В одном издании 1717 года есть изображение предположительно подлинной русалки. Подпись: «Похожее на сирену чудовище, пойманное на побережье Борнео, в административном округе Амбойна. В длину 1,5 метра, телосложением похоже на угря. Прожило на суше 4 дня и семь часов в бочке с водой. Периодически издавало звуки, напоминающие мышиный писк. Предложенных моллюсков, крабов и морских раков есть не стало…»

Поскольку молва о русалках распространилась повсеместно, ими заинтересовался даже император Петр I. Он обратился к датскому колониальному священнику Франсуа Валентину, писавшему об этих существах. Последний описал еще одну русалку из Амбойны. Ее видели более 50 человек, когда она резвилась в морских водах. Священник был убежден в правдивости рассказов о русалках. «Если вообще в мире какие-нибудь истории и заслуживают доверия, — писал он, — то, в частности, эти. То, что некоторые в них не верят, ничего не значит; всегда найдутся люди, отрицающие существование таких городов, как Константинополь, Рим, Каир, только потому, что им не пришлось их увидеть».

Несмотря на утверждения о том, что русалки жестоки и развратны, моряки верили в их нежность и непорочность. Стремление поймать русалку было столь велико, что матросов повсюду преследовали видения героинь их эротических грез. Один из авторов по этому поводу заметил: «То, что человеческая фантазия из океанских пучин породила этих прекрасных, загадочных и опасных морских богинь, должно было, безусловно, отвечать каким-то основным человеческим потребностям». Немец Георг Стеллер, крупный натуралист XVIII века, имел другую точку зрения на происхождение русалок. К тому времени как он стал участником 2-й Камчатской экспедиции Беринга, отправившейся на поиски морского пути из Сибири в Аляску, сформировалось устойчивое мнение, что русалки — это дюгони, или морские котики. Эти морские млекопитающие кормят молоком своих детенышей, и, возможно, увиденные сцены кормления послужили источником для историй о прекрасных морских девах с четко оформленной обнаженной грудью.

На обратном пути корабль Стеллера затонул. Вместе с остальными членами команды Стеллер добрался до острова Медного из группы Командорских островов. Там во время прилива Стеллер увидел в воде странные горбатые существа, напоминавшие перевернутые лодки. В следующий раз он обнаружил, что эти животные, похожие на тюленей, какого-то неизвестного вида. Он назвал их стеллеровой коровой и решил, что именно этих так неблагозвучно названных животных и принимали ранее за русалок. Впервые с этими животными столкнулся профессиональный натуралист. Каждая особь весила более тонны и достигала в длину в среднем восьми метров, имела маленькую голову и толстый раздвоенный хвост. Дальнейшие наблюдения показали, что они спаривались как человеческие существа. Это происходило обычно весной, по вечерам, когда море было спокойно. Стеллер писал: «Совокуплению предшествуют долгие любовные игры. Непрерывно преследуемая самцом самка не спеша плавает туда-сюда, легко уклоняясь от него, пока, решив не откладывать дальше, не перевернется на спину, как бы устав и уступая, после чего самец стремительно наплывает на нее сверху, платя дань своей страсти, и они застывают в совместном объятии».

Почти повсюду в Европе в Средние века церкви украшали выточенные из камня или вырезанные из дерева русалки. Но начиная с середины просвещенного XIX века вера в них ослабла. Когда пароходы пришли на смену парусным судам и морские путешествия стали значительно короче по времени, моряки все реже стали рассказывать о том, что их соблазняли и обольщали опасные сирены.

Однако русалки не были полностью забыты. В 1900 году на севере Шотландии землевладелец Александер Ганн утверждал, что встретил одну из них. Когда он вместе со своей собакой пытался спасти застрявшую в расщелине овцу, то, подняв голову, столкнулся взглядом с облокотившейся на соседний риф русалкой. У нее были волнистые золотисто-рыжие волосы, зеленые глаза и изогнутые дугой брови. Размером с человека, она была необычайно хороша. Позднее Ганн сказал своему другу: «То, что я видел, — правда. Я действительно встретил русалку».

Через 50 лет, прогуливаясь в тех же местах, две девочки наткнулись на русалку, оставленную на мели отливом. Она полностью подходила под описание той, что встретилась Ганну. Вскоре после этого в другой части света к достаточно скудному перечню встреч с русалками в XX веке добавилась еще одна. Это случилось 3 января 1957 года, когда путешественник Эрик де Бишоп плыл на своей модели реконструированного древнего полинезийского плота из Таити в Чили. В книге «Таити-Нуи», опубликованной через два года, он пишет, что внезапно вахтенный повел себя очень странно. Матрос начал рассказывать, что видел непонятное существо, выпрыгнувшее из воды на плот. Балансируя на хвосте, это существо с волосами, подобными тончайшим водорослям, встало прямо перед ним. Прикоснувшись к незваному гостю, моряк получил в ответ такой удар, что распластался на палубе, а гость скрылся в волнах. Так как на руках моряка была сверкающая рыбья чешуя, де Бишоп не усомнился в правдивости этой истории.

В 1961-м, через четыре года после описанного случая, туристская фирма острова Мэн (Англия) устроила «неделю рыбной ловли» и предложила приз тому, кто поймает живую русалку в Ирландском море. Сразу же появилось несколько сообщений о рыжеволосых нимфах, резвящихся в волнах. Однако ни одна русалка не была поймана. Ирландские русалки оказались такими же неуловимыми, как и сестры их в прошлые времена.

Конечно, сейчас очень немногие люди могут сказать, что они верят в существование русалок. Тем не менее русалки обрели некую псевдореальность. Легенды о них настолько распространены, что это порождение человеческого подсознания превратилось в некие символы.

Греческие русалки — это прекрасные девы с рыбьим хвостом вместо ног и птичьими когтями. Прекрасными голосами зачаровывают они мореплавателей. Сербские — крылатые красавицы, духи гор, озер и колодцев. Они носят длинные волшебные платья. Симпатизируют мужчинам, обиженным и сиротам. Разгневавшись, способны убить взглядом. Вилы (вилисы) обладали почти традиционной внешностью русалок, с той лишь разницей, что тела у них прозрачны. Вилы — дети туч. Они хозяйки чистых родников. Если же вилам, когда они танцуют, как и русалкам, удается затащить в свой хоровод юношу — зачаруют! У немцев, как всегда, все основательно. Их русалки — ундине и наре — красавицы с роскошными волосами, прекрасно сложенные, длинноногие, и как положено всем немкам, — и в подводном царстве они всецело занимаются хозяйственными делами. Ирландские русалки — мерроу — дальние родственницы морских дев, те еще красотки с рыбьими хвостами и перепонками между пальцев рук. Появление мерроу предвещает шторм, однако они куда благосклоннее других русалок относятся к людям и часто влюбляются в смертных. Порой мерроу выходят на берег в облике маленьких лошадок, а под водой им позволяют жить красные шапочки с перьями. Если украсть такую шапочку, мерроу не сможет вернуться в море. Все русалки независимо от национальности имеют прекрасный слух и поставленный голос, а петь могут дни и ночи напролет.

Русское слово «русалка» имеет двоякое происхождение. Первый вариант связан со словом «русло», второй происходит от слова «русый» и обозначает цвет волос этих «милых существ». Согласно легендам, русалки обладают прекрасными русыми волосами, длинными и густыми, часто зеленого цвета. Волосы спадают у них по плечам, прикрывая тело. На Западе русалки часто попадаются в рыбачьи сети изящно одетыми. Наши же отечественные — обычно голые. Русским русалкам посвящена прекрасная опера А.С. Даргомыжского «Русалка», созданная на сюжет одноименной драмы А.С. Пушкина. Этим героиням посвящена и одна из картин художника-демократа И.Н. Крамского.

Существует множество преданий, которые утверждают, что с русалкой вполне реальна и семейная жизнь. Для этого русалка должна до смерти защекотать своего избранника, унести его на дно в собственный дом, где супруг оживет и счастливо проведет остаток дней своих в необыкновенной роскоши. Свадьбы русалочьи устраиваются только в определенную пору — на воробьиные, то есть самые короткие, ночи. Живут русалки не только в воде. С Троицына дня они выходят и, рассыпаясь, вплоть до осени, по полям, перелескам и рощам, выбирают себе развесистую, склонившуюся над водой иву или плакучую березу, где и живут. Помните знаменитое пушкинское: «…русалка на ветвях сидит…»?