Короткую передышку организовали двое ребят Каина. Один из орков орудовал кистенем, лихо раскручивая цепь и раздавая направо и налево удары тяжелой гири. Второй ловко управлялся с алебардой, находя применение каждой детали этого оружия: рубил секирой, колол длинным копейным наконечником и отбивал чужие удары древком. Откуда-то сбоку в налетчиков полетели стрелы. Не было видно лишь мага. "Может, его уже убили?" — подумалось Лайсу. Наверное, он и сам поверил в эту догадку, и когда перед ним словно из под земли вырос вооруженный тяжелым двуручником мордоворот, кард даже не поднял меч, а, высвободив силу, резким движением ладони от себя направил горячую волну…

***

Имрану все же пришлось покинуть укрытие и вступить в бой. С первым противником он расправился без особых усилий. Со вторым пришлось бы туго, но помог кто-то из охоронцев, резким ударом разрубив налетчику живот. Орк даже не оглянулся, уже нацелившись на нового врага, а разбойник какое-то время еще стоял пошатываясь и зажимая руками рану. А после рухнул плашмя. Но прежде отпустил руки и на землю вывалился кровавый комок внутренностей. Солнце совсем уже село за горизонт оставив по себе лишь золотисто-багровые сполохи на сером небе, но все же было достаточно светло, чтобы Имран рассмотрел жуткую сцену. К горлу подступил горький комок.

Маг попятился назад и едва не выронил меч, но все же взял себя в руки и отдышался, судорожно глотая ртом воздух. Он даже нащупал в себе немного силы, чтобы создать небольшой огненный шар и запустить в сторону нападавших. Но тех было слишком много. "Будь прокляты эти пустоши! Будь проклят этот упрямый старик! Будь прокляты эти ублюдки…" Он мог бы еще долго сыпать проклятьями, но в нынешнем его состоянии они не имели силы, оставаясь всего лишь словами.

Внезапно волна ярости накрыла его и, подняв меч, колдун с криком бросился в самую гущу сражения. Его клинок со звоном встречал мечи противников, с сочным чавканьем рассекал плоть и с хрустом рубил кость. Не человек уже, а дикий зверь вступил в битву. "Ненавижу! Всех вас ненавижу!". Он не различал своих и чужих — все они были для него врагами, все были повинны в его грядущей гибели. А он очень не хотел умирать. И не отвага направляла его удары, а самый сильный в мире страх — страх смерти.

Вдруг что-то случилось. Где-то совсем рядом зазвенела, разливаясь в теплом ночном воздухе, чужая сила. Имран отчаянно завертелся, пытаясь определить источник этой силы, но не смог даже распознать используемых неизвестным волшебником чар. Это было нечто неведомое, странное и страшное. И буйствующий недавно зверь испуганно сжался и затаился где-то в глубине души. А мгновенье спустя Имран увидел истинного зверя, ибо не было ничего людского в парне в разодранной окровавленной рубахе, мечом и невидимым огнем прокладывающего себе путь…

***

Помня, сколько сил потребовала от него модуляция сознания пожилого торговца, Лайс поначалу экономил энергию, нанося короткие направленные удары и продолжая орудовать мечом, чтобы его манипуляции не были заметны со стороны. А когда бой закончится, вряд ли кто-то станет осматривать трупы на предмет наличия ран.

Сражение близилось к финалу: встретив достойный отпор со стороны обозников и потеряв несколько десятков людей, налетчики, как бы много их не было, заметно сдали назад и, казалось, ждали удобного момента, чтобы отступить в свои таинственные подземелья.

— Осталась еще кучка йорхэ с той стороны! — прокричал ему Каин. — Поможешь?

Впервые за долгое время используя дар, Эн-Ферро вошел в такой азарт, что остановиться было уже трудно. Сила опьяняла, затуманивала разум и рвалась наружу. Она щедро разливалась вокруг него теплым ореолом, собиралась в упругие струи и била во врага. И кто знает, как долго еще продолжалось бы это упоительное безумие, если бы в пылу сражения взгляд карда не наткнулся на человека, глядящего на него со страхом и любопытством одновременно…

***

Нападение застало обозников врасплох. Такою же неожиданностью стало для них окончание боя. Грабители, кроме тех, что остались лежать на земле, разом отступили и скрылись во тьме. Преследовать их никто не стал.

Зажглись факелы и масляные фонари. Шум битвы сменился мерным гулом голосов, деловитыми окликами и руганью, которой раненые орки заменяли стоны. Как ни крути, но наемники приняли на себя основной удар, и тэр Листэ, позабыв про боль от полученного ранения, довольно усмехнулся: хороши бойцы, таких бы под его начало лет двадцать назад — горы своротил бы! Давно слыхал, что один орк в бою десяти человек стоит, а теперь воочию убедился. А парнишка-то, тот белобрысый, до чего молодец! Недаром он сразу купцу глянулся. Хорош, аж страх берет!

А вот колдун сплоховал. Подвел колдун, заячья его душонка! Мало, что заслон не сдержал, так еще и сбёг, подлец, и почитай до самого конца ни видно его не было, ни слышно. Э-эх, вдарить бы ему промеж глаз! Да боязно как-то. Чароплёт всё ж таки — а как магией засветит в ответ? Хотя какая с него магия? Так, пшик один. Доберутся до места, с ним первым Листек и распрощается. Вон он стоит, голубчик, темечко задумчиво почёсывает. А что теперь думать-то? Раньше думать надо было…

***

Было, и вдруг пропало. Странная сила, невидимый огонь… Ничего не осталось. Но не привиделось же ему? Тэр Имран задумчиво почесал макушку, глядя на самого обыкновенно парня, ничем особо не выдающегося и примечательного разве что для девиц на выданье да сластолюбивых вдовушек. Но смолчать маг все-таки не смог:

— Тэр… э-э… — имя, которое он слышал в самом начале пути соскальзывало с языка. — Тэр…

— Эн-Ферро, — с готовностью подсказал полукровка. Что он полукровка, Имран хорошо помнил. Потому и не желал даже намека на общение — эльфов и их выродков он не любил.

— А что… Что это было, тэр Эн-Ферро? — маг неопределенно повел рукой. — Это вот…

***

Это же надо было так сглупить! В силу случайного слова Лайс не верил, а потому за последние пару минут уже успел мысленно пожелать себе не одну кару, включая молнию под хвост и интимные отношения со всеми демонами бездны.

— Что это было, тэр Эн-Ферро? Это вот…

Попался, как пацан на соседской яблоне, вот что это было. Теперь остается с самым честным выражением лица попытаться доказать, что просто снимал с ветки своего кота.

— А, так это… того… — кард по-простецки развел руками, — амулет в дорогу брал. Почитай половину сбережений за него выложил. Но не зря! Видали, как их того… Да?

Не переборщить бы с простотой, еще за идиота примет.

— А что за амулет, позвольте полюбопытствовать? — кажется, тэр Имран вздохнул с облегчением.

— Так нет его уже. Рассыпался.

— Разовый, — пробормотал маг.

— Ага, — кивнул Эн-Ферро радостно, — так мне наш колдун и сказал. Разовый он, хоть и дорогущий.

Обозники запалили огни, магистр Пилаг перехватил одного из орков и попросил у того фонарь.

— Вы извиняйте, тэр Имран, мне к фургону надо. Сестра у меня там. Перепугалась наверное…

Чародей рассеянно кивнул, как завороженный уставившись на огонь.

— Да-да, конечно…

Странный он какой-то. Будто фонаря ни разу не видел.

Обозники собирали убитых и раненых. Орки, даже раненые, — трофеи. У Детей Вулканов своя мораль: мертвецы никуда не убегут, а хорошее оружие может прихватить кто-нибудь другой. Лайс тоже задержался на минутку. Подошел к месту, где лежал молодой мечник, схватка с которым могла стоить ему жизни, наклонился, поднес свет. Лет двадцать, не больше, короткие рыжие волосы и простоватое круглое лицо, когда-то должно быть горевшее румянцем во всю щеку, теперь бледное, словно восковая маска. Карду почудилось что-то знакомое в застывших чертах, но он стряхнул наваждение и перевел взгляд на меч, который убитый сжимал в руке. Эн-Ферро не ошибся, у хорошего бойца и оружие было под стать: рукоять с грушевидным навершием, дужки крестовины чуть загнуты вперед, длинный, сужающийся к острию клинок с широким долом, что должно быть существенно облегчает вес. Лайс не смог сдержаться, и разжал сведенные смертной судорогой пальцы, чтобы проверить свои измышления.