У меня противоречивые эмоции по поводу этой книги.
 
Книга об иконе, так что что в истории может не понравиться? "Блондинка" - сильная книга, написанная сильным писателем.
Одна на задворках сознания маячат слова, некогда написанные другим автором, а точнее Полом Скоттом: "Это история об изнасиловании, о событиях, приведших к нему и последовавшим за ним, и о месте, в котором оно произошло. Здесь есть действие, люди и место; все они взаимосвязаны, однако в своей совокупности немыслимы в отдельности от нравственного цикла человеческих дел".
 
В видении Оутс жизни и образа Мэрилин есть нечто настолько гадкое и настораживающее, что, если убрать имя авторки, можно заподозрить, что книгу написал мизогинист, сильно желающий уничтожить все остатки человечности в Мэрилин Монро, кинокоролеве, и Норме Джин Бейкер, невинной мечтательнице.
На первых нескольких сотнях страниц я впала в оцепенение, увлекшись неугасимому духу Нормы Джин. Даже в результате превратностей ее ранних лет читатель видит, что Норме Джин было суждено стать великой. Девушка была неутомимой оптимисткой, полной жизненной силой, боролась с депрессией и начинающимся безумием матери, вследствие чего она стала еще более сильной. Лишь позже, когда она выросла, став энергичной женщиной, которую слишком часто потрясали, унаследованная депрессия окончательно поглотила ее и затянула в нескончаемый ад. Все последующие годы она отчаянно боролась за мечту "выбраться живой" и сделать что-то в своей жизни. Читателю ясны всепоглощающая грусть и фатализм, потому что, в отличие от молодой Нормы Джин, мы знаем, чем закончится эта история.
 
Пока все приемлемо, несмотря на не самое позитивное начало.
 
Затем Оутс показывает свою тайную ненависть к Мэрилин, подсознательно воспроизведенную голосом мужчин, которые ненавидели блондинку: корова, гадина, тупая, скулящая тварь, бродяжка, шваль, блудница и т.д (Смягчила бранную лексику как смогла. Привела в пример, чтобы объяснить точку зрения. Как перевели на русский язык - не знаю). Ладно, притормозим с отборным матом. В тут-то и проблема, в том-то и дело, что я не столько слышу голос мужчин, сколько слышу голос Оутса в голове: ты такая-сякая, ты дрянь. Эти оскорбления настолько кричащие, настолько "яркие", словно Оутс бьет читателя по лицу своею клеветой.
 
"Эта история не что иное, как мерзкое пип-шоу", - подумалось мне к середине романа. Вот я, читатель, читающий и, по сути, участвующий в издевательствах над яркой личностью киноактрисы, этакий соучастник в акте изнасилования. Никто не заставлял меня читать эту книгу, так же как никто не заставлял Оутс писать ее.
 
Вуайеризм продолжается и дальше, благодаря использованию третьего лица: Блондинка-актриса, бывший спортсмен, драматург, Президент. Мы, читатели, стоим на улице красных фонарей, заглядывая в тускло освещенное и грязное окно, где лежит обнаженная и уязвимая молодая женщина. Никто не отворачивается - ни из приличия, ни из отвращения. Человека разрывают на части, а мы продолжаем быть соучастниками издевательств над беззащитной женщиной.
 
Зная как сильно Норма Джин ненавидела, когда о ней писали в образе Мэрилин, - Оутс упивается тем, что полностью игнорирует ее просьбы. Подобно папарацци, слепящих камерами, которые снуют по улицам, как стервятники, она тщательно вписывает каждую интимную деталь и выплескивает ее на всеобщее обозрение.
 
Как бы это ни было удивительно, но Оутс кажется еще более одержимой телом Мэрилин, чем восторженные поклонники: навязчиво рассказывает о коже, выделениях и секрециях, часто вызывая отвращение. Авторка озабочена сексуальными связами Мэрилин, выкидышами и маткой. Она настолько поглощена чревом Мэрилин, что у читателя создается впечатление, будто Мэрилин была лишь огромным зияющим сосудом порока, этакая актрисулька, жаждущая исключительной мерзости. И вновь - раз за разом мы имеем "честь" прочесть, какая же Монро нечестивая (Важно понимать, что в оригинале использовалось слово гораздо более ужасное, чем "нечестивая", и в знак уважения к Норме Джин было принято решение не вписывать его в рецензию) и зловонная, неплодоносящая женщина.
 
"Я всегда сталкиваюсь с бесчувствием". Эти слова, пророчески сказанные Мэрилин Монро в ее "пустом" амплуа, проливают свет на  вымышленную биографию. Оутс, похоже, столкнулась с собственным "бесчувствием", пытаясь исследовать чувства, испытуемые Мэрилин.
 
Насколько искусство может быть средством исследования, обнажающим всё убожество мирское и служащим катарсической силой для перемен, настолько же часто оно показывает гнусность и жертвенность изнутри. Оно часто раскрывает наши скрытые истины и демонстрирует наши собственные недостатки. Когда мы остаемся наедине с собственными думами, легко себе сказать: "Это просто искусство", тогда как на самом деле  следует признать: "Такова я" (То есть такова Оутс).
 
Насколько авторитетной являлась тогда эта книга, настолько же убедительным стало заключение о том, что не стоит говорить правду. Некоторые тайны не должны облачаться в слова. К этому следует добавить, что есть книги, которые не должны были быть написаны, несмотря на содержащиеся в них истины. Эта книга - одна из них. Многие с этим не согласятся, ведь ее написала влиятельная писательница, и это искусство.