— Вчерашние газеты назвали это осадой Горы Катаклизм, — произнес Энтони. — «Заклание овец» будет точнее, я бы сказал. — Он это сказал от чистого сердца. Ему совершенно не нравилось то, что здесь происходило.

После того как мы установили подслушивающие устройства, никто не обращал на нас внимания. Всем было наплевать на британцев, посланных в Уэйко «наблюдать и консультировать». Мы были просто дополнением к испрашиваемым средствам. После трехдневной консультации с руководством базы в Херефорде, которое в свою очередь консультировалось с Министерством иностранных дел и с посольством в Вашингтоне, Чарли и Полу-Зад улетели обратно в Англию. Мне же сказали остаться и приглядывать за Тони. Возможно, американцы все еще собирались использовать те штуки, которые мы привезли с собой.

Я перевернулся и зажег нашу маленькую походную газовую плиту, затем потянулся за чайником. Плита в какой-то мере создавала ощущение домашнего комфорта. Зубной щетки в поле зрения не наблюдалось, чем, вероятно, объяснялось, почему янки держались от нас на расстоянии.

Я посмотрел на улицу через пулевое отверстие в одной из стен трейлера, который последние пять дней был нашим домом. Темноту техасской прерии разрезали лучи прожекторов. В этих танцующих лучах БМП окружили цель, словно индейцы вагон поезда. Участники операции по психологическому воздействию на противника продолжали превращать жизни тех, кто был внутри, в ад на земле. Средства массовой информации подобрали всему этому максимально точное название — мы были на пути к Апокалипсису.

«Поместье», как федералы называли постоянное место сборищ членов религиозной секты «Ветви Давида»,состояло из нескольких одноэтажных деревянных строений, двух трехэтажных жилых домов и внушительных размеров водонапорной башни. Кто-то другой описал бы это как религиозное сообщество, но ФБР это не устроило бы. Последнее, чего им не хватало в этой операции, так это сумасшедшей погони — настолько сложной она была.

Когда дело доходит до осады, существует правило десяти дней: если за это время с ситуацией справиться не удается, тогда действительно запахнет жареным. И мы пять раз пытались сделать невозможное. Скоро что-то должно было случиться. С каждым днем дела становились все хуже и хуже.

Оглушающие, душераздирающие крики внезапно прекратились. Тишина стала ошеломляющей. Я выглянул на улицу через пулевое отверстие. Три из четырех БМП сбились в кучу у автостоянки. Стукачи из бывших членов секты рассказали, что внутри зданий разрешалось хранить не все вещи, поэтому многие члены этой секты держали личные вещи в багажниках своих машин.

Первая БМП двинулась вперед, с трудом преодолела ограждение и двинулась дальше. Я еще раз подтолкнул Тони.

— Твою мать, ты посмотри на это!

Тони приподнялся и сел.

— Они разбивают все машины и автобусы.

— Что они, черт подери, пытаются сделать?

— Понравиться телевизионщикам и сформировать у людей выгодное для федералов мнение обо всем происходящем, наверное.

Мы наблюдали за этими «гонками с выбиванием» до тех пор, пока в чайнике не закипела вода.

Глава четвертая

Как только разбили последнюю машину, БМП снова развернулись. Они начали наматывать круги вокруг поместья. Тотчас из их громкоговорителей раздались животные звуки.

Возле нашего трейлера куда-то спешили люди: кто-то направлялся в туалет, кто-то в душевые кабинки, кто-то в столовую. На территории в семьдесят семь акров развернулся целый палаточный город. Это армия может воевать на голодный желудок, а американская полиция и ФБР должны были ездить на лимузинах и получать сверхурочные.

Нужно было удовлетворять требования массы людей. Полицейский спецназ, группы антитеррора, федеральные маршалы, местные шерифы — здесь было полно народа. Не меньше четырех штабов раскинулось на территории лагеря. Штаб группы «Альфа» находился по соседству с нашим трейлером, перед тремя остальными стояли собственные задачи. В этой прерии шерифов было больше, чем индейцев, и казалось, что никто ни за что не отвечал. И, что еще хуже, каждая собака здесь явно хотела пострелять из самых больших и самых уродливых военных игрушек, существовавших на земле.

Операция приобретала размах выставки вооружений, и, чтобы посмотреть ее, здесь собралось столько зрителей, что и рок-фестиваль бы позавидовал. Целые эскадрильи блестящих автомобилей выстроились по ту сторону кордона. Зеваки приезжали отовсюду, чтобы провести отличный денек на свежем воздухе. Они усаживались на крыши своих автомобилей, доставали бинокли и получали удовольствие. Здесь даже открылась импровизированная ярмарка, где в палатках продавали все, что можно продавать: от хот-догов и переносных печек до футболок с надписью «Давидианцы — ФАКАТО 4:0».

Это во многом был край ковбоев. Уэйко находится в сотне миль к югу от Далласа. Здесь расположен музей, посвященный техасским рейнджерам. Казалось, что у всех, кого я видел на ярмарке, были ковбойские шляпы. У всех, кроме членов Ку-клукс-клана. Они приехали сюда дня три назад и предложили помощь, которая, по их мнению, должна была заключаться в том, чтобы забраться в поместье и поубивать «всех этих наркоманов и педофилов».

Мы с Тони снова сели за стол и продолжили пить кофе, поставив предварительно чайник снова на плиту. День был в самом разгаре.

Снаружи раздавались приглушенные разговоры и смех. Я чувствовал запах сигаретного дыма. Стук оружия и бронежилетов ознаменовал смену караула. По моим подсчетам, здесь находилось по крайней мере три сотни офицеров полиции. С машинами. Большинство из них были одеты в армейскую форму и имели при себе столько оружия, что хватило бы для того, чтобы начать вторжение в соседнюю страну.

Я также знал, что здесь находилась и одна из групп «Дельта Форс». «Дельта» была основана в семидесятых и считалась лучшей боевой группой. Думаю, что они здесь занимались тем же, что и мы: торчали в одном из штабов и слушали всю эту чушь о том, что происходило, после чего спали в трейлерах по полдня. По крайней мере, я надеялся, что так оно и было.

Мы знали, что американским военным по закону запрещено действовать против граждан США. Но президент Клинтон подписал единственный указ, разрешавший сделать исключение: теперь офицерам ФБР, полиции и других органов охраны правопорядка разрешалось использовать военную технику во время операций по борьбе с оборотом наркотиков в случае оказанного сопротивления. Другими словами, Федеральное агентство по контролю за алкоголем, табаком и оружием (ФАКАТО) и ФБР получили карт-бланш, и, судя по «Абрамсу», стоявшему неподалеку, они собирались разыграть эту карту при первой возможности.

Дэвид Кореш и его люди даже предположить не могли, во что они вляпались, когда отбили первый штурм ФАКАТО два месяца назад.

Глава пятая

Вода закипела. Я насыпал «Нескафе» в две кружки и залил их кипятком. Здесь на каждом шагу стояли полевые кухни, но я даже представить себе не мог, как присоединиться к очереди за завтраком в одной из них сейчас, когда закончилась ночная смена. Кроме всего остального, это означало рискнуть выползти на холод, а мне хотелось отложить это до того момента, когда взойдет солнце.

Пока Тони возился со спальным мешком, пытаясь расстегнуть молнию, я отхлебнул кофе из его чашки. Он протер глаза и при свете печки пытался нащупать свои очки. Я считал, что с ним все в порядке. Ему было тридцать с небольшим, и его нос заставлял всех думать, что его предки родом с острова Пасхи. У него были каштановые волосы, и выглядел он как сумасшедший профессор. Либо он не понимал, как выглядит, либо, что более вероятно, ему просто было все равно: он жил один, и в его голове накопилось столько химических формул, что он вряд ли знал, какой сегодня день.

Таких интеллектуалов в Министерстве обороны было около девяти тысяч, и Тони был одним из них. Не было смысла спрашивать этих парней, в какой именно из около восьмидесяти организаций в разных частях Великобритании они работали, но я практически не сомневался, зная, почему Тони здесь, что он как-то связан с лабораториями, занимающимися вопросами ведения войны с применением бактериологического оружия в городе Портон Даун в Уилтшире.