С утра все его тело болело, в особенности левое предплечье, куда угодила стрела, поэтому ехали медленнее обычного. Конец четвертого дня пути привел их на довольно оживленный постоялый двор в крупном торговом городе Регенсбург. Везде стоял гомон и шум. Пообщавшись с народом, Эрик выяснил, что через город шли арабские купцы. Само собой он сразу же пошел посмотреть на них и оценить свои силы и выгоды от небольшого несчастного случая. Увы, но с купцами шло четыре десятка хорошо вооруженных конных воинов. Да и обоз огромен – куда девать целую колонну повозок с ценными восточными тканями было совершенно непонятно. В общем – не повезло. Однако позже, кушая с Морриган в общем зале таверны, он узнал, что буквально через столик от них сидели ребята из охраны некого мистера Стефана Сольвати, который направлялся в Геную с поручением от одного торгового дома Кракова. Охранники были набраны из разных народов, а потому общались между собой на ломаной латыни, часто коверкая ее и матерясь на своих родных говорах. Если бы не глубокое знание именно вульгарной латыни, то неизвестно еще – понял бы чего наш молодой барон или нет из их разговора. Покушав, он поднялся к себе в комнату и принялся объяснять, что молодая ирландка должна узнать, покрутившись в зале. Ей идея не очень понравилась, так как грабить эмиссаров торговых домов опасно, но повиновалась и ушла. Спустя пару часов, когда совершенно стемнело, она вернулась, неся с собой сведения по охране любопытного итальянца и прочих интересных подробностях. В общем, ничего особенно радужного не получалось. Всего у нашего Стефана был один слуга и десяток охраны. Охрана опытная, толковая, в хороших доспехах и при качественном, ухоженном оружии. При этом особенно неприятно было то, что у каждого охранника был добрый венгерский лук. Они собирались провести в городе еще день, ведя о чем-то переговоры с арабами, а после отбыть в Милан. Останавливаются они всегда исключительно на постоялых дворах, передвигаются очень осторожно и вообще уровень бдительности зашкаливает. Единственное слабое место заключалось в хранении провианта, который они держат в погребе таверны, ибо на улице жарко. Если резюмировать, то мы получаем крепкую и бдительную компанию, которую имеющимися силами не взять. Но уровень их снаряжения и бдительности интриговали до крайности, ведь только одни доспехи стоили не меньше трех-четырех марок, а про то, что они везли, остается только догадываться и облизываться. Просчитав расклад ситуации, молодой барон стал пытать Морриган о ее, крайне полезных, знаниях полученных у доброй бабушки в лесу. К утру план был готов, и они пошли к аптекарю за ингредиентами. Но заходить решили по очереди. Сначала шла наша юная дама, которая долго беседовала о травах, лечении и прочих интересных вещах с, уже немолодым, эскулапом. Выяснив, что у того есть нужное количество сушеной белладонны и масла копытня, она все оплатила не торгуясь. Партия травы была взята довольно значительная, с запасом, по подсчетам нашей красавицы, ее хватит на двойную смертельную дозу в каждый бурдюк. Запас был взят с расчетом на непредвиденную ситуацию.

Тем временем сам Эрик сходил на рынок и попробовал, совершенно случайным образом, познакомиться со Стефаном. Как ни странно, но столь интересный молодой человек сам привлек внимание итальянца. Дело в том, что поняв, по какому ряду идет итальянец, барон устроил небольшую бучу с прижимистым торговцем. Этот бедолага ну совершенно не желал уступать ему кусок пергамента за полцены. Красота и изящность конструкций, которые сплетал из правильного латинского языка наш барон, в процессе призыва на голову барыги гнева самых разнообразных Богов и частей тела, поражали воображение, а потому были по достоинству оценены итальянцем. Он с радостью присоединился к этой забаве и, вместе, они смогли, на глазах веселящейся публики, отбить пергамент для молодого рыцаря. Так и познакомились. Разговорились и с удивлением обнаружили, что живут в одной таверне. Так что, клятвенно пообещав вечером славно погудеть и побеседовать о тяжелой жизни путешественников, пошли по своим делам в отличном положении духа. С рынка наш балагур направился прямиком к аптекарю где, по списку, составленному его травницей, закупил ингредиенты для присадки и нейтрализатора. Основная проблема заключалась в том, что нечаянно околеть торговый эмиссар с компанией, должен за пределами города, желательно на пустынной дороге. Поэтому было решено отравить вино в дорожных бурдюках, которое они хранили в подвале таверны, а чтобы утром они все хотели обильно пить, с вечера с ними погудеть и напоить вином с небольшой присадкой вызывающей на утро сильную и устойчивую сухость во рту и горле. Ничего опасного и можно пережить, но пить будет хотеться весьма солидно, так что выхлебают они свои бурдюки за милую душу. До первой таверны не доедут, как выхлебают. Концентрацию яда решили делать небольшую, чтобы он не сразу срубил народ, а дал подальше отъехать. Поводом для попойки, помимо славного знакомства стала обоюдно выгодная сделка по продаже письма, что было изъято во время прошлого улова. Как выяснилось, оно было весьма полезно для торговых людей. За письмо было отсыпано 10 денариев, которые и были пропиты к нескрываемой радости охраны. Одна незадача, присадку, вызывающую сухость пришлось добавлять во все вино, что было в таверне, так что масса народа наутро будет просто млеть от удовольствия. За исключением, пожалуй, нашей вероломной парочки, которая для себя приготовила нейтрализатор присадки.

Наступил вечер. Посидели. Поболтали. Охранников Стефана особенно порадовал рассказ о побеге из замка и битве с разбойниками. Авторитет молодого рыцаря в их глазах заметно вырос. Пили, на удивление, скромно. Но присадки и с одного стаканчика должно хватить, а выпили не меньше трех кружек каждый. Сидели они весело, задавая тон всему залу, но, увы, все когда-то заканчивается. Вот и нашим застольного дела мастерам пришлось расходиться. Как водится, долго прощались, жали руки. Итальянец приглашал посетить Геную и подробно рассказал, как найти его дом. Еще немного и брататься начали бы, но вовремя вмешалась Морриган, так как прозорливо наблюдала за всем издалека, ведь женщине было неприлично пить с мужчинами. Все разошлись по комнатам и улеглись спать. Но нашему герою было не до сна – ему нестерпимо хотелось секса, так как молодые гормоны играли столь бурно что банально не давали ему уснуть. Под рукой была ирландка, но ее нельзя было трогать, так как она подчиненная и после подобного прецедента ему будет сложно держать с ней дистанцию. Всегда можно было спуститься в общий зал и соблазнить одну из девочек, что разносят еду, но шанс получить хорошую, добротную болячку на свою нижнюю голову превышал все разумные пределы. Оставалось искать молодых девственниц и пробовать достичь успеха у них. Грязненькие, конечно, но зато кроме раздражения слизистой, ничего страшного не заработаешь. А ведь это идея! В общем, спустя полчаса он заигрывал у крыльца одного из домов с молодой особой лет четырнадцати, у которой явно был интерес к нашему барону. Что ни говори, но в свои 14 лет он выглядел весьма солидно и привлекательно: мягкий бас, суровое лицо и гармонично сложенное, крепкое тело. В итоге через час после выхода на охоту он уже вовсю занимался "гимнастикой" в развале сена за городской конюшней. Утолив свою бурлящую физиологию, он взял прием на заметку и в дальнейшем не раз его использовал. Когда наш юный ловелас вернулся в комнату, Морриган не спала, но старательно притворялась. В конце концов, он поймал ее в тот момент, когда она приоткрыла глаза. Поняв, что конспирация провалилась, она осуждающе посмотрела на нашего героя и, поджав губы, демонстративно повернулась на другой бок.

Утро встретило Эрика легкостью и свежестью. Отвары что, сделала его спутница, творили просто чудеса – ни головной боли, ни сухости, ни вялости. Как будто с вечера и не пил. Встали они раньше итальянца, но подождали пока тот, в компании достаточно сонных охранников, отбыл по дороге к Милану. После чего, на солидном удалении, отправились за ними следом. Хоть план и был рискован и сложен, но все сработало как по маслу. Через три часа езды, на берегу небольшого озера, в окружении зарослей ивы, они обнаружили лагерь эмиссара. Единственным человеком, который был еще жив, оказался сам Стефан. Он хрипло хватал воздух, пытаясь вздохнуть, но стремительно развивавшийся отек горла уверенно убивал его. Эрик подошел, присел на корточки и мило улыбнулся. Стефан узнал его, потянул к нему руки и захрипел: