он спиной вперед влетел в помещение поста. Перед лицом у майора взметнулось оранжевое пламя, пахнуло жаром. Через мгновенье бабахнуло еще раз. В дверной проем ворвался язык пламени и, лизнув притолоку, уполз обратно. Прикрывая лицо рукой, ' майор выглянул на улицу. Обе машины ярко горели, от разлившегося бензина занялась одежда лежащих на земле. Мимо по трассе проносились машины, в наступившее «время великих реформ эпохи демократии» ввязываться неизвестно во что никто не спешил. Анатолий догадался, что здесь останавливаться никто не будет, а вот на следующем посту ГАИ заметившие происшествие водители непременно поднимут тревогу. Наружу было не высунуться, пламя горящего бензина мгновенно накалило воздух возле поста. Анатолий спрятался за дверь, соображая, что же теперь делать. Шагнув назад, зацепился ногой за что-то на полу. Это оказалась сумка с имуществом морпеха, ее подбросило взрывной волной, и это именно она опрокинула майора, избавив от более неприятных последствий. Машинально подобрав ее, Анатолий стал подниматься наверх. От горящих внизу машин помещение второго этажа наполнилось едким дымом. Но внутри здания воздух был все же почище, чем на улице. Для начала Анатолий решил проверить, против кого пришлось воевать. Он подошел к телу Стаса и старательно его обыскал, честно говоря, найти что-либо не надеясь. У профессионалов (а в том, что ему пришлось столкнуться отнюдь не с любителями, он не сомневался) обычно не входит в привычку носить в карманах что-либо, указывающее на их принадлежность к какой бы то ни было организации или позволяющее установить их личность. Но здесь ему повезло. Хотя в карманах брюк и пиджака ничего особенного не оказалось (расческа, носовой платок, какие-то ключи и брелок в виде фиги), но в нагрудном кармане рубашки он нащупал что-то плоское и прямоугольное. Анатолий расстегнул карман и извлек содержимое наружу. Это оказалось удостоверение, как две капли воды похожее на то, каким размахивал у него перед носом следователь по фамилии Захаров. Удостоверение было в прозрачной пластиковой обложке, крепилось к карману металлической цепочкой с карабином на конце. Из удостоверения следовало, что старший прапорщик Вербицкий Станислав Адамович является сотрудником службы безопасности той же «конторы», в коей обретался ныне и сам Давыдов. Дела складывались хуже некуда. До этого момента у майора некоторые соображения относительно происходящего уже имелись, но они касались в основном в/ч 22967. Он думал, что служба внутренней безопасности просто проводит расследование, а теперь даже не знал, что и думать. То ли он, сам того не подозревая, вляпался в какие-то внутриведомственные разборки, и тогда еще можно надеяться найти правую сторону и примкнуть к ней, то ли оказался на пути всей конторы, проводящей какую-то операцию субфедерального масштаба. Тогда совсем худо, свидетелей в подобных случаях не бывает, это и ежу понятно. То, что нападавшие в ходе акции называли друг друга настоящими именами, говорило в пользу второй версии. И значит, следовало уносить ноги. Хорошо, если у проезжающих мимо нет мобильных телефонов. Давыдов еще раз обшарил тело сраженного им боевика и под левой подмышкой нащупал что-то твердое. Завернул полу пиджака, под ней обнаружились «ПС»[14] в плечевой кобуре, а в ячейке на ремне кобуры — дополнительная обойма. Давыдов отстегнул ремешок от пояса, перевернул тело, и расстегнув ремень со стороны спины, положил пистолет на пол. В заднем кармане брюк он нашел кошелек. Майор, не испытывая ни малейших угрызений совести, проверил его содержимое. Оказавшаяся там сумма снимала финансовый вопрос с повестки дня, по крайней мере, на ближайшее время. Он снова был на тропе войны, а на войне нужно использовать все, что способно обеспечить хоть малейший перевес в борьбе с противником. Нужно было немедленно уходить, но тут Давыдову пришла в голову идея, за осуществление которой он немедленно и взялся. Он внимательно изучил содержимое кошелька, оставил в нем несколько мелких купюр и засунул его обратно в карман убитого. Удостоверение и пистолет засунул в сумку. Быстро обыскал стол, но стоящего ничего не нашел, кроме карты области. Своей у него не было, она оставалась в «Жигулях», когда он ушел звонить. Потом Давыдов придал телу боевика прежнее положение и подошел к телу милиционера.