Внутри бушевала такая обида и злоба, почти ненависть, что и дышать было сложно. И больно так стало. Но вместо того, чтобы требовать у кого-то ответа, Ира послушно кивнула головой, соглашаясь приехать завтра в роддом на анализы. А сама едва доехала домой и села за компьютер, писать письмо Игорю.
А вот ответ его она так и не прочла...
Из роддома Иру уже не выпустили.
И не потому, что держали, словно в тюрьме. Просто куда, к кому ей было идти? Анализы оказались положительными, более того, врачи с огорчением сообщили ей, что вероятней всего вирусом нарушено нормальное развитие мозга плода.
Если бы она заболела хоть на две-три недели позже...
Ей хотелось закрыть уши и глаза, и сделать вид, что все -- не настоящее и не с ней происходит. Только еще три таких же растерянных и ошарашенных горем женщины сидели неподалеку, так же как и она ставя крест на жизнях своих не рожденных деток.
Было так больно. Во всех смыслах. И душевно, и физически. И даже странным показалось именно в этот момент увидеть знакомое, удивленное лицо Ника, как оказалось, работающего здесь анестезиологом. Других пришли поддержать мужья или родители. А ей... кого было звать Ире? Единственный человек, которого она хотела бы видеть, находился сейчас слишком далеко. А без Игоря она ощущала себя беспомощной. Никак не могла собраться. Не видела ни перспективы, ни выхода...
Оттого, наверное, тогда ей хоть каким-то просветлением оказалось увидеть рядом человека, которого знаешь, и который тебе искренне сочувствует.
Нет, он не стал светом в той темноте, внезапно окутавшем мир Иры. Скорее менее темной вспышкой. И все-таки, в чем-то присутствие Ника удерживало ее в реальности, убеждало, что это настоящая жизнь, и нет смысла прятаться. Не поможет.
Она мало понимала в том, что делали с ней врачи потом. Не потому, что те не объясняли, Ира просто не хотела слушать про то, как именно они убьют ее ребенка. И сколько бы Никита не объяснял, что это единственный выход, все равно, с затаенной ненавистью смотрела на каждого человека, проходившего мимо в белом халате. В тот момент ей казалось, что они все виноваты не меньше, чем та неизвестная студентка, которая явилась первопричиной.
Именно Ник держал ее за руку, когда Ира пришла в себя после...
А ей все это казалось каким-то жестоким, сюрреалистическим издевательством. Медицинский аборт вместо родов, и совсем не тот человек около кровати, вместо любимого.
Никита смотрел с таким понимание. Утешал, убеждал, что все пройдет, и она сможет забеременеть еще раз. А депрессия -- это нормально, это пройдет...
Только не столько в депрессии было дело - ей так хотелось к Игорю.
Сердце рвалось от сдерживаемого внутри крика, который душил ее, казалось, застряв в горле. Хотелось оказаться в его руках, ощутить прикосновение любимых губ. И услышать тихий шепот, убеждающий Иру, что все будет хорошо. Ведь Игорь всегда держал слово. С ним вместе, они с чем угодно справились бы.
Только вместо любимого в тот же день в дверях ее палаты появился совсем другой человек... И об этом визите она никогда не рассказывала брату.
Глава 13
- Я отпустил тебя с работы сюда, чтобы ты развеселилась, а не пугала весь персонал магазина слезами, - знакомые и такие родные руки закрыли ее от всего, и от любопытных, в самом деле немного испуганных взглядов официанток. И от мыслей, образов, которые так настойчиво завладели ее памятью.
Брат опустился на соседнее кресло.
Не понимая откуда он здесь взялся, Ира уткнулась в грудь Игоря, с такой жадностью вдыхая его запах, словно только так и могла удержать дыхание, спасаясь от боли, душившей ее не меньше, чем тогда, в прошлом.
- Я не пугаю, - невнятно пробормотала она, крепко обняв брата за пояс. - А ты тут что делаешь? Я же не звонила еще? - Ира подняла на него глаза. Вероятно опухшие и красные. Но Игорь видел ее и не в таком состоянии.
Игорь грустно улыбнулся, пару секунд рассматривая ее. После чего нежно поцеловал веки Иры, собирая губами оставшиеся на ресницах слезы.
- Решил последовать твоему примеру, и отпросился у начальства, - он лукаво подмигнул, видимо, надеясь рассмешить Иру. Она честно улыбнулась. - Причем мне удалось выбить у директора отгул для нас еще и на завтра, - с горделивым видом он посмотрел на нее немного свысока.
Она прыснула и рассмеялась в полный голос. И даже вздохнула свободней, увидев облегчение во взгляде любимого.
Он добился своего, заставил Иру позабыть о печалях. Хотя на самом деле, она и так не сомневалась в том, что завтра они останутся дома.
Шестое ноября всегда было только их днем. С того самого, нулевого часа, когда они начали все по-новой. С горечью, болью, страхом и опустошением, но все-таки рискнули остановиться на пути, ведущим к самоуничтожению, и снова стать единым целым. Может и не сразу, однако упорно шли к этому. Слишком велика была их любовь, слишком крепко повязаны они были друг с другом, чтобы пытаться жить по-одиночке.
И день, наступивший после той страшной и горькой ночи навсегда будет для них настолько ценным, насколько не сможет стать ни одна другая дата.
- Как мне повезло с тобой, однако, - она немного успокоилась и довольно опустила голову Игорю на плечо.
- Однозначно, - все тем же тоном согласился брат и заказал приблизившейся к их столику официантке чай. - Ты почему плакала? - уже совсем другим, тихим и ласковым голосом, спросил он, когда девчонка ушла выполнять заказ.
Ира вздохнула.
- Пытаюсь прошлое отпустить, - честно призналась она, бессмысленно водя пальцами по узору свитера Игоря. - А это не так просто, как мне казалось.
Игорь вздохнул и крепче обнял ее.
- Я всегда готов помочь и выслушать, маленькая, - его теплые губы поцеловали ее в лоб.
Ира закусила губу и задумалась.
Если уж она решила распрощаться с этой болью, обидой и горечью, вероятно стоило отпустить и все тайны. Хоть раз попытаться объяснить, почему она вообще так поступила. Пусть Игорь никогда и не требовал ее рассказывать, как Ира пришла к выводам, заставившим ее пустить все под откос.
- Я знаю, - так же тихо ответила она, не поднимая глаз от поверхности стола.
Вдохнула, поняв, что здесь внезапно стало душно. Но все-таки заставила свои губы выговаривать слова.
- Она приходила ко мне в роддом тогда... после..., когда тебя не было еще...
Ира сама не заметила, как сжала пальцы в кулак, сминая шерсть его свитера.
Тело Игоря напряженно замерло, она чувствовала это. Наверное он не ждал, что она все же решится услышать его предложение-просьбу. Но голос любимого остался таким же мягким и тихим.
- Кто приходил, маленькая? - губы Игоря касались ее кожи и это давало ей опору.
- Мама, - Ира проглотила опять подкатившие к горлу слезы. - Ей Ник позвонил. Думал, что мне поможет ее участие и поддержка... Только..., - она хмыкнула.
- Ты ей рассказала? - осторожно и с некоторым недоумением спросил брат.
Ира выпрямилась, высвобождаясь из его объятий, не в силах ни сидеть, ни стоять, никак не могла найти себе места. Но и остановить слова, уже полившиеся из ее души, из ее памяти, не могла.
- Нет, не говорила. Я вообще, молчала все время. И видеть ее не хотела. Да и слушать. Но мама пришла мне многое сообщить, - она хмыкнула и уткнулась лицом в ладони.
- Она знала? - Игорь внимательно смотрел на нее.
- Знала? - переспросила Ира зло передернув плечами. - А ты веришь, что они не знают? Что самые близкие нам люди, могут не знать? - с какой-то экспрессией возмутилась она, пусть и не в брате была причина. - Я не знаю! Только не верю в то, что они ничего не понимают! НЕ ВЕРЮ! Она два часа сидела в палате, читая мне морали про грех и грязь тайных связей. Говоря, что это даже хорошо, что так все закончилось. Что видимо, на то воля Божья. А то мало ли, каким родился бы этот ребенок... И все время смотрела так, что и дураку ясно станет, на что она намекала, - Ира закусила костяшки пальцев, стараясь успокоиться, потому что уже опять ревела и глотала слова вместе со слезами. - А мне так плохо было, и я никак не могла понять, за что с нами такое случилось. Никита говорил, что это депрессия, и пройдет, что всякое в голову прийти может. А ее слова... они тогда мне такими логичными показались. Жестокими, злыми. Но правильными. Ведь я с самого начала знала, что мы идем против всех, что кто угодно нас осудит. И мелькнула мысль, а вдруг и правда -- все так. А потом... мне страшно стало, - она отклонила голову, уклонившись от ладони Игоря. Не подняла глаз на брата. Ей просто надо было договорить, хоть попытаться объяснить, пусть и самой сейчас такой дуростью казалось то, что Ира тогда пошла на поводу у осуждения и презрения матери. - Не за себя страшно. Ведь не со мной тогда беда случилась, а с ребенком, которого я так хотела. Уже так любила..., - она опять прикусила пальцы. - Я за тебя испугалась, Игорь. Мне показалось, что если это наказание, то вдруг и с тобой что-то случиться? Вдруг и тебя у меня заберут. Да и мать все бубнела над ухом, что не будет ничего хорошего, если это не прекратить...