Приговор о трехлетней епитимии Висковатому подписан Собором 14 января 1554 г. А чрез десять дней подписана митрополитом и грамота об Артемии в Соловецкий монастырь. Но сам Башкин был осужден Собором несколько прежде и еще 22 декабря предшествовавшего года был привезен в Иосифов волоколамский монастырь. Прочие единомысленники Башкина и Артемия были разосланы также по монастырям; например, инок Савва Шах заточен был в какой-то ростовский монастырь, а архимандрит Феодорит, бывший просветитель лопарей, - в монастырь Кирилло-Белозерский. Впрочем, Феодорит, осужденный по одному подозрению как приятель Артемия и несколько времени живший вместе с ним в белозерской пустыне, скоро был освобожден по ходатайству за него бояр и мог жить, где хотел. Вообще, настоящий Собор поступал с еретиками далеко не так строго, как поступил Собор 1503 г. с жидовствующими: теперь только осудили виновных на заключение в монастырях, "да не сеют злобы своея роду человеческому".
Можно думать, что Собор продолжал свои действия и после осуждения Артемия, следовательно, после генваря 1554 г. Есть современные свидетельства, что вслед за Артемием привезен был в Москву с Белоозера Феодосий Косой с другими старцами и что о Косом происходило соборное дело, которое и хранилось потом вместе с такими же делами о Башкине и Артемии. Это дело о Косом не дошло до нас, но зато дошли другие достоверные сведения как о нем самом с его товарищами, так особенно об его учении. Разумеем два сочинения, написанные иноком новгородского Отенского монастыря Зиновием (? 1568) против Косого. В первом из них, под заглавием "Истины показание", Зиновий, с одной стороны, передает то, что говорили ему о Косом и его учении последователи Косого - три клирошанина старорусского Спасского монастыря: монахи Герасим и Афанасий и мирянин Феодор иконник, а с другой обширно излагает свои ответы. Во втором сочинении, под заглавием "Многословное послание", Зиновий сначала сам кратко говорит о Косом и его товарищах, а затем опровергает те пункты их учения, которые изложены были в письме к нему какими-то православными христианами из Литвы, слышавшими это лжеучение и соблазнявшимися им. Феодосий был рабом одного из московских бояр и, обокрав своего господина, бежал на Белоозеро вместе с другими рабами, также обокравшими своих господ. Там беглецы поступили в монастыри и приняли пострижение, а потом соединились на Новоозере. Это были кроме Феодосия Косого Игнатий, Вассиан и другие с ними. Замечательно, что все они называются у Зиновия "учениками Артемиевыми". Но вероятно, что эти ученики, как нередко бывает, пошли гораздо далее своего учителя: они совсем "отверглись Христовой веры" и впали в заблуждение, которое сами с своими последователями называли "новым учением", а православные - "безбожною ересью". Феодосий считался главным учителем, или проповедником, нового учения, которое начало распространяться с 1552 г. и было принимаемо многими. Когда по распоряжению Собора Косой был схвачен и привезен в Москву вместе с своими товарищами, то, будучи заключен здесь в одном из монастырей, умел приласкаться к стражам, так что при послаблении с их стороны бежал в Литву с Вассианом и другими единомысленниками. На пути, чтобы не быть узнанными, они переменяли свои имена, облекались в черные одежды и, переходя через Псков, Торопец и Великие Луки, везде распространяли свое лжеучение. В Литве они пристали на месте, которое называлось озеро Усочерт, продолжали свою проповедь и совратили многих от православной веры. Феодосий женился здесь на одной вдовой жидовке.
Что касается до учения Феодосия Косого, то оно с большею подробностию и в более резких чертах представлено его последователями, тремя клирошанами, в первом сочинении Зиновия. А православные, писавшие к Зиновию из Литвы о некоторых, и притом важнейших, частях этого учения, даже вовсе не упомянули - может быть, потому, что сами о них еще не слышали, - зато упомянули о некоторых других пунктах этого лжеучения, о каких ничего не сказали Зиновию названные клирошане. Надобно иметь в виду оба сочинения Зиновия, чтобы составить по возможности полный очерк лжеучения Косого и его товарищей.
1. Исходною точкою всего лжеучения Косого была та же самая, что и еретиков жидовствовавших, или новгородских. Он утверждал, что истинные, "столповые" книги суть только книги Моисеевы и вообще ветхозаветные: в них одних содержится истина, их должно читать, а других книг читать не должно, потому что в них нет истины. И этими-то "ветхими книгами", которые Косой постоянно носил в руках и давал читать другим, он старался "отвращать людей от Евангелия Христова". Впрочем, чтобы легче совращать христиан, он, как это делали и жидовствовавшие, пользовался и книгами Нового Завета, принимал их все, кроме Послания к евреям, хотя толковал по-своему и не равнял с ветхозаветными. Вслед за унижением Священного Писания Нового Завета Косой еще более уничижал священное предание, правила Церкви, писания святых отцов и говорил, что все это - предания человеческие, писания ложные, что читать их не должно и бесполезно. И однако ж, для удобнейшего распространения своих мыслей между христианами ссылался иногда и на правила Соборов и пользовался Постническою книгою святого Василия Великого, Маргаритом святого Златоуста. Опираясь, таким образом, на книгах Моисеева закона и отвергая Божественное достоинство новозаветного Откровения, Косой, естественно, вслед за тем отвергал все, что только есть в христианстве собственно христианского, как прежде поступали и жидовствующие.
2. Косой отвергал христианские догматы, и в частности: а) отвергал таинство Пресвятой Троицы, указывая на известные изречения Ветхого Завета, что Бог един есть, б) отвергал Божество Иисуса Христа и называл Его простым человеком, сотворенным от Бога; в) отвергал самую нужду в Воплощении Бога и искуплении человека; г) отвергал святые таинства: крещение, покаяние, Евхаристию и видел в последней только хлеб и вино, а не Тело и Кровь Христову; д) отвергал призывание и почитание Пресвятой Богородицы и всех вообще святых, равно как все их чудеса, мощи, самые даже жития, которые называл соблазнительными и запрещал читать; е) отвергал молитвы за умерших.
3. Косой отвергал всю христианскую внешность, или церковность, и христианские учреждения. Крест Христов и святые иконы называл кумирами или идолами, христианские церкви - кумирницами, христианское богослужение идольскою службою, епископов и священников - идольскими жрецами. И потому учил: иконы и кресты сокрушать, а не поклоняться им, в церкви не ходить и не носить в них просфор и свечей, церковных служб и молитв бегать, к священникам и епископам не обращаться и не слушать их как учителей ложных; вообще никакого внешнего богослужения и поклонения не творить, а поклоняться Богу духом и истиною. На митрополита, епископов и игуменов Косой нападал в особенности за то, что они будто бы были чужды духа любви и кротости, преследовали еретиков и не принимали от них даже покаяния. Косой отвергал все церковные посты, называя их преданием человеческим и считая их непотребными. Вооружался против монастырей с их уставами и обычаями, называя все это также преданием человеческим, а особенно восставал против права монастырей владеть селами, ссылаясь, между прочим, на старца-князя Вассиана и Максима Грека.
4. Косой простерся еще далее, по крайней мере, когда жил в Литве, и, вопреки не только христианского, но и ветхозаветного откровения, восставал против некоторых начал быта семейного и общественного. Не должно, учил еретик, почитать родителей и именовать отцов, ибо сказано: Не нарицайте себе отца на земли, един есть отец ваш Бог. Не должно повиноваться никаким земным властям и начальствам и платить им дань: между христианами вовсе не подобает быть властям. Не должно помогать бедным, сирым, вдовицам, хромым, слепым и вообще нищим, ибо нищие - псы, а написано: Несть добро отъяти хлеба чадом и поврещи псом.
Нет никаких данных для того, чтобы выводить лжеучение Косого с запада Европы чрез Литву или Польшу. Напротив, известно, что он начал свое лжеучение на Белоозере, где бродили тогда вольные идеи между монахами, и даже прямо называется вместе с своими товарищами учеником одного из белозерских старцев - Артемия. Сам Косой, по свидетельству Зиновия, не был ни "философ, ниже мало учен слову" и часто не понимал ни того, что говорил, ни того, что утверждал, но он был слишком дерзок и принятое от других распространял с возмутительною наглостию. По своему существу и началам лжеучение Косого однородно с ересию жидовствовавших, но имеет еще более отрицательный характер и доведено до последних крайностей; однородно и с лжеучением Башкина, хотя последнее известно нам с меньшею подробностию. Против ереси жидовствовавших написал свою книгу преподобный Иосиф Волоколамский; этою же книгою обличал Собор ересь Башкина; на эту самую книгу нападал и запрещал читать ее и Феодосий Косой потому, как объясняет Зиновий, что "в книге той, яко в зерцале, ересь его обличается". На лжеучение Косого можно смотреть как на последнее слово того антихристианского направления, которое началось у нас в конце XV столетия с ересию жидовствовавших и продолжалось более или менее явно до половины XVI в. и против которого после Иосифа Волоцкого должен был бороться еще митрополит Даниил, а равно как на последнюю степень развития тех антицерковных идей, направленных в особенности против властей церковных за преследование еретиков, против монашества, против церковных и монастырских имуществ, которые (идеи) так долго и упорно отстаивал князь-старец Вассиан. В России Косой проповедовал свое лжеучение только около трех лет (1552-1555) и не мог приобресть многих последователей; но в Литве он представляется действующим даже в 1575 г. вместе с товарищем своим Игнатием, также женившимся, и в столь долгое время мог увлечь весьма многих. Не напрасно Зиновий заметил, что как "Восток развратил дьявол Бахметом, а Запад - Мартином немчином (Лютером)", так и "Литву - Косым".