— Стиль Монте-Кристо! — презрительно сказал Марк. — Ненавижу. Никогда не мог понять, почему все обожают эту книгу?

— А мне нравилась.

— Потому ты и ковыряешься в историях двадцатилетней давности. Что это дает?

Зазвонил телефон. Марк бросился к нему так, будто был уверен, что он зазвонит именно сейчас. Я сказала вдогонку:

— Например, что Лола точно не писала эту статью!

— Это что-то меняет? — возразил он и снял трубку. — Алло! Да, Жак… Что?.. С ума обалдеть!.. Лола нашлась. — Он весело посмотрел на меня.

— Какое счастье! Где она была?

— В больнице, — ответил мне Марк. — Да что ты?.. Да… Наверное… Не знаю. Сейчас спрошу! — И, многозначительно глядя на меня, произнес: — Ты не против, если Лола будет сиделкой Бруно?

— Ну, пусть… А он как?

Марк улыбнулся, закивал и продолжил беседовать по телефону.

— Марк! Я не поняла! Он пришел в себя? — Я вскочила на ноги. — Дай мне поговорить с Бетравом!

Марк отрицательно замотал головой, сказал в трубку:

— Ладно. Как скажешь, — и положил трубку.

— Ты издеваешься?! Почему ты не дал мне поговорить с ним? Что происходит?

Он вдруг с размаху обнял меня, стал целовать губы, лицо, шею, грудь, плечи, подхватил на руки и, будто баюкая, заходил по комнате, повторяя:

— Я тебя очень люблю, очень люблю! Я испытываю к тебе такую нежность! Я не знаю даже таких слов, но, поверь, я люблю тебя больше всего на свете! Тебя и нашу девочку! Очень люблю!

— Марк, я это знаю! Я тоже тебя люблю! Но… Он не дал мне договорить, закрыв мои губы своими, потом осторожно опустил меня опять на диванчик, встал рядом на колени и, приподняв мой подол, целовал мой живот и опять повторил:

— Я очень люблю тебя! Очень, очень люблю вас обеих! Я хочу, чтобы вы обе это знали…

— Марк, пожалуйста, успокойся!

Он виновато посмотрел на меня снизу вверх.

— Соланж…

Я обняла его голову, прижала к себе.

— Ну пожалуйста, мой хороший, успокойся. Я тоже очень люблю тебя. Очень-очень! — И поцеловала его. — Что сказал тебе Бетрав? Почему ты так разнервничался?

Марк еще раз крепко обнял меня, поцеловал мою грудь, поднялся и сел рядом.

— Прости, Соланж. Я дурак. Я хотел тебя успокоить, подготовить, а, наоборот, расстроил.

— Ладно. Уже не важно. Что сказал Бетрав?

— Страховая компания прислала своего представителя и частного детектива. Ты же получаешь страховку, если он…

— Он умер?! — Я отшатнулась.

— Нет! Нет! — Марк замахал руками. — Наоборот! Он очнулся!

Я вскочила и схватилась за голову.

— Боже! Значит, он им сказал, что ты…

— Нет! Он ничего не говорил!

— Он не говорит?.. — Я опустилась на какой-то стул.

— Говорит! Он очнулся утром и сказал: «Как же я хочу спать», повернулся на бок и опять уснул.

— Но почему?.. Почему они нам сразу не позвонили? Обещали же позвонить, когда он…

— Соланж, это слышала только Лола, и пока еще…

— Лола? Что она там делает? Ах да, она хочет быть при нем сиделкой… Как она вообще там оказалась? Она же пропала!

— Дело в том… — начал Марк.

— Не важно! — Я резко встала на ноги. — Поехали! По дороге расскажешь.

— Куда?

— Туда! В больницу! Куда же еще? Он ведь вот-вот проснется! Или уже проснулся. Что ты сидишь? Вставай! Поехали! — Я дернула его за руку.

— Но, Соланж… Жак попросил, чтобы мы, пока здесь эти страховщик и детектив, не покидали имение. Ты что, не понимаешь? Мы же оба под подозрением!

— Тем более едем!

— Давай хоть предупредим Жака. — Марк покосился на телефон.

— Не трать время! По дороге позвоним.

Глава 29,

которая в «лендровере»

Мне показалось, что Марк как-то слишком долго вставляет ключ в зажигание.

— Марк, может, я поведу? У тебя трясутся руки.

— Не придумывай! Смотри. В жизни не тряслись. — Он вытянул свои ручищи и добавил, трогая машину с места: — Жаку звони. Я же тебе дал свой мобильный. Куда ты его дела?

— Никуда. Вот он. Уже звоню.

— Марк, чуть позже. Я очень занят, — сразу сказал Жак.

— Это не Марк! Это Соланж. Два слова! Мы едем в больницу.

— Вы с ума сошли! Я же просил Марка…

— Я знаю! — перебила я. — Потому и звоню, чтобы вы нас не потеряли.

— Немедленно возвращайтесь! — заорал Бетрав. — Не создавайте мне лишних проблем!

— Не волнуйтесь. У нас все в порядке, — сказала я и отключила связь.

— Ну? — произнес Марк.

— Ты же слышал. Теперь он в курсе. — Я с опаской поглядывала на телефончик, ожидая, что Бетрав перезвонит. — Не переживай. Лучше расскажи, как нашлась Лола.

— Сама могла бы у Жака спросить.

— Он очень занят, даже сначала попросил перезвонить. Ну, где она пряталась? Что произошло?

— Не пряталась она вовсе. Это Жак панику устроил, переполошил всех. — Марк взглянул на меня через плечо, я была на заднем сиденье. — Как ты, мамочка?

Я ему подмигнула, он ответил улыбкой и опять стал смотреть на дорогу.

— У нашей Лолы случился приступ благочестия. После разговора с тобой, между прочим.

— Как это? — удивилась я.

— Лола схватила Библию и побежала в больницу. И со вчерашнего дня сидела возле Бруно и молилась.

— По-моему, молятся все-таки по молитвеннику или псалмы читают по псалтыри.

— А она молилась по Библии. Как умела, так и молилась. Какая тебе разница?

— И ее пустили в реанимацию?

— Пустили. Ее все там знают. Она же сколько времени подрабатывала там санитаркой. Им даже очень хорошо — другие санитарки могут чайку попить, пока она за ним приглядывает. Она ведь довольно опытная сиделка.

— С ума сойти! Я бы даже сказала, с ума обалдеть…

— Ну! Так что твой сон правильный отчасти. Она действительно была у Бруно. Только совсем с другой целью!

— Да уж…

— В общем, она дала обет, что никуда от него не уйдет и будет молиться до тех пор, пока он не очнется и не скажет ей правду. Ей! Понимаешь, именно ей! Потому что никому она теперь больше не верит.

— Она читала газету?

— Читала. — Марк хмыкнул. — Сердобольные коллеги принесли. Дескать, чего ты тут из-за чужого человека убиваешься, и так все ясно. А она знаешь, что заявила? Что бумага все стерпит, и заперлась в реанимации изнутри. Но там же другие больные! Бруно пришлось быстро переводить в отдельную палату, тащить туда приборы. Она и там с ним заперлась и сказала, что не пустит никого, кроме лечащего врача, пока Бруно не очнется. Понятно, что не обошлось без вызова охраны. Так она и охрану убедила, что поступает правильно, и даже договорилась, чтобы перед дверью палаты выставили охранника, чтобы никого чужих не пускал. Она даже Жака не хотела впустить туда!

— Догадались все-таки наконец его вызвать?

— Нет! В том-то и дело, что она их застращала, что вызовет Бетрава, если они будут мешать чистоте следствия. Он сам туда поехал, когда выяснилась ситуация Филена, чтобы они его там помыли и подержали, пока за ним психиатры из его клиники не приедут. Ну и заодно пошел поинтересоваться состоянием Бруно. А там наши с тобой родственники в полной растерянности стоят перед запертой дверью, беседуют с охранником и ждут лечащего врача.

— Дальше все понятно… — Я вздохнула. — Значит, мама и твои уже были там к его приходу. Могли бы позвонить…

И именно в этот момент послушно подал голос мобильный. Это была Кларисс. Она звонила из больницы.

— Бетрав сказал, что вы едете сюда. Пожалуйста! Не нужно этого делать.

— Бруно проснулся? — спросила я. — Что он сказал?

— Нет! Он еще спит! Но мы все здесь. Мы дождемся! Пожалуйста, возвращайтесь домой!

— Но я прекрасно себя чувствую. А если Бетрав боится, что мы сбежим, то напрасно. Мы вовсе не собираемся сбегать!

— Не в этом дело! Здесь толпа репортеров!

— Где?!

— В холле больницы! Перед центральным входом! Бетрав вызвал подкрепление, чтобы они дальше не прорвались!

— Хорошо, что предупредила. Мы войдем со служебного входа. Марк знает как.