Полли ответила, что, по правде сказать, она вынуждена есть в подобном заведении только потому, что в этом царстве мультинационального капитализма ей просто не оставили других возможностей и на дорогах Британии еду можно получить только в таких грязных дырах, как эта.

– А когда я говорю «еда», – добавила Полли, – то подразумеваю под этим словом исключительно дерьмо.

Весьма достойный протест, подумал про себя Джек. Вполне достаточный, чтобы больше к нему не возвращаться. Однако у Полли были другие соображения на этот счет: она вытащила из сумки флакон со специальным клеем, которым пользуются манифестанты для заклеивания дверей полицейских машин, и с его помощью приклеила к столу бутылку с томатным соусом.

– Вот уж это действительно проучит их, – вставил Джек.

– Это называется «ненасильственная прямая акция». Вот что значит анархия. Учись, друг. Тебе тоже следует этим заняться.

– Да, конечно… Могу поклясться, что когда они найдут испорченный тобой кетчуп, то уж наверняка пересмотрят свою политику насчет заботы о животных.

– Акции протеста должны накапливать свой потенциал.

– Акции протеста просто потакают эгоистичным наклонностям самих протестующих и по своей сути абсолютно бесполезны, – возразил Джек. – Уж поверь мне, я это знаю. Мои родители все это испробовали на своей шкуре. Все шестидесятые годы они только и делали, что критиковали за обедом свою страну и размахивали знаменами в поддержку либерального президента. И что же они получили на свою голову? Ричарда Никсона! Ха! Это их быстренько убедило. Теперь у них Рейган. Как же они расстроились! Я звоню домой каждый раз, когда он урезает им социальную помощь, – чтобы посильнее их растравить. Теперь они являют собой парочку унылых, затраханных жизнью анахронизмов, у которых мозгов не хватает понять, что Бог всегда был консервативен, а Библия – это деньги. Единственный способ изменить человека или любой социальный институт – это ударить его по самому уязвимому месту, то есть по кошельку. Если ты хочешь расправиться с этими людьми – отними у них деньги.

– Да-а, конечно… – слегка смущенно протянула Полли.

Джек огляделся кругом.

– Знаешь что, пойдем отсюда.

– То есть как? – спросила Полли, не совсем понимая.

– Когда я скажу «Бежим!», мы встаем и бежим отсюда.

– Ты что, имеешь в виду… – начала Полли.

– Бежим! – скомандовал Джек.

12

Если Джек искал способ, как поразить воображение Полли, то он попал в самую точку. Вот это да! – думала Полли, когда они выскочили из ресторана и неслись к машине Джека. Неужели презираемый ею враг, представитель американской военщины, способен совершить такой прикольный поступок – сбежать из ресторана, не заплатив по счету? Да в это просто невозможно поверить! Никогда не суди о книге по обложке, могла бы она сказать себе, если бы не так задыхалась от возбуждения.

Они ворвались в машину, и, как только Джек включил зажигание, заработал магнитофон. Пел Брюс Спрингстин, любимый спутник Джека, когда он сидел за рулем, и пел по счастливой случайности «Рожденные бежать». Совершенно неожиданно Полли оказалась в центре боевика с гонками и преследованиями – и она просто кричала от восторга! Шины визжали, Брюс нагнетал атмосферу, под его пение Джек на страшной скорости вырулил с парковки на шоссе.

– Как классно! – не могла сдержать своих чувств Полли. Джек в ответ только еще сильнее нажал на акселератор и оставил возможных преследователей далеко позади глотать клубы пыли.

Такое впечатление, что они преодолели милю за пятнадцать секунд. Джек резко притормозил и свернул с главного шоссе, так что Полли едва не вывалилась из машины. Внезапно они затряслись на ухабах дороги, которая была ненамного лучше грунтовой.

– По-моему, в ближайшие полчаса нам от магистралей лучше держаться подальше, – произнес Джек, по необходимости сбросив скорость. – Этот парень из ресторана как раз сейчас названивает копам. Вот бы сюда мой вседорожник 4x4. Тогда уж мы бы точно повеселились.

– Вседорожники с четырьмя ведущими колесами разрушают почву, – назидательно сказала Полли.

– Да? Неужели?

Вскоре они подъехали к какому-то забору с воротами, за которыми расстилались луга, и Джек вынужден был остановиться. Дальше все произошло скорее спонтанно. Не успев сказать ни слова, они, как по команде, набросились друг на друга и принялись жадно целоваться в губы и лицо, одновременно срывая друг с друга одежду. Позже Джек вспомнит, что Полли даже целовалась со злостью или, по крайней мере, с той же серьезностью, с какой совершала все свои поступки. Но в этот момент Полли не думала ни о чем. В голове ее образовалась полная пустота, все было смыто внезапной и совершенно незнакомой волной физического влечения. Раньше с ней ничего подобного не случалось. Достигнув определенного возраста, она частенько пыталась понять, что собой представляет настоящая страсть и сможет ли она когда-нибудь ее испытать. Больше она об этом не задумывалась.

Но тут у них начались непредвиденные трудности. Выяснилось, что заниматься любовью в машине совсем не так легко, как может показаться на первый взгляд. В своих попытках добраться до Полли Джек внезапно почувствовал, что коленями уперся в панель управления, а животом напоролся на ручной тормоз. Это оказалось самым болезненным. Ничем подобным Джек не занимался со времен своего студенчества, но его тело тогда было более гибким. На полпути к достижению своей цели он вдруг почувствовал, что дальше двинуться не может, а его главный орган просто заклинило.

– Чертов тормоз, – пробормотал Джек, и это были первые слова, которые он произнес с того момента, как они упали друг на друга.

– Ты сам во всем виноват, потому что ездишь на ТР-7, – сказала Полли. К ней уже вернулось сознание, потому что Джек до боли надавил ей на грудь. – У нас каждому ребенку известно, что ТР-7 – это машина онанистов.

– Да, похоже на то, – ответил Джек, выпутываясь из своей ловушки. – Здесь только одному и трахаться.

Ничего хорошего во всем этом не было. Нужно было бы пойти куда-нибудь еще. И тут, как по волшебству, выглянуло солнце, хотя с самого утра день был скорее серым. Луг за забором стал золотым, чудесный луг, устланный высокой травой, мерно колышущейся под легкими порывами ветра, с лениво порхающими разноцветными бабочками. Да откройся сейчас перед ними хоть самый роскошный интерьер с зажженными свечами, широкой застланной постелью и приглушенной музыкой, льющейся из невидимых динамиков, все равно этот луг был лучшим местом для секса.

– Пошли, – скомандовал Джек.

Они перелезли через забор и разом упали в свою пятиакровую постель.

Потеряла невинность среди невинных цветочков, подумала Полли, которая еще не рассталась с подростковой поэтической образностью.

Это было просто невезение. Заниматься любовью на природе почти так же невозможно, как в машине, особенно если накануне всю ночь шел дождь, а у вас, как назло, аллергия на пыльцу, и то, что на первый взгляд выглядело мягкой травкой, при ближайшем соприкосновении обернулось чем-то вроде живой колючей проволоки. Может быть, кто-то и решится заниматься любовью на лугу, но при этом он должен прихватить с собой хороший матрас, простыню, немного дуста и косу. В противном случае лучше забыть об этом. Очень скоро колени и локти Джека были в коровьих лепешках, трусики Полли были разорваны в клочья, и что-то с двумя сотнями ног и пятнадцатью рядами зубов заползало по ее спине.

Так уж случилось, что и на этот раз Полли и Джеку пришлось отказаться от своих безнадежных попыток и отложить свою страсть до лучших времен. Девственность Полли все еще оставалась ненарушенной, когда Джек предложил отель.

– Хорошо, – вздохнула Полли, поднимаясь с земли и натягивая на себя то, что осталось от ее трусиков. – Только у меня мало денег, я тебе отдам свою половину потом.

Джек засмеялся, чувствуя, как его захлестывает волна любви и нежности к этой странной, впечатлительной и не в меру щепетильной девушке. В этот момент исчезнувшее за облаками солнце снова появилось и залило Полли потоками света, окружив ее чудесным золотым сиянием. Она казалась чистым и нежным юным ангелом, и у Джека проснулось что-то вроде совести.