Как выяснилось, это было ошибкой. Даже малоприятная встреча с Деби явилась бы куда предпочтительней, чем пребывание среди членов семейки Лиз. В сравнении с ними Фарроу выглядели вполне сносными людьми. Увидеть Лиз в привычной для нее обстановке — Боже, она называла своих надутых от важности родителей «мои папулька и мамулька»! — Барту оказалось достаточным, чтобы поумерить свой пыл в постели, и с тех пор он решительно избегал свиданий с ней…

Но почему же, недоумевал Барт, время не стирает память о юношеской страсти к Деби? Неужели, какой бы она ни была — высокомерной, надменной, честолюбивой, какой угодно, он все равно будет хотеть ее?

Барт бросил взгляд на газету и усмехнулся. Ему вдруг подумалось, что именно непроходящая одержимость Деборой Фарроу упорно заставляет его подписываться на дешевый провинциальный листок. Почему он не в силах избавиться от болезненной очарованности этой особой? Почему не прекратит подписку на совершенно не нужное ему издание, не перестанет возвращаться в Честер, навсегда оборвав тем самым нить, связывающую с прошлым?

Но, похоже, это выше его сил. Нельзя причинять боль той же Урсуле. Пусть она занудная старуха, но сделала ему много добра. Если бы не ее твердость и воля, он, возможно, подростком оказался бы не в ладах с законом, не разгони суровая бабка компанию, в которую он попал, и не заставив вовремя взяться за ум.

Палмер твердо решил, что на Пасху он поедет в Честер и снова будет сидеть в этой треклятой церкви, боясь и в то же время надеясь еще раз увидеть свой извечный кошмар. Он допил остатки виски, поставил пустой стакан на журнальный столик, плюхнулся в кресло и открыл газеты.

Заголовок и фото сразу бросились ему в глаза. Он читал статью, и гнев горячей волной накатывался на него. Дебора Фарроу намерена прибрать к рукам их старую ферму? Заставить Урсулу расстаться с домом и землей!.. Барт скрипнул зубами. Надеется всего добиться потому, что с детства усвоила правила влиятельной и обеспеченной семьи? Вот дрянь! «Я хочу. И получу то, что хочу. А если нужно — избавлюсь от обузы, которая мне мешает», — отличный девиз получился бы для таких, как она, подумал в ярости Барт.

Он почему-то вдруг посочувствовал неведомому бедняге, женившемуся когда-то на Деборе, и даже глубоко презираемому им Тони Шинклу, удостоенному лишь мимолетного внимания, когда тот явно рассчитывал на большее. С содроганием вспомнил и самого себя, вернее то, как, даже добровольно ему отдавшись, Деби заставила его почувствовать собственную ничтожность.

Что ж, однажды Барт лишился удовольствия насладиться ее унижением, но будь все проклято, если он позволит ей избежать этого на сей раз! Он ни за что не разрешит Урсуле продать свою землю, а коли потребуется — сам купит чертову ферму! Пришло время расквитаться с гордячкой — принцессой из Честера. И такой шанс он не упустит!

3

— Вероятно, ты не отдаешь себе отчета, Дебора, но не только из-за вчерашней скандальной публикации отец очень недоволен тобой.

Деби зажмурилась, радуясь, что стоит спиной к мачехе. В последнее время, каждый раз как они оставались вдвоем, Хильда не упускала случая задеть ее. И с недавних пор отнюдь не безобидно.

Так было не всегда. Почти десять лет назад, когда Гудвин Фарроу начал ухаживать за Хильдой, та буквально рассыпалась в любезностях, а Деби, хоть немного и ревновала, так как куда реже стала общаться с отцом, вполне терпимо относилась к этой женщине. Они поженились незадолго до окончания ею школы, и Деби искренне благодарила судьбу за то, что нашелся человек, с кем отец сможет разделить невзгоды и радости своей жизни. Его первая жена, мать Деборы, трагически погибла, утонула. И все заботы по воспитанию малолетки-сироты легли на плечи Гудвина.

Хильде тогда не стукнуло еще и сорока. Она выглядела довольно привлекательной. Тоже вдова, имевшая взрослого сына, живущего, правда, отдельно от нее, Хильда старательно изображала из себя заботливую приемную мать. Правда, Деби подозревала, что осчастливила мачеху, выскочив замуж за Мура сразу после возвращения из кругосветного путешествия, да к тому же предпочтя обосноваться в Европе.

Очень легко быть доброй на расстоянии. В телефонных разговорах Хильда продолжала рассыпаться в любезностях. Но стоило Деби вернуться в Честер, как вдруг оказалось: любой ее поступок вызывает у мачехи недовольство. Деби старалась не вмешиваться в домашние дела и каждый день отправлялась вместе с отцом в офис, оставив дом полностью на попечении хозяйки.

После произошедшего с Гудвином несчастья отношения с Хильдой стали еще более натянутыми. Скорее всего, та лелеяла надежду, что ее родной сын Дуглас, обладавший ученой степенью по бизнесу и маркетингу, возглавит семейную компанию Фарроу, имеющую прочную деловую репутацию в штатах Нью-Хэмпшир и Мэн, так как фирма занималась не только покупкой земель, но и вкладывала значительные средства в развитие индустрии отдыха, строительство, экологию и т. д.

Когда Гудвин предоставил дочери должность управляющего своей компании, Хильде с трудом удалось скрыть разочарование. А уж когда Деби добилась первых успехов на этом поприще, стала демонстрировать открытую неприязнь.

Особое раздражение мачехи вызывала вновь возникшая близость между отцом и дочерью. Статья в газете дала той в руки сильные козыри. Но, похоже, одного этого ей мало.

Наливая себе вина, Деби с грустью размышляла о своей удивительной способности всю жизнь наживать себе врагов. Большинство одноклассниц недолюбливали ее. Сводный брат, Дуглас, относился свысока. Бывший муж, Мур Даймонд, проклял за то, что ушла от него. Школьный приятель Тони так и не простил ей, что она водила его за нос…

Хотя все это бледнело по сравнению с отношением к ней Барта Палмера. Несомненно, будь у него возможность, он, не задумываясь, стер бы ее в порошок.

Но сейчас не время думать о Барте. Мысли о нем выбивают из колеи, а ей необходимо присутствие духа, чтобы дать достойный отпор Хильде, вознамерившейся, кажется, досадить всерьез.

Деби повернулась к мачехе, было любопытно, чем на сей раз вызвано столь явно раздражение.

— В чем дело, Хильда? Надеюсь, я не дала новый повод испортить папе настроение? Что же его расстроило?

— Посмотри на себя, — чуть помедлив и демонстративно вздохнув, произнесла Хильда. — Тебе уже двадцать восемь лет, а нет ни мужа, ни ребенка, ни даже личной жизни.

Брови Деби поползли вверх.

— Нет личной жизни? Что ты имеешь в виду? — Возражать по поводу отсутствия мужа и детей не имело смысла, это слишком очевидно. Но если бестактная реплика мачехи и задела Деби, не стоило показывать этого. Впрочем, она умела отлично владеть собой.

— Нетрудно догадаться, что я имею в виду. Ты еще достаточно интересная женщина, хотя, на мой вкус, немного худовата… — Голубые глаза Деби красноречиво скользнули по раздобревшей с годами фигуре мачехи, но она не произнесла ни слова. Вот уже три года, как ты поселилась здесь после развода, а ни с кем не встречаешься, никого не приглашаешь в гости. Это ненормально, когда молодая женщина избегает мужчин.

Деби пригубила вино, неспешно прошла через богато обставленную гостиную и села на обтянутый плюшем диван. Хильда же, как обычно, восседала на стуле во главе стола и потягивала виски с содовой.

— Ты ошибаешься, — спокойно возразила Деби. — Мне отнюдь не плевать на мужчин. Более того, предпочитаю их общество женскому. Я очень люблю беседовать с отцом и проводить время с моими коллегами по работе. Что же касается свиданий — с удовольствием принимаю приглашения в хороший ресторан.

— Чисто деловые встречи не в счет. Это совсем не одно и то же. Даже при очень развитом воображении их трудно назвать свиданиями.

— О, понимаю, ты говоришь о сексе! — без тени смущения заявила Деби, тем самым как бы бросая мачехе вызов.

Та, однако, не смутилась.

— Именно. Я говорю о сексе. По-твоему, это грязное словечко?

— Отнюдь нет, если его сопровождает слово «любовь», Хильда. Я одна из тех странных женщин, которым нужно влюбиться, чтобы испытывать удовольствие от интимных отношений…