Совсем не хотела я портить отношения с этой книгой, но как видно не судьба нам и дружить. В Интернете наблюдаю повсеместный восторг, временами граничащий с экстазом, известные писатели в один голос рекомендуют. После такого напора хотела воздержаться, но попытаюсь все-таки обосновать, отчего  подавилась  книгой, хотя и сильно рискую не найти у вас поддержки.
 
Долго не могла понять, почему читаю, а не читается. Иду вперед через внутреннее сопротивление. И язык приятный, красочный, даже самобытный, и к семейным сагам всегда тепло относилась, и описываемые события мне интересны - тогда что? Что не так? Сначала грешила на особенность повествования. События проходят быстро, будто мелькают перед глазами, автор ведет свое повествование широкими мазками  (прим. авторское определение), но для меня картина написана слишком размашисто, вот я уже путаю многочисленных детей, внуков и других родственников. Они рождаются, умирают, и ни к кому особенно душой не прикипаешь, их лица просто идут хороводом в череде других событий. Не понравилось и это обобщение –  старик  да  старуха , особенно, когда повествование шло еще о молодых влюбленных - коробило, да не то слово! Авторский прием, конечно, легко распознается, не хотелось ей своих героев индивидуализировать. Это может быть любая старуха и любой старик. Кстати, знакомясь с чужими отзывами, мне очень не раз приходилось видеть, что многие представляли на месте главных героев своих бабушек и дедушек (свят-свят, но об этом ниже). Что и требовалось доказать, цель достигнута.
 
Часто грубо выдергивали из книги и возвращали на землю обетованную авторские вставки:

Может быть, рассказчику не следовало бы описывать все так подробно, а предыдущие несколько страниц и вовсе вычеркнуть? Дескать, если жили-были старик со старухой, то и сосредоточиться нужно именно на их жизни, и незачем так пристально концентрироваться на зятьях. Но, во-первых, имеет смысл доверять интуиции автора, ибо он — лицо ведомое, он не сочиняет, он просто идет за ниткой разматывающегося клубка; во-вторых… Впрочем, всегда хватает  во-первых : проверено, и не раз.

Не понравилось, что целая эпоха промелькнула за 20 % книги, а ведь было где развернуться, но  на кой . Пожалуй, это любимое выражение старухи тут в самую точку. Но и это не главное. Со всем могла смириться и все принять, но слишком поздно ко мне пришла ясность – отчего мне не нравится книга. А поняв причину, читать спокойно уже не могла, ибо правота моя подтверждалась на каждой странице. Непозволительные акценты, враждебное мнение навязывалось мне тонко и методично. И ведь не разобралась сразу, не ожидала во всеми любимой книге найти непримиримого озлобленного автора-диссидента, морщилась иногда от некоторых фраз, но глотала и принимала на веру.
 
А в чем собственно дело? А в том, что жители Остзейских губерний (Прибалтика) ненавидели и ненавидят советских  оккупантов . Им фашист куда милее советской власти. При фашистах можно было хорошо устроиться, тогда как в советском тылу приходилось работать за трудодни, а это ой как голодно.

Советские войска прогнали немцев, и население разделилось на две группы: одни говорили, что республика освобождена, другие — что она оккупирована. Старуха твердо держалась второго мнения.

И разве удивительно, что гордостью в этой семье служило  я не убил ни одного немца ,  я отсиделся в тылу , а позором – геройское участие в многочисленных танковых сражениях. И вот уже некогда любимец Симочка предстает нам тунеядцем и неизвестно за какие подвиги получивший отдельную квартиру (хорошее же отношение к ветеранам!) от "справедливой" власти. Симочка стал действительно отвратителен, терроризировал семью, стал асоциальным элементом, будто нормальные люди воевать на войне и кричать "За Сталина" За победу!" не могли. А вот интеллигентный Федор Федорович, который здраво рассудил, что никуда не побежит, а будет оказывать услуги чиновникам из гебитскомиссариата – невероятно достойный человек, гордость семьи.
И как только пришло ко мне это осознание, все строчки, каждое неловкое и непонятное до толе предложение приняли иную форму. А ведь действительно, например, описывая, как отобрали советские власти у деда мастерскую, тут же идет повествование, как Мотя ненавидел завод, где все общее. И вроде правильно Катишонок пишет. Но что-то стало мне обидно за собственного мужа, который день и ночь с высшим политехническим образованием горбатится на  общем  производстве металла. А вспомните русскую воровку-кассиршу, промелькнула она одной фразой, но запомнилась читателю как пресловутый 25 кадр. Или самую неприятную и нелюбимую пройдоху-сноху из Поволжья Надежду, которая буквально "сидела" на зерне, но не помогла голодной семье Ирины. Или  предательство  красноармейцев по отношению к зятю Коленьке, что оставили его ценой собственной жизни охранять стратегический объект – типографию! А по разумению стариков - бросили. Вот наши деды могли пожертвовать ценой своей жизни, чтобы взорвать типографию, чтобы охранять высоту, чтобы вызывать на себя огонь, а Коленька – нет. Куда там, коли все жители Остзейских губерний

Говорили о немцах и ждали немцев; это казалось одновременно и невозможным, и неизбежным, а для кого-то желанным. Этих последних легко было узнать по выражению удовлетворения и скрытого торжества на лицах.

И вот уже выходит, что погиб-то Коленька зря. Если б кто-то там случайно не выдал, то и Коленька готов был служить немцу верой и правдой, он уж и ружьишко советское припрятал, и в гражданское переоделся, и о типографии забыл (на ней ведь немецкого шрифта нет, будто листовки кто-то на иностранном печатает). Все самое плохое – это мы – Россия, а вот приятных немцев (тот же Фридрих) куда больше. Да что там - кругом одни сплошные приятности, если и убивали случайно, так тож война и то избирательно - только коммунистов... Все старухины снохи при немцах даже трудовой повинности избежали, в платьях новых щеголяли, сыновья и муж в тылу по бабам бегали. А кто ж тогда воевал? Вот чьи жены на голодных трудоднях сидели, их мужья и складывали свои головы. И повторяюсь, все описано так "мягко", незаметно, конфликтное мнение тонкими нитями вплетено в кружево повествования. За жизнеописанием старухи (кстати, не самой приятной бабы) и ее семьи, мы не замечаем, как начинаем отрицать все, что восхваляли в жизни ранее.
 
Не мне судить, но становится после таких книг ясно, отчего так неистово идет в современной Прибалтике борьба с русским языком, отчего ветераны СС не стесняются своего прошлого, отчего так полно ненависти в их душах, просто любви-то никогда и не было. Мы ее сами себе придумали. Нас любят, только когда нужно куда-то экспортировать балтийские шпроты.
 
Вижу ли я в этой старухе свою прабабушку? Нет, не вижу. А может как никто другой могла бы увидеть. Звали ее (прабабушку) Матрена Потаповна, тезка главной героини. И была она лишь на десяток лет помладше "катишоноковской старухи". Муж ее – "старик" и по совместительству мой прадед, Егор Прокофьевич - не поддержал красных и семь лет его бесценной жизни забрала тюрьма. Беременела моя старуха 14 раз, до совершеннолетия дожили лишь ЧЕТВЕРО сыновей. Двое из них женились, старуха стала бабушкой троих внуков - Коленьки, Вити и Володеньки. Что не смогла отобрать жизнь, отобрала война. Почти всех отобрала – мужа (ну и судьбина у деда – 2 мировых войны да тюрьма), трех сыновей (у внуков отцов), оставила только дочку, последыша, да сына Василия, которого призвали только в 45-м, а до этого по возрасту не подходил. Этим, возможно, жизнь себе Василий и спас, за четыре месяца фронта не нашла его смерть, другими занималась. 14 беременностей – двое детей – сын и дочь (моя бабушка Серафима). Замуж Матрена больше не выходила, хотя прожила еще долгую послевоенную жизнь и умерла только в 1982 году. Гордилась ли она сыновьями и мужем, что защищали Родину – ДА! Хотела бы она, чтобы они у ее юбки в тылу отсиделись – НЕТ! Голодно ли ей было? – еще как! Черноземье – основной поставщик зерна: на фронт - зерно, себе – лебеда. Похожа ли моя Матрена на Матрену книжную – боже упаси!
 
Уехала Елена Катишонок в 1991 году из Риги в Штаты в поисках лучшей жизни, там же впервые эта книга и была опубликована. Дорогие писатели-эмигранты, не надо нам оттуда изливать свою затаенную обиду и злобу на бывшую Родину. Мне неприятно читать такие книги, это нехорошие книги, нет в них и капельки светлого, а ведь были они эти светлые пятна на солнце, были… точно знаю…
 
И тьфу-тьфу рекомендовать ее своим детям. Я лучше им расскажу про нашу Матрену. А пока гляжу на оценки и диву даюсь, какие же мы все-таки разные...

Несмотря на мою нелюбовь к семейным сагам, эту книгу так и не поднялась рука бросить. Много в ней хорошего, хотя много и непонятного. Но самое интересное в ней - это образы героев. Они прописаны очень ярко, живо. Будто наяву видишь каждого.